Сумеречная роза
Шрифт:
– Мадам! – произнесла Элис, все-таки с трудом поднимаясь, так и не дождавшись позволения королевы. – Вы желали поговорить со мной?
– Да, – ответила Элизабет своим нежным голосом. – Я попросила позволения у его величества немного посидеть рядом с вами, ведь сейчас общество женщины вам так необходимо. Жаль, что ваши мать и отец не дожили до столь радостного дня.
Услышав ее, сэр Николас тоже встал приветствовать королеву:
– Ваша доброта, мадам, известна всем, и я не сомневаюсь, что моя жена особенно благодарна вам в таких обстоятельствах. День для нее выдался очень трудный, а поддержать ее почти некому.
– Но вы, сэр, тоже вынуждены праздновать без поддержки своей семьи, – напомнила Элизабет.
– Вы так добры, уделяя нам столько внимания, мадам, – улыбнулся сэр Николас, – но моему отцу и братьям понадобилось бы больше двух недель, чтобы только узнать о событии.
– Может быть, – бросила Элизабет взгляд на Элис, – вы захотите забрать от нас свою невесту, сэр, чтобы представить ее вашей семье и диким просторам Уэльса?
В разговор вмешалась Элис:
– Мне говорили, что Уэльс не такой дикий, как мы думаем, мадам. Сэр Николас рассказывал, что там точно так же живут люди, как у нас в Англии.
– Тем не менее, – возразила Элизабет, – вы должны страстно желать увидеть свой будущий дом, Элис, дорогая.
– Вулвестон-Хазард – мой дом, мадам, – твердо ответила Элис. – Никто никогда…
– Вы не присядете, мадам? – быстро прервал ее сэр Николас, отводя в сторону Элис и поворачивая ее стул так, чтобы Элизабет могла сесть. Взглянув на короля и увидев, что он разговаривает с дворянином в черном, который взошел на помост, Мерион продолжал учтиво: – Элис может занять мое место, а я пока сяду на место его величества. Так я смогу сидеть рядом с моей невестой, как и должен, и нам всем будет удобно.
Когда Элизабет и Элис снова сели, он начал объяснять:
– Моя служба королю в ближайшее время не позволит мне представить Элис моей семье, мадам, но я буду рад рассказать вам об Уэльсе, если вы захотите. Многие из наших законов покажутся вам необычными. Например, дом моего отца однажды перейдет ко мне как к его старшему сыну, но по нашим законам только треть его земель будет моей, потому что у меня есть два брата и мы должны разделить имущество поровну. – Элизабет, расправляя юбки, бросила ему через голову Элис: – Я слышала о ваших законах, сэр. Все это странно.
– Странно! – воскликнула Элис. – Да уж, учитывая битвы, происходившие тридцать лет подряд, я бы сказа…
Изогнутые брови Элизабет взлетели вверх, но не знак неодобрения королевы заставил Элис замолчать, а нога сэра Николаса, с силой наступившая на ее ногу. Подавив крик боли и возмущения, она процедила сквозь зубы:
– Я прошу прощения, мадам. Война – неподходящая тема для такого дня.
– Да, – согласилась Элизабет, – а сейчас мы должны помолчать, потому что мой супруг хочет произнести тост.
Королевский тост стал первым из многих, и когда все придворные высказались, начались развлечения. Менестрели, фокусники, танцовщица на проволоке и прочие актеры чередовались с новыми тостами, на каждый из который по обычаю отвечали новобрачные. К моменту, когда король и Элизабет удалились, а Мэдлин и другие дамы пришли проводить Элис в спальню, она выпила гораздо больше, чем могла. Пошатываясь, она встала со своего стула, положила руку на локоть сэра Николаса, чтобы отвлечь его внимание от джентльмена, с которым он разговаривал, и попыталась сделать перед ним реверанс.
Он поймал ее, прежде чем она упала, и передал со смешком Мэдлин:
– Отведите ее милость в постель и делайте что хотите, лишь бы не дать ей заснуть до моего прихода. Я не хочу найти свою молодую жену храпящей.
Смеясь, Мэдлин ответила:
– Я займусь ею, сэр, не беспокойтесь. Обопрись на мою руку, Элис. Я не дам тебе выглядеть пьянчугой перед честной компанией. Мы им оставим надежду оторвать несколько ленточек от твоего платья, – добавила она.
– Что такое! – нахмурился сэр Николас. – Ей не должны докучать по дороге никакие пьяные олухи. Эй, там! – окликнул он слуг. – Найдите несколько крепких парней и проводите леди Мерион и ее дам в мою спальню. Я даю вам полчаса, мистрис Фенлорд, чтобы подготовить ее.
Наконец, сопровождаемые хором непристойных замечаний собравшихся, Элис и дамы удалились. После целого дня, проведенного в состоянии замешательства и нереальности происходящего, Элис опять охватило оцепенение, и ей пришлось собрать все силы, чтобы с достоинством удалиться.
Покои новобрачных в другой стороне дворца отводились для королевских фаворитов, пользовавшихся свободой занимать помещения в любых королевских резиденциях, где бы они ни жили. Апартаменты состояли обычно из двух комнат, одна из которых днем служила гостиной, другая – спальней. В спальне, куда привели Элис, сейчас весело потрескивал огонь в большом камине между двумя высокими окнами, и Джонет ждала свою хозяйку. Поскольку спальня принадлежала сэру Николасу, Элис не видела ее раньше, но ее вещи уже перенесли сюда. Многочисленные щетки, пузырьки и флакончики, которыми пользовалась Элис, теперь украшали элегантный туалетный столик с венецианским зеркалом и обитым бархатом табуретом. Она никогда не имела такой мебели и в восхищении смотрела на нее.
– Как красиво! – воскликнула она.
То же впечатление произвело увиденное на Мэдлин.
– Любая женщина в такое зеркало только и будет смотреться дни напролет. Но вот и горячая ванна, которую я приказала приготовить!
– Не такая уж и горячая, миледи, – тихо заметила Джонет, глядя с открытым неодобрением на хихикающую и смеющуюся стайку женщин, которые пришли вместе с ними. – Они все обязательно должны присутствовать? – спросила она.
Мэдлин повернулась к ним. Трем велела остаться, остальных отослала в другую комнату.
Дамы вышли. Мэдлин обратилась к оставшимся:
– Изабел, разберите постель и взбейте подушки; Марджори, принесите зеленый шелковый халат леди Элис из вон того кожаного сундука; Сара, займитесь свечами и стойте на страже у двери. Я не хочу, чтобы сюда кто-нибудь вломился. Джонет, я помогу тебе.
Элис показалось, что стены комнаты сжимаются вокруг нее, и она подошла к окну, надеясь увидеть за тяжелыми синими занавесями, что оно открыто. Ей отчаянно понадобился глоток свежего воздуха.