Судный день
Шрифт:
Еще в конце февраля 1987 года в научном журнале Nature (выпуск 325) сообщалось о том, что японские генетики изобрели суперсеквенсер, т. е. аппарат, который за день был в состоянии расшифровать миллион букв кода ДНК. И время с тех пор не остановилось. Продолжает работу амбициозный проект Human Genome Project. Если государство и сдерживает финансирование подобных проектов, руководствуясь идеологией, то индустрия и техника диктуют свои правила. Только в США существует около 1300 частных и полугосударственных фирм, занимающихся генетическими исследованиями. В нескольких километрах от Вашингтона робот-генетик суперсеквенсер трудится круглосуточно. Там, в предместье Гайтерсбурга, на небольшом участке находится фирма The Institute for Genomic Research (Институт
99
Sanides, S./Gottschiling, C: «Goldader im Erbgut», in: Focus, Nr. 15, 1994.
И TIGR — лишь капля в море исследовательского проекта Human Genome Project. Во многих исследовательских институтах по всей планете проводится активная работа в сфере генетических исследований. То же самое происходит и на больших фармакологических предприятиях. В тех странах, которые противостоят генетическим исследованиям, ученые давно уже присоединились к своим коллегам в рамках международных проектов. Так они получают б'oльшую свободу действий и оборудование лучше, чем если бы они занимались такими исследованиями на своей родине (во Франции таким проектом является Firma G'en'ethon, а в Японии — Сагами-Центр). Также усиленно генетическими исследованиями занимаются военные, руководствуясь при этом принципом «Если мы этого не сделаем, то это сделают другие, и это будет еще хуже» [100] .
100
Zimmerli, W.: «Alte Ethik und neue Technologie — der Fall >Gentechnologie<», in: Neue Z"urcher Zeitung, Nr. 141, vom 21./22. Juni 1986.
И что они делают? У человека приблизительно 110 000 генов, которые разделяются на около 3 миллиардов фрагментов (вспомните принцип «Лего») ДНК. Когда эта книга выйдет в свет, человеком будет расшифровано уже 10 000 генов. Также мы знаем, за что они отвечают. Конечно, 10 000 — очень мало по сравнению с 110 000, но суперсеквенсеры продолжают работать над расшифровкой человеческого генома, а компьютеры сохраняют и сравнивают полученные данные, и чем дальше, тем этот процесс становится проще. Теперь мы уже не гадаем, а знаем наверняка.
Как себе эту расшифровку представляет дилетант? Что при этом происходит? Гены — это крохотные фрагменты двойной ДНК-спирали (а она состоит из двух переплетенных спиралей). Она похожа на молнию, застежка которой состоит из рибонуклеиновых кислот (РНК). И каждая клеточка человеческого организма содержит в себе цепочку ДНК. Похоже на ступеньки веревочной лестницы. В ней содержатся разнообразные фрагменты химических веществ. Они называются «аденин», «гуанин», «цитозин» и «тимин». Вместе с кислофосфорно-сахарной основой эти «ступеньки» «лесенки» составляют последовательности нуклеотидов.
«Ступеньки» веревочной лестницы клеятся, но не на «канат», поскольку на аденин, словно на «острие», нанизывается тимин, а гуанин как будто магнитом притягивается к цитозину (снова-таки как «Лего», но не все элементы подходят ко всем). Теперь четыре основных вещества нужно представить в виде четырех разных цветов, а саму «веревочную лестницу» — длиной в сотню метров. В такой модели веревочная лестница — это ДНК, а цвета — «буквы» генетического кода.
