Суфийская мудрость
Шрифт:
Который вслепую по жизни бредёт.
А кто половчей, тот с повадкой пророка
В гордыне великой вознёсся высоко.
Посмотришь, одни – простецы и глупцы,
Другие – обманщики и хитрецы.
Безропотность за благочестье сочли вы?
Тогда и ослы ваши благочестивы,
Чесоточные, под ветрами степей,
Они, безглагольные, вас не глупей.
Мы нищие души: то рвань, то заплаты…
Но всех на поверку беднее богатый.
Мы смерть ненавидим и в жизнь влюблены,
А радостью любящих обойдены.
При жизни мы верных друзей не встречали,
По смерти мы внемлем притворной печали.
Познало бы солнце, что блещет впотьмах,
Жалело бы о расточённых лучах.
***
Так далеко зашли мы в невежестве своём,
Что мним себя царями над птицей и зверьём;
Искали наслаждений в любом углу земли,
Того добились только, что разум растрясли;
Соблазны оседлали и, бросив повода,
То вскачь, то рысью мчимся неведомо куда.
Душа могла бы тело беречь от всех потерь,
Покуда земляная не затворилась дверь.
***
Рассудок запрещает греховные поступки,
Но к ним влечёт природа и требует уступки.
В беде житейский опыт не может нам помочь:
Мы доверяем кривде, а правду гоним прочь.
***
Мы на неправде сошлись и расстались, и вот —
на прощанье
Понял я нрав человека: его драгоценность —
молчанье.
***
Мы сетуем с утра и жизнь спешим проклясть:
Разуверением чревата наша страсть.
Для каждого из нас у жизни есть в запасе
Обиды, бедствия и горечь в каждом часе.
Двух царств поборники сошли во прах, и вот
Нет больше этих царств. Нам только смерть не лжёт.
Развей мирскую жизнь иль на неё не сетуй.
Но редко следуют разумному совету.
***
Под власть небытия страшимся мы подпасть,
Но, может быть, не столь опасна эта власть?
***
Взгляни на собственную веру: в её пустыне
Увидишь мерзость лицемерья и срам гордыни.
***
Земная жизнь – война. Мы тягостное бремя
Несём, покуда нас не остановит время.
НОСИР ХИСРОУ
Носир Хисроу, Абу Муин ал-Кубадияни ал-Марвази (100—1088) – персидский поэт, философ, религиозный деятель. Родился в с. Кубидиян близ г. Балха.
В 1046—1052 гг. Совершил путешествие в Египет, описанное им в Книге путешествия (Сафир-Нали). По возвращении был изгнан из родного города Балха как еретик. Конец жизни провёл в горах Бадахшана (Памир), где и умер в с. Йомган.
Его литературное наследие включает религиозно-философские трактаты, диван, состоящий из 12 тысяч бейтов, поэму Ровшанайн-наме.
***
О ищущий! Дойди до сути всех явлений.
Вне сердцевины нет ни знаний, ни умений.
Лишь Истину познав, премудрость извлеки.
Незнающий пути не годен в вожаки.
О, не влагай руки в неведомую руку,
Чтобы стремясь вперёд, не колесить по кругу.
У Истины святой есть лицемерный тать, —
Не вздумай же ему ты ноги лобызать.
На рынке бытия воров шныряет свора,
Так береги карман и в каждом бойся вора.
Пройдёт ли тот слепец дорогой до конца,
Который вожаком берёт себе слепца?
Скорбящий! Отыщи поводыря такого,
Чтоб для тебя нашёл сочувственное слово.
Во всей подлунной нет обиднее обид,
Чем величать ханжу: «Священный Байазид!»
Послушаешь иных: «О, шахова порода!» —
А поразведаешь – ни племени, ни рода…
Как драгоценный клад в развалинах зарыт,
Так праведника дух под рубищем сокрыт.
Из пыли и шипов на свет выходит роза;
Не образ пред тобой: тут жизненная проза.
***
В тени чинары тыква подросла,
Плетей раскинула на воле без числа,
Чинару оплела и через двадцать дней
Сама, представь себе, возвысилась над ней.
«Который день тебе? И старше кто из нас?» —
Стал овощ дерево испытывать тотчас.
Чинара скромно молвила в ответ:
«Мне двести… но не дней, а лет!»
Смех тыкву разобрал: «Хоть мне двадцатый день,
Я – выше! А тебе расти, как видно, лень?..»
«О, тыква! – дерево ответило, – с тобой
Сегодня рано мне тягаться, но постой,
Вот ветер осени нагонит холода, —
Кто низок, кто высок – узнаем мы тогда!»
***
Под присмотром всегда держи свои владенья.
Ибо владенье ждёт забот и наблюденья.
Два уха у тебя, два глаза у тебя —
А это для ворот надежные крепленья.
Учись и познавай! В превратностях судьбы
Познания твои одни – твоё спасенье.
Кто знания щитом себя вооружил,