Суккуб: Поймать демона!
Шрифт:
– Хочешь повторить?
Голос Деймона пронизывал всё тело, я лежала на его груди и вибрации от каждого слова проходили через меня, пробирая до кончиков пальцев, это гипнотизировало, как тогда на лекции, когда я никак не могла понять, что он говорит, потому что все силы уходили на то, чтобы не стечь под парту от того, как он говорит...
– Так вот почему ты меня не слушала, легкомысленная ты студентка. Вообще перестать разговаривать на лекциях, что ли? Можно и письменно объяснять. Начертить, например, – он стал что-то писать пальцем на моём животе, заставив засмеяться и попытаться вывернуться – не тут-то было, он меня крепко держал.
– Помнишь формулу пересечения...
– О, нет, только не формулы! Что угодно, только не учёба... – простонала я, сама удивившись звучанию своего голоса – хрипло-томный, какой-то бессильный.
– Что угодно? – угрожающе мурлыкнул Деймон, его пальцы спустились ниже, провели линию вдоль резинки шорт, – а ты не боишься того, что мне будет угодно?
Боюсь. Но мне интересно. Но боюсь.
– Но интересно? – полуутвердительно кивнул он, подцепляя пальцами мои шорты и ныряя под ткань, не далеко, но граница всё-таки есть граница...
Я молчала и ждала, пытаясь переложить ответственность на него, он тихо рассмеялся и качнул головой:
– Не выйдет, котёночек, ты уже взрослая, пора отдавать себе отчёт о том, чего ты хочешь. Скажи: «Да», – я молчала и кусала губы, мне не хватало воздуха, – скажи: «Мне интересно, Деймон, дорогой, продолжай», – я захихикала, и тут же замолчала, когда его пальцы двинулись ещё ниже, от стыда хотелось плакать, и спрятаться, но убежать не хотелось, ни за что. Как хорошо, что он не видит моего лица, я бы со стыда сгорела. – Скажи. Никси, будешь молчать – я перестану. Полежим в ванной и спать пойдём. Вот в этом состоянии, да, как есть. И что тебе потом будет сниться, будет только твоей проблемой. А я буду смотреть твои сны, у нас они сегодня общие.
Я зажмурилась, раздираемая желаниями сбежать и сказать.
Его рука выбралась из-под шорт, ощутимо стегнув меня резинкой, не больно, но... ощутимо. Как будто нервы стали ближе к поверхности кожи, каждое прикосновение вызывало волну по всему телу, острую волну, сильную, но хотелось ещё сильнее.
– Закрой глаза.
Я закрыла. И дёрнулась от прикосновения к бедру, рефлекторно сдвигая ноги, мышцы подрагивали, я хотела их расслабить и не могла, как будто забыла, как это делается, это выводило из себя чувством беспомощности и слабости.
Жестокий безжалостный демон!
– О, да. И сейчас ты попросишь этого жестокого демона снять с тебя всё и доставить безжалостное удовольствие. Или жестокий демон станет добрым и покладистым, оставит тебя отмокать в ванне, а сам будет сидеть рядом и читать тебе Кафку.
Я рассмеялась, покачала головой:
– Ты не настолько жесток. Да?
– О, я чудовище. Я ещё и не то могу.
– Нет, – кокетливо протянула я, ёрзая на нём и пытаясь сесть повыше, но всё время соскальзывала, он придержал:
– Осторожнее. Нефрит конечно крепкий, но лучше перестраховаться. И ты мне на хвост наступила.
– Ой! – я подняла ноги и съехала ещё ниже, стала на колени, развернулась и легла на Деймона. Прижалась щекой к его груди, послушала сердце, приподнялась и стала рассматривать шрам – тоненький, почти не видно, хорошо я сделала.
– Ты молодец, – он погладил меня по спине, опять опасно остановившись на границе шорт, я смотрела в его глаза, он их отвёл, потом всё-таки поднял и я увидела в них столько нежности, что чуть не растеклась от желания прижаться к нему и впитаться в него. И страх. На самом дне, неуютный страх ошибки. Как будто он боялся сделать что-то не так, напугать меня или... уже вообще жалел, что связался со мной. У него из-за меня теперь море проблем, если бы тогда не поцеловал меня в карете, его жизнь была бы куда проще.
– Я не жалею об этом, – быстро сказал Деймон, погладил меня по щеке, отвёл глаза, – ты не жалеешь?
– Нет.
Ха, он теперь мой на целый год, я бы ради этого в той карете и...
Он прыснул и рассмеялся, а я убито уткнулась лбом в его грудь, сгорая от стыда, мне хотелось провалиться, и хотелось знать нормальные щиты, чтобы он перестал уже видеть все мои мысли до единой, это ужасно бесит!
– Как же я тогда узнаю, чего тебе хочется? – игриво мурлыкнул Деймон, проводя рукой по моей спине и дальше, – ты же молчишь как партизан, как я из тебя выбью признание? Пригрозить, что ли, зачёт не поставить? Или пообещать за чистосердечное признание новую книжку про пещеры и жезлы?
Я вдруг замерла, вспоминая, как он отложил при мне какую-то яркую книжку, она не была похожа на учебник...
– Никси, ну ты даёшь! – рассмеялся Деймон, – ты действительно готова продать остатки стыда за глупую книжку про секс?
– Сам её читал! А теперь говоришь, что глупая.
– Так секса же нет, приходится по бедности обходиться книжками.
Я захихикала и полезла щупать хвост. Ну или что найду.
– Если найдёшь – ответишь по полной программе, прямо здесь.
– Хвост! – я радостно подняла над водой мокрую кисточку, подёргала, заставив Деймона прыснуть от смеха:
– Уже не боишься?
– Нет, – я сунула хвост под воду и стала болтать кисточкой, – а как ты с ним так ходишь, что его не видно?
– Мороком прикрываю.
– А на штанах дырка?
– Ага.
– Покажи.
– Что тебе ещё показать?
Я сделала хитрющую физиономию, он закатил глаза со стоном:
– Чтобы ты опять пищала и убегала? Нет.
– Ну покажи...
– А ты мне что покажешь?
– Ты уже всё видел! Это нечестно, – я надулась, перевернулась на спину и сложила руки на груди. Он куснул меня за ухо и шепнул:
– Не всё...
Горячие пальцы скользнули под шорты, я залилась краской и пробурчала:
– Ты же видишь в темноте. А я ходила без халата.
– Выключить свет?
Я кусала губы и боролась с комком в горле, хотя мысленно сказала это уже десять раз. Зажмурилась, вдохнула поглубже и выдавила:
– Да.
Свет погас. Темнота была такая абсолютная, что я сомневалась, что даже Деймон что-то видит, в ушах грохотал пульс, единственным ощущением осталось осязание, и с ним творились нереальные вещи.