Суета вокруг Потаенного королевства
Шрифт:
Воронвэ пожал плечами, но спорить не стал. Путешественники двинулись на юг вдоль реки. Рев порога затихал позади. Берега постепенно понижались, русло расширялось. Скалистая местность перешла в отлогую долину, по которой могучий Сирион плавно нес свои воды. По краям, у берегов, река замерзла, но злобное дыхание Севера так и не смогло одолеть главное русло. Погода менялась, в разрывах туч проглянуло бледное зимнее солнце. В его косых лучах река впереди вдруг засеребрилась, заискрилась, засверкала, разбрасывая во все стороны яркие блики. Туор прищурил глаза.
– Ну вот, почти дошли, - улыбнулась Ондхон, - чуешь кого-нибудь?
– обратилась она к Воронвэ.
– Пока нет. Подойдем ближе.
Но вокруг незаметно было никакого движения, долина, наполненная солнечным блеском, дышала первозданной чистотой. Тишина нарушалась лишь звонким журчанием реки. Сирион, запруженный
– Надо все-таки дождаться ночи, - остановил друзей Воронвэ, но тут воспротивился Туор:
– Сколько можно скрываться по норам, как крысы?! Мы теряем время! Пока прячемся, появятся враги, или еще что-нибудь случится!
Нолдо хотел возразить, но Ондхон остановила пререкания:
– Нужно переходить сейчас, врагов не ощущается на много лиг, а ночью по камням прыгать опасно, они обледенелые, скользкие. Днем и то непросто будет. Пошли!
И они двинулись к броду. Сначала все шло хорошо, эльфы легко перелетали с камня на камень, да и человек не отставал, хоть и оскальзывался иногда и уже черпанул пару раз сапогом ледяную воду. Посматривая на Ондхон, Туор думал: "Хорошо ей босиком-то прыгать!" На Воронвэ сапоги были тонкие и легкие, плотно облегающие ноги, на эластичной подошве. Тяжелая, неуклюжая обувь в конце концов подвела человека. Трое друзей медленно приближались к восточному берегу, то по валунам, то по галечным отмелям, а кое-где приходилось брести по колено в холодной воде. Внезапно нога у Туора соскользнула с обледенелого камня, и он провалился в воду по пояс. Дернулся, было, выскочить, и вдруг вскрикнул от неожиданной боли: оказалось, ступня попала в щель между камнями и намертво застряла. Человек, тихо шипя от боли, попробовал достать до щели руками, но не получалось, камни стискивали его со всех сторон. Эльфы подскочили к нему. Воронвэ подхватил друга под мышки и попытался вытянуть наверх. Но Туор чуть не завыл в голос от нестерпимой боли. Каменный капкан держал крепко. Эльфы переглянулись. Медлить было опасно, могли появиться враги, да и оставаться в ледяной воде долго нельзя, тело застынет за несколько минут. Человек тихонько постанывал сквозь зубы, стараясь не шевелить зажатой ногой. Ондхон отцепила от пояса сумку, выбрала место поудобнее и нырнула с головой в щель между камнями. Туор не видел ее, но почувствовал, как тонкие пальцы ощупывают пострадавшую ногу, потом показалось, что огромный валун чуть качнулся. В тот же миг Воронвэ выдернул друга из воды. Туор не успел даже ахнуть. Нолдо осторожно усадил его на валун. Ондхон вынырнула, отряхиваясь, как собака, быстро отжала волосы.
– Ну и что тут у нас?
– она наклонилась к пострадавшему, невесомо провела пальцами по ступне.
– Перелом?
– Воронвэ присел рядом.
– Нет, слава Эру, просто вывих. Но вправлять лучше на твердой земле, - эльдалиэ оглянулась. До берега было совсем недалеко, но ступать на покалеченную ногу Туор не мог совсем.
– Уложим на плащи и донесем, - предложил Нолдо.
– Нет, я сам, - вскинулся Туор. Кровь прилила к щекам при мысли, что его понесет женщина.
– Помалкивай уж, "Сам!" - осадила его Ондхон и обратилась к эльфу, - нет, на плащах неудобно, давай вот так: - она ухватила ладони Воронвэ крест-накрест, получилось нечто вроде сидения. На эту конструкцию заставили сесть Туора, потом эльфы легко подняли человека и заскользили по валунам к берегу. Ему оставалось только наблюдать с удивлением и легкой завистью, как двое эльдар порхают по обледенелым камням, как бабочки, с таким грузом на руках. Вскоре все трое благополучно миновали последнюю протоку. Отойдя от реки, эльфы устроили своего подопечного в нагромождении камней. Ондхон принялась снова ощупывать и поглаживать пострадавшую ногу. Туор представил, что для вправления вывиха придется стаскивать сапог, при одной мысли об этом внутри все холодело, но он молчал, только сильнее стискивал зубы. Вдруг эльдалиэ ухватила его за ступню и резко, с поворотом дернула. От неожиданности человек громко вскрикнул.
