Суета вокруг барана
Шрифт:
– - Я больше не могу, - заявила Серафима.
– Он смотрит на меня дикими глазами. Он меня укусить хочет...
– - Бараны не кусаются!
– дернул на всякий случай барана за рога Лисенко.
– Бараны бодаются!
– - Кто меня за ногу щиплет!?
– возмутилась Галя.
– Немедленно прекратите. Больно же.
– - Это я не тебя, это я барана щиплю. Хочу чтобы с меня слезли, - потребовал Петя.
– - Но это же моя нога!
– - Откуда я могу знать, где чья нога...
– - Идиот, человеческую ногу от бараньей
– - Держите его кто-нибудь за копыто!
– требовала Верочка...
Когда машина пришла в лагерь и остановилась, в кузове на какое-то время все замерло. Первым пришел в себя Лисенко.
– - Я же говорил, что скоро приедем, - с облегчением выдохнул он.
– Вот и добрались, и все живы. А Геродота я, между прочим, понимаю. Еще минут десять такой езды и я бы тоже выпрыгнул.
– - Его нам в наказание дали, Сан Саныча, свыше, за грехи наши, - неожиданно для всех ударилась в мистику Галя у которой вообще-то грехов почти и не было.
– - Точно, - согласился Лисенко.
– Нашему Сан Санычу только преступников возить. Надо наказание такое внести в уголовный кодекс - специальную статью за самые тяжелые преступления.
– - Не, - подал откуда-то снизу голос Петя, - не внесут. Это будет нарушением Всеобщей Декларации прав человека, - Петя и такое знал.
– - В уголовный кодекс не внесут, - поддержала его Верочка.
– Наказание должно быть гуманным.
– - Жаль, - Лисенко осторожно дотронулся до вздувшейся на лбу шишки.
– Количество преступлений сразу сократилось бы.
– - Ну а слезать с меня все-таки будут?
– поинтересовался жалобным голосом человека потерявшего всякую надежду Петя.
– У меня же ни одной целой косточки не осталось.
– - Срастутся, - обнадежила его Верочка.
– Знаешь, Петя, молодые кости очень быстро срастаются.
– - Посмотрите кто-нибудь, правая нога у меня есть? Что-то я ее давно не чувствую, - продолжал канючить Петя.
– - Разберемся, - успокоил его Лисенко.
– Все ноги найдем, и правые, и левые, и передние, и задние. Никуда не денутся. Самое трудное уже позади.
– - Да слезьте вы с меня, - не умолкал Петя.
– Ведь приехали уже. И снимите с меня эту нахальную скотину.
Куча тел постепенно расползлась. Геродота снимать не пришлось. Геродот встал сам. Он широко расставил подрагивающие ноги и бессмысленно смотрел вдаль. Никак не мог сообразить, где он находится, и что ему делать.
– - Вставай, болезный, - Галя протянула Пете руку и помогла подняться.
– На месте у тебя правая нога. Вот она, можешь убедиться.
Петя пощупал ногу, убедился, что она действительно на месте.
– - Так это же левая!
– вдруг осенило его.
– А правая вот эта. Все ты, перепутала.
– - Не все ли равно. Главное что опять имеешь две ноги. Какая из них правая, какая левая - это не так уж и важно, тебе в строю не ходить. Постепенно разберешься. А я теперь вся в
– - И я тоже, - тяжело вздохнула Серафима. Что теперь люди подумают!?
– - Какие люди, у нас здесь только свои. Как-нибудь обойдешься.
– - А если придут?
– - Если придут - спрячем тебя. Будешь в палатке сидеть.
– - И так две недели никого не вижу, а когда новый человек придет, я еще и прятаться должна, как белая рабыня, - расстроилась Серафима.
– Проклятый баран.
– - Причем тут баран, если Сан Саныч нас так вез, - встала на защиту Геродота Верочка.
– Баран тоже жертва, он тоже пострадал и не надо напрасно обижать животное.
– - Он меня укусить хотел, зубами, честное слово, - не могла успокоиться Серафима.
– - У-у, хищник несчастный, - у Пети тоже были личные счеты с бараном.
– Навязался на нашу голову.
– - Между прочим, - напомнил Лисенко, - он на нашу голову не навязывался. Совсем наоборот, мы сами делали все, чтобы заполучить эту голову мелкого рогатого скота. А Серафима одаривала чабана своими фирменными улыбками и с общего одобрения даже собиралась его целовать. Захотелось стать частными собственниками, скотоводами. Понимаете теперь, почему большевики всегда были против частной собственности? Частная собственность до добра не доводит.
– - Я чабана не уговаривал, - открестился Петя.
– И не улыбался ему. Уж я к этой скотине не имею никакого отношения. А тебе, - заявил он Геродоту, - соображать надо и смотреть на кого ложишься. Балда рогатая.
Геродот не отреагировал. Геродоту было не до мелких обид. Он пока еще не пришел в себя. Такую бурную поездку баранья нервная система не выдерживала.
– - Чего это вы так шумели?
– Александра Федоровна не знала, что делалось в машине, и теперь непременно должна была узнать.
– Кто-то кричал, что-то грохотало. Что там у вас произошло?
– - А ничего не произошло, - Лисенко осторожно пощупал вздувшуюся на лбу шишку.
– Ехали - ехали и приехали.
– - Чтобы я когда-нибудь еще раз поехал в такой компании, - не мог успокоиться Петя.
– Ну, я понимаю барана! Он же животное! Он примитивно мыслит! Он о последствиях не задумывается! А вы все чего на меня навалились? Вы ведь могли мне очки разбить! Что бы я без очков делал?
– - Ну, Петечка, мы же не нарочно, - успокаивала его Галя.
– Мы же просто не могли удержаться на ногах.
– - Так что у вас произошло?
– продолжала допытываться Александра Федоровна, хотя общий смысл произошедшего она уже уловила.
– Наверно машину очень трясло и Гера нервничал. Я так и подумала. Он же очень впечатлительный и не привык ездить на такой трясущейся машине. Бедненький мой, обидели тебя, - погладила она барана.
– - Нет, - возмутилась Серафима, - она барана пожалела! А нас тебе не жалко? Я же вся в синяках буду! А Гале он копытом всю ногу исцарапал.