Судьбы
Шрифт:
========== Вера ======
— Может, закрутим маленький романчик на глазах у бабушки? — Он смотрел в ее перепуганные глаза и смеялся.
А она моргала, совершенно не зная, как отнестись к такому заявлению. С одной стороны, внутри что-то щелкнуло. Что-то такое, о чем она и не подозревала. Было приятно, безумно приятно, и еще…
Вера не думала в свои пятнадцать, что слова, которые в принципе ничего не значат могут доставить столько удовольствия. Но ей хотелось улыбаться в ответ.
Все прервал жесткий голос бабушки:
— Вы уже закончили,
Девушка встала, отложила бинты, которые сматывала вместе с ним, и извинившись, собралась в свою комнату.
— Вера, — остановил ее он, — ты же собираешься стать врачом, так приходи ко мне на дежурство, не обижу.
— Спасибо, смущенно произнесла она и под гневным взглядом бабушки отправилась в свою комнату.
Почему-то внутри все пело. Она так любила, когда Алексей приходил к ним в дом. Он был врачом и посещал больную бабушку. Последнее время ей становилось все хуже. Она еще ходила, но часто спотыкалась и падала.
Вот и сегодня она очень сильно упала, колено опухло, и наступить не было никакой возможности. Мама позвонила ему, а он как раз не дежурил.
Они вдвоем с Верой свозили бабушку на рентген, потом откачали жидкость из сустава и сматывали бинты, чтобы забинтовать ногу. Вот тут и поступило его непристойное предложение.
Планировал он его или не планировал, неизвестно. Может, сказал спонтанно, просто залюбовавшись молоденькой девочкой. А может, он действительно испытывал к ней какие-то чувства. Что там было, сказать трудно. Больше он в их доме не появлялся. Справлялись сами. Или вызывали его в самых крайних случаях. И он приходил в сопровождении жены или детей — трехлетней дочери и пятилетнего сына.
Вере очень нравились его дети, но была неприятна жена. Она не понимала почему, просто не понимала, но в ее внешности она все время находила какие-то изъяны. И глазки у нее очень маленькие, и слишком она полная. Совершенно случайно сказала об этом маме, но выслушала кучу всего. Ее, Верину внешность разобрали по косточкам, и после этого впору было в петлю лезть. И ноги у нее полные, и грудь большая, и вообще для тридцатилетней женщины она смотрелась бы ничего, а вот в ее пятнадцать… Она выглядит слишком взрослой, и ей учиться надо, а не на мужчин заглядываться.
Вере стало стыдно. Действительно, надо учиться и надо готовиться в институт.
Великое надо! А конкурс в медицинский не дай Боже! Но надо поступить.
Она вошла в ванную комнату, умылась прохладной водой и подняла глаза к зеркалу. Да, у нее большая грудь, а потому она сутулится, чтобы было не так заметно, но ведь и глаза у нее большие. Пусть не очень красивого цвета. В семье у всех синие: и у мамы, и у дядьки, и у деда, только у бабушки серо-зеленые и у нее. А ресницы тоже красивые — длинные, до бровей. Вот брови… И почему ей так не повезло с внешностью?
Вот ее подруга!
Оля действительно необыкновенно хороша, с тонкой талией, хрупкая, кудрявая, черненькая, и все при ней. Все говорили, что краше ее не бывает, все соседи и все знакомые. И умница она, и хозяйка, что надо. Вон и приготовит, и уберет, а на Веру сердились — кто тебя что делать заставляет, ты учись только! Почему не учишься?!
На этот вопрос ответа у Веры не было, она училась. И училась очень неплохо — на отлично! Но мама и бабушка считали, что этого мало. Уроки надо делать дольше, вот у знакомых дочь сидит три часа, а то и все четыре, а ты — час и готова, так не бывает.
Выход, правда, быстренько нашелся, в виде книжки в письменном столе. В ящике ей оказалось самое место — то, что надо. А если слышались шаги, то ящик закрывался, и книжки как не бывало. Так проходили положенные три часа, а то и все четыре, если совсем зачитается, а потом можно было бежать к подруге.
Они учились в разных школах, Вера с математическим уклоном, а Оля с гуманитарным. У них были разные школьные подруги, разный круг общения. Но жили они в соседних квартирах, а потому были почти сестрами. Оля старше Веры на два года. Только в доме из двадцати четырех квартир детей их возраста больше не было. Вот они и нашли друг друга. И родители нашли. Их мамы очень дружили. Тетя Сильва, так звали Олину маму, учила девочек шить и вышивать, и вязать, и пироги печь. А Верина мама занималась с Олей дополнительно математикой, потому что той в институт надо было поступать в этом году, а Вере через год.
Не было тайн у девочек друг от друга. И конечно Вера поведала Оле о том разговоре с Алексеем за сматыванием бинтов.
— Представляешь, говорит: «Давай романчик закрутим на глазах у бабушки».
— А ты что? Вот он дурак!
— Почему дурак?
— Ему лет сколько?
— Двадцать восемь. А что? Так ведь на глазах у бабушки! Шутил он, понимаешь, шутил. И вообще он женат, у него дети, но он первый мужчина, который посмотрел на меня.
— А в классе никто не смотрит? Ну и ты и наивняк!
— В классе? — Вера задумалась. — Нет, в классе никто. А на тебя?
— Ты знаешь, со мной Андрюшка сел в этом году. На переменах ходим вместе.
— Так он же на кота похож.
— Чем?
— Усами и голосом. Он противный. И папаша у него учитель.
— А у тебя мама кто? Вер, ну не дуркуй. Тебе вон Алексей Эдуардович приглянулся. А он точно не тот, кто тебе нужен.
— Мне никто не нужен. Только и Андрей мне не нравится!!! Я не могу объяснить, понимаешь, в нем есть что-то отталкивающее, я же люблю кошек, а он хоть и кот, но мерзкий.
— Просто ты еще ребенок.
— Я?
— Ты!
— А ты?
— Я — нет, я взрослая. Ты вот курить пробовала?
— Курить?! — У Веры глаза полезли на лоб, она расстроилась, насупилась, вскочила и, хлопнув дверью Олиной квартиры, крикнула: — Если ты куришь, я никогда к тебе не приду!
Домой она вошла жутко расстроенная и возбужденная.
— Верочка, что случилось? — спросила бабушка. — Ты поссорилась с Оленькой?
— Нет, все нормально. У меня уроки, я пошла, — ответила Вера.