Судный день

Д'Аже Адриан

У него появилось тревожное ощущение, что, может быть, он уже опоздал.

31

Ватикан, Рим

Кардинал Сальваторе Феличи был известен как обладатель одного из лучших винных погребов в Риме. Приглашений в его личную столовую во Дворце святой инквизиции жаждали многие, но мало кто получал — если только гость не обладал какой-либо интересной информацией либо занимал такой пост, что мог повлиять на решение важного для Феличи вопроса. Говард Уайли отвечал обоим этим критериям, и двое мужчин заняли места за большим дубовым обеденным столом. Феличи кивнул привлекательной

молодой монахине, которая замерла возле тяжелого серванта времен Людовика XIV. Назначение сестры Бриджит в штат обслуживающего персонала кардинала Феличи многих в Ватикане заставило удивленно поднять брови.

— Шато Латур 1961 года, Говард, — заметил Феличи, наливая гостю из хрустального графина. Феличи впечатляюще правильно говорил по-английски, и его легкий оксфордский акцент резко контрастировал с южной напевностью речи Уайли. — Поговаривают, будто урожай винограда бордо 1961 года в Пойаке сравним с великими винами 1928 и 29 годов.

Кардинал Феличи поднял изящный бокал уотерфордского стекла на уровень огонька свечи, и свет пламени заиграл всеми оттенками насыщенного гранатового цвета легендарного кларета.

— Да, хотя удивительно, что в Пойаке так мало шато занимаются вином Премьер Крю, — ответил Уайли. — Если мне не изменяет память, там таких всего два: Шато Лафит-Ротшильд и Шато Мутон-Ротшильд. — Уайли с удовольствием вдохнул аромат букета Латур. — Пряный запах. С оттенком лакрицы и кожи.

Говард Уайли ценил в жизни все самое лучшее, и, как и его наставник Дж. Эдгар Гувер, нынешний ЗДО был большим специалистом в вопросах того, как получить все это за общественный счет. Винный погреб Уайли, хотя и не достигал размаха Феличи, тоже был весьма обширным.

— Говард, я прочел досье на эту женщину, Вайцман. Она становится уже не просто неудобной помехой. Если она будет продолжать раскапывать, как погибла ее семья… — Голос Феличи затих: он ждал, пока сестра Бриджит подаст первое блюдо — гребешки в чесночном соусе, слегка поджаренные на гриле в своих раковинах. — Это может поставить нас обоих в затруднительное положение, — закончил он, когда она вышла.

— Я согласен с вами, Сальваторе. Я контролирую это дело. Такие люди, как эта Вайцман, вероятно, не должны особо удивляться, когда с ними происходят несчастные случаи. И все же резервный план нам не помешает. Контакт, который вы мне дали, уже был проинструктирован.

Уайли в работе всегда исходил из принципа необходимого знания, ставшего краеугольным камнем для разведок во всем мире, и поэтому он наставлял Содано лично. Ни его начальник резидентуры в Вене, ни Феличи не знали, что Содано также получил от него задание убрать этого вечно создающего проблемы О’Коннора. А исчезновение О’Коннора в Вене будет расценено просто как несчастный случай.

— Рад был помочь вам, Говард. — Феличи подлил в оба бокала еще вина. — Вайцман вела себя очень глупо, но никаких ошибок тут быть не должно.

Феличи работал по тому же принципу необходимого знания. Все свои страхи по поводу того, что может найти Вайцман, он оставлял при себе. Связь Ватикана и ЦРУ с гватемальскими «эскадронами смерти» всегда можно отрицать, но, если Вайцман копнет слишком глубоко насчет того, что произошло в Маутхаузене, выявятся связи семьи Феличи с нацистами. А он был намерен никогда этого не допустить.

— Как вы относитесь к заявлениям Вайцман по поводу Кодекса майя? — спросил Уайли.

— А почему, собственно, древним кодексом так заинтересовалось ЦРУ, Говард? — вопросом на вопрос ответил Феличи, и его тонкие губы растянулись в холодной улыбке. Они напоминали двух фехтовальщиков на Олимпийских играх: оба находились en garde, настороже, каждый был готов защищаться и нанести ответный удар.

— По нескольким причинам. Во-первых, если Кодекс будет найден таким человеком, как Вайцман, ее рейтинг мгновенно взлетит вверх, быстрее, чем это произошло с Говардом Картером, когда тот раскопал гробницу Тутанхамона, а это также и не в ваших интересах, Сальваторе. Для нас обоих было бы намного лучше, если бы его нашли мы с вами.

— Тогда тем более с ней нельзя допустить никаких ошибок.

— Это понятно, — сказал Уайли, сдерживая свое раздражение. — Но если то, что говорят про содержание Кодекса разные слухи, окажется правдой, станет проблематично контролировать массовую панику. Уже имеются научные данные, показывающие движение полюсов и изменения в магнитном поле Земли, но, к счастью, пока пресса уделяет этому не слишком много внимания. С точки зрения Вашингтона, Кодекс — просто мистическая чушь, но если кто-нибудь, вроде этой Вайцман, найдет его и сопоставит данные ученых с предсказаниями древних майя относительно катастрофического смещения полюсов, неконтролируемые публикации в печати могут раздуть это до чудовищных размеров. Любое предположение о том, что какой-либо из финансовых центров мира может оказаться на глубине тысяч метров под водой, вызовет панику инвесторов, которые начнут искать спасение в золоте. Народ ринется в банки, и произойдет крушение фондового рынка — еще похлеще паники 2008 года. И даже хуже, чем кризис 1929 года.

Феличи кивал в глубоком раздумье, хотя мысли его больше концентрировались на опасностях, которые Кодекс несет Церкви.

— Президент считает, что любые параллели между научными данными и тем, что может находиться в Кодексе, являются чистым совпадением, но он согласен с тем, что общественность должна быть ограждена от этого.

— Я думаю, что ваш президент прав. Майя были невежественными дикарями, которые поклонялись множеству языческих богов, и очень жаль, что не все их кодексы были уничтожены, но я согласен: страхи порождают новые страхи. Когда дело доходит до финансовых рынков, паника инвесторов становится явлением неконтролируемым и не поддается никакой логике.

— Если с этим Кодексом обращаться недостаточно аккуратно, — что обязательно случится, Сальваторе, если он попадет не в те руки, — он может стать угрозой всей финансовой системе.

— Если Кодекс майя действительно существует, его необходимо скрыть от общественности, по крайней мере, до конца 2012 года… а возможно, и после этого, — сказал Феличи, по-прежнему в большей степени помня о его опасности для католической доктрины, чем для фондового рынка.

Кардинал Феличи умолк, раздумывая над более поздним предостережением, которое было доведено до сведения верующих во время явления Святой Девы Марии в Фатиме. Неужели ему суждено сбыться? Может ли ее третье предупреждение быть как-то связано с Кодексом майя? Папа Иоанн Павел II в июне 2000 года опубликовал «перевод» третьего предостережения из Фатимы, но Феличи знал, что настоящий текст по-прежнему похоронен в архивах Ватикана.

— Мы должны тесно сотрудничать с вами в этом вопросе, Говард, — наконец заключил он.

— Есть еще один момент, — осторожно сказал Уайли. — Когда мы с вами были в Гватемале, один из наших агентов находился в Сан-Педро.

— Ну да. Отец Эрнандес.

— Он вел подробные дневники…

Феличи почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, но по привычке, выработанной за долгие годы тренировок, он не подал виду.

— Правда? А я думал, что Эрнандес уже много лет на пенсии. Сейчас ему должно быть где-то под девяносто, верно?