Суматоха в Белом Доме
Шрифт:
Отправив Чарли в больницу, я позвонил доктору Саладино в университетскую клинику. У Петерсона не оказалось ничего серьезного, никаких переломов, разве что разбита нижняя губа и под левым глазом большой синяк. Пришлось попросить доктора Саладино сохранять тайну, и он заверил меня, что пресса ни о чем не узнает. Очень милый человек.
В час дня пришел Кланахан.
– Еще одна новость, и почище прежней, – сказал он. – Каин выступает сегодня с речью по телевидению.
«Каин» – наше с Кланаханом кодовое обозначение
У меня не было ни малейшего желания сообщать о «Каине» президенту, и мы несколько минут поспорили о том, в чьи обязанности это входит. Воистину, такое в Вашингтоне случается нечасто: два высокопоставленных чиновника стараются убедить друг друга в том, что не один, а другой ближе к президенту. Естественно, ближе был я, но в тот момент меня это совсем не радовало. В конце концов, мы бросили монету. Бросал я, и выпал «орел», тогда как Кланахану досталась «решка». Он не поверил мне, и пришлось обратиться за помощью к Маршаллу Бременту, нашему общему верному другу и помощнику Государственного секретаря в вопросах, касающихся внутренней политики. Не посвятив Маршалла в суть проблемы, мы попросили его бросить монету. Я проиграл.
– Еще новость, – сказал я, входя в Овальный кабинет и стараясь, чтобы мой голос звучал по-скаутски бодро.
Президенту новость не понравилась.
Фили целый час просидел на телефоне, уговаривая телевизионщиков отменить прямой эфир. Не тут-то было!
Даже теперь, через много лет, мне иногда снится это выступление. Джоан говорит, что знает, когда это случается, потому что я начинаю бросать подушки в зеркало на туалетном столе.
Президент, Фили и я слушали Дэна в Овальном кабинете. Нас было трое, так как президент не пожелал больше никого пригласить.
Не знаю, что подвигло Дэна на выступление, но он был явно не в себе. Не знаю также, не выполнял ли он данное им в дурную минуту обещание стать публичной жертвой, когда первые американские десантники коснутся бермудской земли. Дело в том, что «М-энд-М» ни за что не позволил бы ему отказаться от обещания, если оно было дано. И президент назначил еще одно совещание чрезвычайного комитета.
Я всем сердцем жалел его. Он ведь прилагал максимум усилий, чтобы не довести дело до войны в Северной Атлантике, а его собственный родной брат грозил облить себя бензином и поджечь.
Для начала президент принес свои извинения членам комитета за создавшееся «щекотливое» положение. Мне показалось, что Ллеланд едва заметно усмехнулся. Адмирал Бойд и Гилули старательно отводили взгляды от лица президента. Думаю, им тоже было его жалко.
Ситуация не требовала долгих обсуждений. Адмиралу Бойду было приказано собрать еще одну команду спасателей и скоординировать ее действия с Кланаханом. Операция получила кодовое название «Срочная стирка» и была признана более важной, чем предыдущая, – по спасению «Гнилого зуба». Судя по тому,
Военные силы М'дуку, которым придавало храбрости обещание Дэна устроить самосожжение, в течение дня несколько раз атаковали базу. Президент поддерживал постоянную связь с Пентагоном. Вооруженные стычки происходили у главных ворот базы и на Кайндли-Филд-роуд. Гилули предлагал взорвать дорогу и отрезать базу от северной части острова, однако президент не согласился с этим, не пожелав собственноручно усугубить конфликт. Президент проявлял потрясающее самообладание, однако у Гилули имелся другого взгляд на проблему.
– В таком случае, может быть, дать им дозу GB-322?
Но президент не хотел во второй раз использовать газ. Его доверие к такого рода средствам воздействия было поколеблено, и, кроме того, он видел в этом другую опасность.
– Генерал, – обратился он к Гилули, – вы уверены, что потом они ничего не сделают мистеру Эдельштейну и его помощникам?
Генерал Гилули промолчал, однако было очевидно, что его ничуть не беспокоила судьба ногтей Марвина.
– Гилули, надо продержаться двенадцать часов.
– Столько мы можем и не выстоять, сэр.
– Вы пробовали брандспойты?
Гилули вздохнул.
– Водяные пистолеты. Да, господин президент. Пробовали. Кажется, бермудцам это нравится.
– Хорошо, хорошо. Я рад, что хоть кому-то что-то нравится.
Весь день гигантские грузовые С-7А с ревом садились и взлетали с базы, выполняя секретную миссию, то есть подготавливая операцию «Беспредел». Мне говорили люди, которые оказались там в это время, что зрелище было почище Берлинского воздушного моста.
Ближе к семи часам вечера, когда флот находился всего в пяти часах хода от Сент-Джорджес, в заграждении вдоль дороги № 10 была пробита брешь. Бой принял отряд старшего сержанта Стивена Вагнера.
Вагнер приказал своим ребятам с помощью пожарных машин сдержать напор атакующих, которых было в десять раз больше. Они не давали бермудцам сделать ни шагу, поливая их пеной, пока не подоспела помощь с резиновыми пулями и слезоточивым газом.
Одним из самых счастливых дней президента как главнокомандующего был тот, когда он в Розовом саду вручал Бронзовую звезду со знаком «V» сержанту Вагнеру.
Посреди всего этого кошмара мне позвонила Джоан.
– Герб, – сказала она, – меня беспокоит Герб младший.
– Джоан, сейчас не лучшее время…
– Он купил арбалет в магазине «Сиарс».
– Но, Джоан, откуда у него деньги на покупки в «Сиарс»?
– Точно не знаю. Думаю, он крадет из моего кошелька.
– Придется тебе пока одной с ним управляться. Я не могу…
– Ты помнишь, как он воспользовался рогаткой?
– Хорошо, скажи ему, чтобы спрятал арбалет. Я поговорю с ним, когда вернусь.