Судьбы местного значения
Шрифт:
– О как! — удивились Горянников и Сумароков. Особенно капитан. Он как-то странно посмотрел на Бесхребетного, затем на упаковку.
– Zotter. Pangerschokolade. Mit lorbeer und pervitin, — прочитал капитан задумчиво. — Хм, интересно…
– Интересно, — продолжил мысль Сумароков, — а откуда такие необычные познания?
И оба пристально посмотрели на Бесхребетного. А он взглянул выразительно на капитана, затем на лейтенанта.
– Понимаю — странно слышать от простого сержанта умные слова. Я могу говорить? — спросил Семен, смотря на Горянникова и косясь на лейтенанта.
– Можешь, — ответил задумчиво капитан, крутя в руках упаковку с шоколадом. — Смотря, что мы услышим.
– Эти как вы выразились познания, — медленно проговорил Семен, не отрывая взгляд от капитана, — от Феникса.
Шоколад выпал из рук Горянникова…
Через пять минут Сумароков писал дополнительную подписку. Но это для профилактики, так как Горянников решил забрать лейтенанта с собой. Очень сообразительный сотрудник и, несмотря на небольшой срок службы, и малый опыт, интуитивно действует правильно. А такие кадры сейчас крайне ценны. В особой группе он больше пользы принесет. Затем капитан попросил Семена поведать историю с момента его перевода в энский полк, и до сегодняшнего дня. Но кратко — времени в обрез.
– Дела-а-а… протянул задумчиво капитан. — Вот ни за что бы не подумал, что так сложится. Я ведь, как война началась, хотел тебя найти. Срочно понадобились люди с опытом, а у тебя его не занимать. Однако так все с двадцать второго завертелось, что опоздал… но узнал, что разжаловали тебя, но без подробностей. Значит — это была инициатива Мануилова?
– Его, — подтвердил Семен.
– А чего он так въелся? — поинтересовался лейтенант. — Сын же за отца не отвечает?
– А таким как Мануилов это основной мотив. Понимаете, товарищ лейтенант, политрук политруку рознь. Вот батальонный комиссар Иванцов — человечище! И коммунист с большой буквы. А Мануилов… ну не на месте такие люди…
– Ладно, — прервал Семена Горянников. — Мы об этом потом подробнее поговорим. Что ты можешь сказать о сержанте Горохове?
– Служили вместе в энском полку. Наш человек. Если тебе следопыты нужны, то он — то что надо. Видел бы ты, как он полицая снял! А как немцев резал?!
– Это не показатель, — хмыкнул Сумароков.
– А это показатель? — кивнул на заминированный вещмешок.
– Вполне возможно. Смотря что там… — согласился капитан. — А он не рассказывал?
– Нет, не рассказывал, — ответил Семен, и улыбнулся. — Говорил, что заветное слово знает.
– Заветное слово? Интересно. Ковалев! — крикнул Горянников, — Второго задержанного веди.
Затем капитан взглянул на Семена.
– Ты вот что, Сема, погуляй пока мы с Гороховым беседуем, но недалеко, — сказал он Бесхребетному, выделив последнее слово.
Когда Семен вышел, Сумароков произнес задумчиво:
– Что-то не вяжется история у бойца, как думаете, товарищ капитан?
– Да, странно выглядит. Но… — Горянников запнулся на мгновение, — как я говорил — Семена я знаю больше десяти лет. И только с положительной стороны. Не мог он предать. И ты сам слышал — он от «Феникса», а это пока все перевешивает. И с этим придется разбираться подробнее, но потом…
Семен вышел из дома, посмотрел на небо, глубоко вдохнул-выдохнул. С облегчением. Все-таки сработало слово-то! А то мало верилось. И хорошо, что кратко историю рассказывал, а то самому не верится — уж больно невероятно все.
Глянул на охранение — одни сержанты. Смотрят настороженно, ну так понятно — бдят. И тут видит Горохов, в сопровождении сержанта Ковалева подходит. Михаил смотрит вопросительно, и Семен в ответ весело подмигнул. Савельич улыбнулся и вошел в дом.
Куда пока податься — вопроса не стояло. Где сутки сидел, там и перекантоваться можно. Двинулся в сторону сруба, но местечко оказалось занято. У припертой доской двери стоял охранник в виде целого сержанта.
– Куда? — строго спросил Семена сержант.
– Да я тут сутки просидел, — ответил Бесхребетный. — Думал еще отдохну чуток.
– Теперь тут другие отдыхают, — буркнул охранник. — Найди себе другое место.
Семен хмыкнул, прекрасно поняв — кто тут «отдыхает», и пошел обратно к дому, где имелась лавка под окнами. Вроде с обратной стороны от светлицы, иначе — подозрительно на лавке отдыхать. Он сел устало, откинулся на стену сруба и пробормотал:
– Пропал Максим и хер с ним…
Глава 9
Лукин много раз бывал в переделках. Ходил на задержания, часто под бандитскими пулями бывал. Многое повидал. Взять хотя бы рейд под Зельвой…
И припоминая все сложные и опасные ситуации, вытанцовываются интересные выводы — успешность действий складывается из тщательной подготовки и небольшой доли везения. Как говорится — удача любит подготовленных, использующих во благо любой фактор, даже отрицательный, умеющих импровизировать на пороге смерти. Но в любом случае доля везения остается.
Пока группе везет, даже если считать потери. Основная задача выполнена — Маевский с Павловым из госпиталя эвакуированы. Успели в последний момент, и ничего, что, прикрывая отход, группа оказалась в окружении. И вдруг объявляется новый фигурант.
Когда девочка упомянула Феникса, то Лукин, решил, что ослышался. Искать по всем фронтам сведения по Фениксу и вдруг, словно из стога сена с первой попытки иголку найти. Подобные сюрпризы всегда настораживают.
Стало известно, что сама Кузнецова является простой санитаркой. Она рассказала, что раненый боец прибыл два дня назад в госпиталь без сознания. Документы обгорели, имя и фамилия не известны. Несколько раз приходил в себя. Попытка узнать имя ни к чему не привели — не помнил. Оно и ясно — ранение, контузия, обширные ожоги. И вдруг последний раз очнулся, узнал, что немцы рядом, потребовал найти командира из НКВД и передать слова — Феникс возродится. Значит, память вернулась? Хм, потребовал… но сам факт упоминания кодового слова не оставлял выбора.
Самое сложное, что фигурант на грани жизни и смерти, то есть нетранспортабелен, и находится с территории занятой противником. Но Лукин решился. Это стоило жизни его бойцам. Группа уходила, оставляя позади яростный бой. Сержанты осознавали, что они смертники, прикрывая отход группы. У каждого была припасена граната. А бой стих с последним разрывом. Это означало — все погибли…
Но на излучине ждали. До рассвета. И эти часы были самыми тяжелыми. Стоило ли так рисковать? Стоило! Как показали дальнейшие события. После трудного пути вдоль русла группа вдруг натолкнулась на немцев до взвода, расположившихся на противоположном берегу. Они весело барахтались в воде, и что-то происходило около дома. И тут противника атаковали пятеро красноармейцев. Их огнем поддержало еще несколько бойцов, но отчаянная атака была бы обречена, если б не его сержанты. В два ствола они сняли пулеметчиков на бронетранспортере и у мотоцикла, двоих в лодке, затем отстреливали немцев в воде, стараясь не задеть своих.