Судьбы человеческие
Шрифт:
— Опять вы! — произнесла она, но впустила его в опрятную, бедно обставленную гостиную. — Что вам надо? Мой муж умер и покинул этот мир навсегда. А если даже он жив, то почему вы думаете, что он вернулся бы ко мне?
— Ради денег, — ответил Артур.
Она засмеялась коротко и негромко.
— О, да! Если бы деньги были способны кого-нибудь вызвать с того света, так первым примчался бы Эрик Блоттон. Но в этом и деньги бессильны. Да их не так уж много и осталось. Я их раздаю, по крохам, по каплям, пока они не кончатся. Это теперь мое основное занятие. Только из-за этого я выхожу из дома.
— У вас доброе сердце, — сказал он.
Эти слова доставили ей удовольствие. Она налила ему чашку чая.
— Вы, черные, — проговорила она, — вы вездесущи! Теперь вы повсюду. Вас полно даже на этой улице. Ну да ладно, все-таки вы приносите какую-то пользу.
— Спасибо, — сказал он.
— Да я не о вас лично.
— Не имеет значения, — сказал Артур, подумав при этом, что его родителям, наверное, было бы стыдно за него, за то, что он молча проглотил очередное оскорбление, не пытаясь исправить или улучшить этот мир. Это правда, от себя не скроешь, что он, бравый мужчина в полном расцвете сил, был духовным трусом. Поставь его лицом к лицу с обезумевшим преступником, готовым запустить топором ему в голову, — и Артур бы не струсил. Но поставь его на трибуну и попроси выступить перед собравшимся народом — и сердце Артура ушло бы в пятки, руки бы задрожали, а язык отказался бы повиноваться: он опозорился бы сам и провалил все дело. Столкнувшись с расизмом миссис Блоттон, расизмом, порожденным глупостью, невежеством и нервозностью, он не предпринял ничего, чтобы переубедить или перевоспитать ее, и ему было стыдно.
Миссис Блоттон тем временем сообщила, что она передает некоторые суммы в детские дома. Ее всегда расстраивал тот способ зарабатывать на жизнь, который выбрал ее муж, но что она могла сделать? Она старалась быть лояльной по отношению к своему мужу. Но в то же время — похищение детей! Конечно, обычно расплачивались отцы, так как деньги преимущественно были у отцов, а детей воспитывали матери. Но теперь, слава Богу, все кончено, и она рада гостю, даже такому, как Артур Хокни. Не так уж часто выпадает случай поговорить с кем-нибудь. Что скрывать, ведь она совершенно одинока. Только кот. Да и что это за кот! Какое-то тощее, трущобное существо. Она как-то купила персидского кота, довольно дорого, так соседи поймали его, убили, зажарили, а шкуру продали.
— Почему же вы не уедете отсюда? Поехали бы на юг, во Францию, пожили бы немного там. Ведь вы миллионерша.
— Тише! — она ненавидит это слово: она боится, что ее ограбят. И как она сможет уехать на юг Франции? Что она будет там делать, если она выросла здесь? И с кем? Она не умеет легко заводить друзей. Лучше уж оставаться на месте и потихоньку тратить деньги. Кроме того, она не хочет оставлять дом пустым: кто-нибудь взломает дверь и устроит здесь беспорядок. Иногда в бессонные ночи она думает об этом, вспоминает о том, чем занимался ее муж. Конечно, он умер. Он расплатился за свое курение. Ибо что такое курение, как не самоубийство. Бог и наказал его за это. А еще за похищение маленькой девочки Уэксфордов. Как ее имя? Нелл? Это действительно трагедия. Она хотела бы удочерить маленькую девочку, да разве ей разрешат? Вдова, да к тому же уже немолодая! Или хотя бы взять ребенка на воспитание! Так хочется загладить свою вину.