И что происходит тогда? Внутри клетки ДНК открывает «змейку» — фрагмент за фрагментом, «зубчик» за «зубчиком» — и начинает удваиваться. Нуклеотид за нуклеотидом попадает на нужную ему основу. Эти основы — не что иное, как химические соединения, которые уже находятся в клетке. Мы принимаем их с пищей, наш организм перерабатывает их и откладывает в качестве «строительного материала». Так образуется новая цепочка ДНК, совершенно идентичная старой. Теперь уже делится
Каждая «буква» генетического кода отвечает за рост чего-то определенного в человеческом теле. Например, фрагмент с сочетанием цвета красный — синий — желтый может отвечать за рост волос, желтый — красный — синий — за их цвет, зеленый — синий — зеленый — за рост ногтей на руках, а зеленый — красный — желтый — за карий цвет глаз. Теперь давайте представим себе модель «веревочной лестницы» длиной в сто метров, из которой 14,6 метра с сочетанием цвета зеленый — синий — красный отвечает за здоровые клетки печени. Но из-за изменения (мутации) это сочетание создается только в комбинации зеленый — зеленый — зеленый. Это приводит к раку печени. Что делать? Заменить неверную комбинацию зеленый — зеленый — зеленый на изначальную зеленый — синий — красный. Далее клетки будут нести в себе правильную информацию, и печень вновь станет здоровой. Для того чтобы это сделать, генетикам вначале нужно разобраться, какой цвет за что отвечает. Именно этими исследованиями занимаются суперсеквенсоры.
А зачем нам вообще такие познания в генетике? Разве этим мы не вмешиваемся в работу Бога? Разве мы — не то, что мы есть?
Из-за влияния внешней среды, солнечного излучения, химикатов, а также из-за неправильного питания в клетках появляются дефекты на генетическом уровне. В конце концов вырастает раковая опухоль, которая может захватить все клетки. Дефекты подобного рода передаются и следующим поколениям. Если мы хотим вылечить больного и сделать так, чтобы дальше в своем генетическом материале он нес правильную информацию о росте клеток, нам нужно узнать, какие фрагменты ДНК за что отвечают и в каких «ступеньках» «лесенки» начинают расти неверные фрагменты. Тогда их можно будет починить.
Сегодня при помощи генетики создают гормоны, существует генетический инсулин, генетически созданные энзимы, протеины (белки) и самые разнообразные генетические микробы, которые, к примеру, нейтрализируют вредное влияние выбросов нефти или борются с вредоносными бактериями. Многочисленные медицинские препараты производятся теперь при помощи генетики, например противовоспалительные средства, витамины, антидепрессанты или средства для похудения. Товары народного употребления, а также моющие средства производятся при помощи генетических энзимов. Кто из молодежи, например, знает о том, что «потертый» вид их джинсам придает не что иное, как специальный энзим? Супермаркет генов работает на полную катушку, и не хватает только одной профессии — генного терапевта.
Вопрос, которым стоило бы задаться генетикам, — какие генетические послания на вышеупомянутой «веревочной лесенке» имеют такое происхождение, которое никак не может быть объяснено естественной эволюцией наших предков? Ведь материал для сравнения у нас есть — наши современные родственники — обезьяноподобные: гориллы, шимпанзе, орангутанги и др. Что сделаем мы, когда наконец найдем те гены, которые отвечают за способность к речи, и поймем, что они возникли никак не путем естественного развития? Что они были вживлены в наши ДНК-«лесенки» буквально «за одну ночь»?
Более того, в качестве материала сравнения у нас есть не только живые обезьяноподобные, но также и древние мумии со всех уголков мира. Как поведем мы себя, когда после расшифровки генетического кода ДНК человека узнаем, что никак не могли произойти от различных «предков человека», так как у них таких генов просто не было? Что будем делать, когда обнаружим, что некоторые гены никак не могут быть земного происхождения, так как не соответствуют ни одной земной форме жизни? И как мы отреагируем, когда ученые с точностью установят, что самые древние фараоны Египта, с огромными черепами, которые провозглашали себя «сынами богов», несли в себе генетический материал внеземного происхождения? Материал, который наглядно докажет, что среднего звена между человеком и обезьяной просто не существовало? И что мы кинемся обсуждать, когда выяснится, что точно такой же генетический материал был обнаружен при исследовании мумий доинкских правителей, которые также провозглашали себя «сыновьями Солнца»? Мы стоим на краю пропасти познания, но сделать шаг пока не готовы. Перед самой целью последует еще один big bang (большой взрыв) — знания, накопленные человечеством, и судный день для них.