Сумасшедшие
Шрифт:
Я не могу этого сделать.
Мне придется доказать ему свое доверие каким-то другим способом.
— Я не могу, Блейз. Я не могу выносить, когда тебе причиняют боль, — хнычу я.
Кажется, никто из них меня не слышит. Я извиваюсь еще немного. Веревка вокруг моей правой лодыжки ослабевает, и я надавливаю на нее сильнее.
Дикон делает перерыв, расхаживая рядом со мной.
— Кэденс, твой парень выглядит уже не так сексуально. Мы оба знаем, что ты сделаешь то, что мне нужно. Зачем заставлять его страдать еще больше?
— Если
Дикон опускается передо мной на колени. — Кэденс, я даю тебе свое слово. Сделай это для меня, и я передам его отцу. В состоянии не хуже того, в котором он находится сейчас.
Наверное, сейчас не самое подходящее время указывать на то, что слово Дикона — дерьмо, насколько я понимаю.
— Что со мной будет?
На этот раз Дикон смотрит куда-то поверх моего плеча. — Я буду защищать тебя. — Нет ничего лучше теплого обещания безопасности от человека, которому ты не доверяешь.
Когда я не могу дать ему ответ, он встает — я полагаю, чтобы снова ударить Блейза. Мои ноги напрягаются от усилия натянуть веревки, и, наконец, моя правая нога высвобождается. Я брыкаюсь, задевая Дикона за колено. Он спотыкается и чертыхается.
Блейз поворачивает свой стул вбок, пока не оказывается лицом ко мне.
Наверху раздается взрыв.
Стрельба. Много стрельбы.
Сквозь кровь, грязь и пот Блейз ухмыляется. — Клуб здесь.
Дикон трус — кто еще избивает мужчину, привязанного к стулу, и просит девушку сделать за него грязную работу? Он, прихрамывая, выходит из комнаты. Оставив нас одних. По крайней мере, Блейзу больше не причиняют вреда.
— Ты можешь встать? — спрашивает Блейз.
— Может быть. — Это неловко, но мне удается высвободить вторую ногу.
— Хорошая девочка. А теперь подойди поближе.
Это не так просто, как кажется, так как я все еще не могу пользоваться своими руками. — Это требует слишком много усилий для того, чтобы держаться за руки, — ворчу я, пыхтя и по-черепашьи пробираясь к нему.
— У меня в ботинке нож, всезнайка.
Требуется несколько попыток и много неудобных сгибаний моего тела, чтобы достать нож. — После этого ты должен мне день в спа-салоне. Мне нужен массаж горячими камнями.
— Детка, я положу свои горячие руки на каждый дюйм твоего горячего тела, когда мы выберемся отсюда.
Я фыркаю от смеха. Все эти извивания, чтобы оказаться за его стулом, заставляют меня тяжело дышать, но я не останавливаюсь.
— Освободи меня, — говорит он, едва скрывая настойчивость в своем голосе.
Наверху снова стрельба, крики и удары по полу над нашими головами. — Блейз, я едва могу пошевелить руками. Я не хочу тебя порезать.
Он молчит несколько секунд. — Я доверяю тебе. Ты можешь это сделать.
Учитывая, что я ударила его ножом несколько месяцев назад, он очень сильно верит в меня. Я не могу его разочаровать. Это мой шанс по-настоящему
— Кэди, детка, я переживу несколько царапин. Ты можешь это сделать. Не бойся. — Несмотря на побои, которые он получил, он спокоен и уверенно произносит каждое слово.
Блейз уверен в том, что я не причиню ему вреда.
Поскольку я не вижу, что делаю, мои пальцы скользят по его веревкам, прикидывая, куда мне нужно направить нож.
— Не роняй нож, — предупреждает Блейз.
Сосредоточив все свои усилия на коротком куске веревки между его руками, я делаю несколько пробных надрезов.
— Это займет целую вечность.
— Ты хорошо справляешься, детка. Продолжай, — настаивает он, разводя руки в стороны, чтобы как можно сильнее натянуть веревку.
По крайней мере, я его не порезала и не поцарапала. Я также не добилась большого прогресса. Если весь этот шум наверху не от наших спасателей, нам крышка.
Я уже, наверное, на полпути к завершению, когда дверь подвала распахивается и по лестнице с грохотом спускаются люди.
— Держись за нож, Кэди, — предупреждает он.
— Блейз! — кричит кто-то. — Кэденс! — Все напряжение покидает мое тело.
— Сюда, папа! — кричит Блейз.
Болт, Торн и Данте пробираются в нашу крошечную камеру пыток.
— Господи, сынок. Ты цел? — спрашивает Болт, осматривая избитое тело Блейза.
— Я в порядке. Кэди собиралась меня освободить.
Болт кивает мне, легкая ухмылка приподнимает уголок его рта. Я покачиваю ножом, который держу в руке. — Хорошая девочка, — говорит он, забирая у меня нож. Данте освобождает меня, пока Болт заканчивает освобождать своего сына.
— Ты в порядке? — спрашивает Данте своим низким голосом я-сейчас-кого-нибудь-убью.
— Сейчас да. Спасибо, — шепчу я, опуская взгляд в пол.
— Хэй. — Он обхватывает мое лицо ладонями и по-братски проводит большим пальцем по моей щеке. — Теперь ты в безопасности.
«Простите» вертится у меня на кончике языка. Так или иначе, это все моя вина. Как бы Блейз ни пытался преуменьшить мою роль во всем этом, правда в том, что если бы я держала рот на замке той ночью, Дикону никогда бы не пришло в голову использовать меня, чтобы вытащить свою дочь из беды. Однако у меня нет возможности извиниться. Как только Блейз оказывается на свободе, он почти рычит на Данте, отталкивая его в сторону.
К его чести, Данте смеется и качает головой вместо того, чтобы ударить Блейза.
— Твое лицо похоже на гамбургер, малыш. Ты в порядке? — спрашивает он Блейза.
— Я буду жить. Давай вытащим ее отсюда.
— Ты ранен? — спрашиваю я, когда Блейз опускается передо мной на колени. Глупый вопрос. Боль написана в каждом его движении. Я вздрагиваю, рассматривая порезы и синяки по всему его прекрасному лицу.
Сквозь засохшую кровь он улыбается.
— Ничего страшного, Кэди. Ты в порядке?