Ей понравилась одна девочка в распределительном центре, она прямо в душу ей запала. Эллен Рут. Примерно того же самого возраста, что и ребенок Уэксфордов. Жаль было на нее смотреть: ей обрили голову. Она спросила, не хочет ли тетя взять ее к себе. Но ей не разрешили. Сказали, что ребенок умственно отсталый. Но это не так. Она услышала, что девочка говорит по-французски, а в распределителе, по невежеству, решили, что ребенок просто бормочет что-то невнятное.
— По-французски? — переспросил Артур. — Она говорила по-французски? Где она сейчас?
— Она исчезла, — ответила миссис Блоттон.
«Это она! Точно!» — подумал Артур, поскольку ребенок, исчезнувший однажды, обнаруженный и исчезнувший вновь, мог исчезнуть и в третий раз. Это определенная черта характера, склонность, если можно так выразиться. Но почему Эллен Рут? Элеонора Уэксфорд стала Эллен Рут? Невероятно!
— Вы не такой уж и противный, — произнесла миссис Блоттон. — Хоть и черный. Вы курите?
— Нет, — ответил Артур.
— Это хорошо, — снисходительно заметила миссис Блоттон. Это уже что-то. Я думаю, в мире хватит места для людей разного сорта.
— Я тоже так считаю, миссис Блоттон.
К его удивлению, она подала ему руку, когда они расставались, и он заметил в ней даже некоторую привлекательность. Возможно, родители не подумают о нем слишком плохо, не осудят его поведение. Представление о том, что он должен следовать их примеру, скорее было его собственным, а не их. Это в нем говорило чувство вины за то, что он остался жив, а они нашли такую неожиданную и жестокую смерть. Он не смог привлечь к суду их убийц, но сделал восстановление справедливости делом своей жизни. Это так. Он вышел из дома номер 208 — шагалось веселее, и на сердце было светлее. Даже на этом унылом загородном шоссе пели в ветвях птицы, расцветали розы, коты сидели на подоконниках и, как судьи, пристально глядели на него, но на этот раз не осуждающе, а одобрительно.
Отпечатки вины
Выйдя от миссис Блоттон, Артур сразу же отправился в распределительный центр «Ист-лэйк».
Вскоре он оказался перед современным зданием из стекла и бетона. Бетонные стены были покрыты пятнами от сырости и испещрены надписями, стекла были грязны и местами разбиты. Центр был основан не так уж и давно, но, видимо, этого времени хватило, чтобы современное на вид здание обветшало, как будто его неопрятные бетонные стены стремились снова превратиться в тот исходный материал, из которого они были так необдуманно изготовлены.
Артур постучал в обшарпанную дверь. Он не услышал ни детского смеха, ни обычного детского шума. Странно. Миссис Блоттон обратила внимание на то, что голова Эллен Рут была обрита. Кто в наше время может решиться обрить голову маленькой девочке?
В конце концов дверь открыла молодая женщина — полукитаянка (и полувалийка, как потом узнал Артур). Она показалась ему поразительно красивой. За ней по пятам следовал огромный доберман: откуда-то, чуть ли не из кармана зеленого халата (который, кстати, очень гармонировал с ее миндалевидными зелеными глазами) она достала мозговую косточку и на ходу протянула ее собаке.
— Центр закрыт, — произнесла Сара Доби, кажется, так же не оставшаяся равнодушной к красоте темнокожего гостя. — И, наверное, не скоро откроется. А вы из какой организации? Из «Защиты животных» Королевского общества защиты животных, из «Детской жестокости», «Борьбы с мошенниками», агентства «Электроаппаратура Хорнби»? Они все уже побывали у нас.
В тот же вечер за ужином Артур рассказал ей, чем он занимается. Ну бывает же так, что хорошенькая, очень милая и умная девушка не имеет друга: молодые мужчины вечно куда-то спешат, а более зрелые и практичные уже женаты или просто чем-то не нравятся девушкам. Доберман тоже отправился с ними ужинать и, свернувшись под столом золотистой грудой, ловил крошки от Сариной овощной запеканки и Артурова бифштекса. Сара была вегетарианкой.