– Тише! Все уже, - улыбнулась Ондхон, еще раз провела ладонями по ноге и тогда уже принялась осторожно стаскивать сапог. Воронвэ стоял, внимательно оглядывая окрестности. Туор с удивлением прислушался к себе: боли не было, в ступне лишь бегали мурашки, будто отсидел. Ондхон держала его босую ступню на коленях и что-то шептала, закрыв глаза. И друзьям вдруг показалось, что в воздухе повеяло весной, совсем ранней, когда земля только-только просыпается, листья еще не проклюнулись, а на тонких обнаженных ветвях тихонько покачиваются сережки, первые робкие цветы, приоткрыв нежные бутоны, осторожно выглядывают из бурой прошлогодней листвы...
– Все, обувайся!
– прервала очарование Ойорандель, - насколько я помню, здесь до устья Пересохшей реки совсем недалеко.
– Над нами кружат орлы из племени Торондора, - сказал Воронвэ, повернувшись к спутникам.
– И что это значит?
– поинтересовался Туор, натягивая сапог. Нога не болела совершенно, даже воспоминаний о травме не осталось.
– Это значит, что король Турукано знает о нашем появлении, или узнает очень скоро. К лучшему это или...
– Нолдо замолчал, нахмурившись.
– Все идет так, как нужно, - успокоила друга Ондхон, поднимаясь на ноги, - Турукано не отвергнет послание Владыки Ульмо.
Вскоре путешественники выбрались к ущелью, по которому стремился когда-то бурный поток. Множество больших и маленьких валунов загромождало пересохшее русло.
– Ну все, друзья, пора мне проститься с вами, - остановила спутников Ондхон.
– Как - проститься?!
– вскрикнул Воронвэ, ухватив ее за руку, - ты не хочешь идти с нами в Гондолин? Почему?
– Мне нечего делать в городе. Владыка Ульмо приказал мне защищать и оберегать вас в пути. А дальше уж сами справитесь.
– Но король знает тебя и поверит твоему слову скорее, чем нам. А потом отдохнешь после тяжкого пути в прекрасном дворце, среди друзей!
Ондхон грустно улыбнулась и накрыла свободной ладонью руку друга:
– Над вами уже кружат силы Судьбы, влекут по избранному пути. Не следует мне вмешиваться в их устремления. Ваша дорога ведет много дальше Первых врат, не сомневайся. А меня ждут другие дела. Прощайте, друзья, удачи вам! Мы обязательно встретимся, только не скоро и не здесь.
– Прощай, если так, - тихо прошептал Воронвэ и отвернулся, - не думал я, что мы расстанемся так скоро и неожиданно...
– Ну, идите же, - ласково поторопила его Ойорандель, - долгое прощание - лишняя печаль. Вам осталось одно последнее усилие...
Воронвэ отпустил ее руку и быстро двинулся вглубь ущелья. Туор последовал за ним, махнув на прощание рукой. А Ондхон осталась сидеть на камне в устье Пересохшего потока. Не хотелось двигаться с места, делать что-то, даже мыслей почти никаких не было. Пустота разливалась в груди. Вот опять она рассталась с тем, кто успел стать другом, преодолел барьер отчуждения и всеобщего недоверия. Как глупо - сама страдает от вечной отгороженности от своего народа, а как начинает зарождаться дружба и душевная близость - так сама же сбегает! Ну почему бы не пойти сейчас в Гондолин, встретиться с Турукано, и другими эльдар, что знали ее еще в Амане? Посидеть в Каминном зале, послушать забытые песни и сказания Благословенного края... Но нет, радость и покой недоступны сейчас ее душе, а в обществе друзей невыносимая тоска станет еще сильнее, и ее сделается невозможно скрыть... Нет, никакое понимание не приглушает душевной боли. Что же, пусть все идет, как идет. Не будет она искать утешения, избавления от тоски. Будет делать то, что должна, и делать хорошо. Несмотря ни на что.
На западе опять громоздились тяжелые снеговые тучи, сгущался мрак. Ондхон быстро перекинулась в орлицу и устремилась навстречу непогоде.
Глава 8. Предначертанное - да свершится.
А жизнь Потаенного королевства катилась без особых изменений. Прекрасная Итарилле, дочь короля вышла замуж за человека, пришельца из внешнего мира, но на судьбу юных путешественников, Арандиля и Нэниалина это удивительное событие никак не повлияло. Их так и не наказали тогда за опасную вылазку, но Арандиль сам никак не мог простить себе проступок, только чудом не окончившийся бедой. Юноша гнал от себя мучительные воспоминания, избегал разговоров о внешнем мире, отмахивался от любопытных расспросов сверстников. Но избавиться от тягостных мыслей не мог. Мир, притаившийся за кольцом Эхориаф, казалось, вперял в незащищенную душу мальчишки тяжелый злобный взгляд и будто усмехался: "Прячься, скрывайся! Придет срок, и я тебя найду!" А привычная, размеренная и замкнутая жизнь Потаенного королевства казалась такой хрупкой, ранимой и совсем даже не вечной, как представлялась раньше. Юношу мучило предчувствие, или нет, просто смутное ощущение, что их приключение не было таким безобидным, как считали все, включая короля Турукано, что оно принесет еще свои горькие и страшные плоды. И случится это в недалеком будущем.