Сумбурно хаотичный
Шрифт:
Я, молча, встала, подошла к Сердану, наклонилась и взяла его ухо между зубов. Оно пахло мылом. Я коротко прикусила - скорее нежно, чем сильно, и снова отпустила. Сердан не пошевелился. Не отрывая взгляда от своих карт, он вытянул две и бросил их на стол.
– О нет, он всегда выигрывает, - заворчал Билли.
– Дерьмо собачье. Эй, уйди от света, Катц, я ничего больше не вижу ...
Что же, такие они всегда, мои ребята, подумала я, вздыхая от облегчения. Им на голову нужно, наверное, бросить валун, только чтобы привлечь к себе внимание. Но когда я отворачивалась, чтобы вернуться
Моё второе действие - всего три круга спустя, состояло в том, чтобы броситься к Елене и сказать ей, что люблю её. Идиотское задание. Всё же я это сделала. Она отреагировала так же как Сердан - в сущности, вообще никак. Но взгляд, который она мне бросила - она стояла как раз возле окна и курила, был убийственным. И каким-то образом я её понимала. Это было ребячеством, что мы делали. Когда, наконец, мне кто-нибудь прикажет поцеловать Сеппо? Или по крайней мере прикусить ему ухо.
Хотя я всё ещё не знала, что это принесёт.
Но в следующем раунде горлышко бутылки показало на Сеппо. И он выбрал правду. Моё сердце забилось быстрее. Лена должна была задать ему вопрос. И он был обязан, ответить на него честно. Что же, такими были правила в игру в бутылочку.
Как до этого со мной, теперь все глаза были устремлены на Сеппо. Келли со склонённой головой смотрела на него влюблёнными глазами. Наступила тишина. Даже Билли и Сердан перестали бросать свои скат карты, и смотрели в нашу сторону.
– Хорошо, Сеппо.
– Слабое волнение распространилось у меня в животе - как будто в желудке плескается холодная вода. Это напомнило мне то чувство, которое охватило меня в доме под снос, прежде чем я чуть не прыгнула в бездну. Своего рода дурное предчувствие ...
– Кого ты любишь больше, Сеппо, - Люси или Келли?
– Я резко встала, выбежала из комнаты, и с грохотом захлопнула за собой дверь и побежала вдоль коридора. Этот ответ я не хотела слышать. Нет, ни в коем случае. Этого я не хотела знать. Никогда. Как она только могла такое спросить? «Кого ты любишь больше?» Это был дерьмовый вопрос.
Он должен любить больше меня, больше всего, меня и никого другого. Но что-то во мне знало совершенно точно, что он сказал «Келли», после того, как я ушла. Келли. Я люблю Келли больше, чем Люси. Что же, теперь он мог сказать это, так как меня там больше не было.
В моей комнате была кромешная тьма. Елена легла спать. Я слышала, как она тихо и равномерно дышала. Не включая свет, я освободилась от своих вещей и залезла наверх. Леандера всё ещё не было. Даже его не было. Только я и моё болезненно стучащее сердце, которое просто не хотело успокаиваться. Да пошли они все! Игра в бутылочку. Кто только её выдумал? И что в ней было такого восхитительного?
Как оглушённая, я лежала на спине, уставившись в потолок, который был покрыт серебряными полосами света луны. Слезинка стекла мне в волосы - она была всего лишь одна, но причиняла мне такую боль в горле, что я чуть не всхлипнула.
Нет, я больше не хотела целовать Сеппо. Не после того, что сегодня случилось. Но я так же не хотела, чтобы он и Келли стали парой. Но скорее всего именно так и случится.
Я так долго смотрела на потолок, что мои глаза начало щипать, а мои сжатые кулаки дрожали. Потом я неуклюже повернулась на бок, накинула на голову одеяло и попыталась заснуть.
Глава 13.
С мечтой о Калифорнии
Посреди ночи я проснулась, потому что одеяло сползло с моего лица и почувствовала, что на меня кто-то уставился. И не только это - нет, я почувствовала тёплое дыхание на моей шеи, которое явно пахло мятой. Значит, Леандер снизошёл до того, чтобы лечь в постель.
Но я оставила веки закрытыми, чтобы привести в порядок свои мысли. Что-то случилось, прежде чем я легла спать ... что-то страшное ... Что же, таким уж страшным это собственно не было, поняла я, когда мои воспоминания как бумеранг вернулись ко мне и заставили у меня в желудке плескаться новую волну холодной воды. Лена спросила Сеппо, кого тот больше любил.
Келли или меня. Ну и что? Даже если он выбрал Келли и все об этом знали - что это вообще значило? Меня он знал с детского сада. Мы были соседями. Ладно, соседями напротив. Келли же приехала из Калифорнии. Между Людвигсхафеном и Калифорнией находился целый океан. И оба знали друг друга всего несколько недель. Келли почти не говорила по-немецки, а английский Сеппо был скверным. Хотя Сеппо и я никогда долго между собой не разговаривали, но Келли вряд ли могла превзойти меня в этом. Но прежде всего Келли не занималась паркуром. Почему тогда вообще я так расстроилась, что выскочила из комнаты, будто меня ужалил тарантула.
Потому что у Келли были длинные ноги? Она была старше, чем я? У неё были белобрысые блестящие волосы? Она всё находила «милым» и «романтичным»? Постоянно улыбалась Джузеппе своей улыбкой, как в рекламе зубной пастой, а он улыбался в ответ, как будто только что увидел ангела?
Если уже говорить об ангелах. Леандер всё ещё смотрел на меня. Теперь он тихо вздохнул и свежее дыхание, пахнущее прохладной мятой, защекотало мне нос. Я чихнула. Пыхтя, Елена подо мной повернулась на другую сторону.
Я не потрудилась прижать руку ко рту. Обычно Леандер тут же взрывался. Он считал это безответственным, когда мы люди, не спросив разрешения, брызгались своими бациллами. Но он не взорвался. Никакого вскакивания, никакого крика, никаких жалоб.
Я, чтобы проверить, открыла один глаз. Он лежал, вытянувшись на боку, положив щёку на локоть, и задумчиво на меня смотрел. Его взгляд был бдительным и мечтательным в одно и тоже время - и абсолютно загадочным. Такого взгляда я ещё никогда у него не видела. Он шёл ему, но ...
– Тьфу, - сказал он укоризненно, когда заметил мой взгляд.
– Тем не менее, будь здорова!
Я открыла другой глаз и заметила, что его лоб был покрыт тысячью маленьких, светящихся голубым, водяных капелек. Содержимое моего носа. Я ведь чихнула не из-за того, что простыла, а из-за мяты. Леандер ненавидел внутренности человеческих носов (прежде всего свои собственные, он считал их просто «отвратительными»), но он не предпринял никакой попытки, вытереть капельки. Казалось, что ему всё равно.