Сумеречная роза
Шрифт:
– Я пойду с вами.
– Ты не сделаешь и шагу! – приказала Элис, от испуга повышая голос. Опомнившись, она прошипела: – Мне нужно, чтобы ты оставалась здесь и пресекла любые попытки войти в палатку. Я уже достаточно разыграла свою любовь к уединению, хотя, признаюсь, не надеялась, что это мне поможет убедить всех не беспокоить нас. Но если они все-таки попробуют, я рассчитываю, что ты защитишь меня. Скажешь им, что я вышла по нужде, или придумаешь что-нибудь еще. Только не упоминай о замке.
– Когда вы пойдете? – спросила Джонет, капитулируя быстрее, чем ожидала Элис.
– Как только в лагере все утихнет. Труднее всего будет не заснуть. Эль почти добил меня, я просто засыпаю на ходу.
– Тогда поспите, госпожа. Я разбужу вас.
Элис с сомнением посмотрела на нее.
– Откуда мне знать, что ты не оставишь меня спать до рассвета?
Джонет с достоинством ответила:
– Вы можете доверять мне, как доверяли всегда, мисс Элис. Я находилась при вас с младенчества и ни разу не предала. К тому же, – добавила она с кривой усмешкой, – мне не меньше вашего интересно узнать ответ на загадку, а с вами отец может поговорить.
От ее невинных слов у Элис мурашки побежали по спине.
– Надеюсь, что может, – прошептала она. – В прошлом он разговаривал со мной только тогда, когда я плохо себя вела. Даже зная, что сейчас он умирает, я боюсь, что мой язык застрянет во рту, а губы окаменеют, как бывало раньше. Он требовал, чтобы я рассказала ему о своих проступках, а я не могла его послушаться, и он наказывал меня еще больше, называя дерзкой упрямицей.
– Ну, ему, разумеется, не понравится, что вы вошли в дом, где свирепствует болезнь, – рассудительно заметила Джонет, – но если он болен так сильно, как говорит валлиец, вам нет нужды бояться его гнева. Ну а теперь ложись, дитя, и поспи хоть немного.
Элис кивнула, быстро прочла молитвы и встала, чтобы Джонет сняла с нее накидку и платье. Потом, оставшись в льняной рубашке, она забралась под меховые одеяла и, как только ее голова коснулась лежанки, мгновенно заснула.
Она сопротивлялась, когда Джонет попыталась разбудить ее несколькими часами позже, но камеристка настойчиво продолжала удерживать ее одной рукой, а другой – тормошить. Наконец Элис проснулась и села, протирая глаза. Лампа погасла, и в палатке царила тьма. Тем не менее, одеваясь, она старалась не вставать в полный рост, боясь, хоть и напрасно, случайно отбросить тень, которую увидят снаружи. Ничуть не думая о моде, а только об удобстве одежды, она завязала пояс на талии и подоткнула под него подол юбки, чтобы та не мешала ходьбе. Потом она взяла с пола плащ Мериона – ледяной воздух уже не позволял пренебречь им – и шагнула к выходу.
Джонет остановила ее, тронув за локоть.
– Стража, – прошептала она.
Кивнув, Элис повернулась к задней стенке палатки и сбросила плащ, чтобы поискать выход. Стараясь не издавать никаких звуков, они обе ощупывали ткань, пока наконец не смогли приподнять ее достаточно, чтобы Элис могла выглянуть и убедиться, что путь свободен, а потом и выскользнуть из палатки. Она не хотела даже думать, какой урон нанесла ее платью грязная земля.
Оказавшись снаружи, она взяла плащ, который Джонет передала ей, и осторожно поднялась. Костры в центре уже превратились в тлеющие угли, и весь лагерь, похоже, спал. Но едва она успела так подумать, как какое-то движение слева заставило ее замереть на месте. Часовой шел от входа в ее палатку к соседней. Она, затаив дыхание, ждала. Ей показалось, что он ее не заметил.
Двигаясь как можно быстрее, она выбралась из круга палаток, посматривая на противоположную сторону, где стояли лошади, а значит, и другой часовой. Туман сгустился, и луну стало совсем не видно. Элис остановилась, чтобы надеть плащ. Он оказался длинен для нее и волочился по земле. Элис поспешила вперед. Чем дальше она уходила от лагеря, тем темнее становилось вокруг. Но теперь она слышала плеск реки и знала, что нужно просто держаться правее, поднимаясь на холм, подальше от огней. Впереди едва различалась темная громада замка.
Не раз споткнувшись на неровной земле, то и дело цепляясь длинным плащом за ветки и колючки, она настойчиво продвигалась вперед. Девушка не знала, сколько еще выставлено часовых и есть ли стража у ворот замка. Должна быть, решила она. Сэр Николас не упустил бы такую деталь. Значит, дверь потайного хода будет самой безопасной. Ее она обнаружила еще в детстве, когда убегала из замка без разрешения гулять в поля. Не то чтобы ее никогда не заставали там, но все же такой путь казался безопаснее, чем главные ворота, и, весьма вероятно, валлиец не знал о маленькой калитке сбоку или считал ее крепко запертой.
Ей пришлось ощупью пробираться вдоль стены замка, потому что она не смогла сразу найти дверь, углубленную в стену на несколько футов, но в конце концов она ее нашла и, к счастью, поблизости не обнаружила никакой охраны, хотя внутри замка слышались голоса солдат. Подойдя ближе, она посмотрела сквозь узкие прорези в окованной железом двери и увидела в отдалении отблески костра, окруженного какими-то темными грудами, в которых она по храпу определила спящих людей.
Медленно и осторожно она приблизилась к двери и положила руку на главный засов. Если повернуть вправо маленькую потайную ручку, то можно открыть дверь снаружи, хотя она и запиралась на засов изнутри. Дворецкий осмелился объяснить Элис тайну открытия двери, потому что тогда ей было всего лет шесть или семь. Но Элис все хорошо запомнила и до отъезда из Вулвестона не раз пускала в ход свои познания.
Открыв замок, она очень осторожно попыталась отворить дверь, чтобы петли не выдали ее своим скрипом, и сразу же поняла, что она открывается беззвучно – петли недавно смазали. Она подумала: может, дверь смазали для ее брата, в случае если Роджер благополучно ускользнет от армии Тюдора и вернется домой.
Но самое трудное ждало ее впереди. Ей нужно было пересечь угол двора, где спали солдаты, а у главных ворот миновать стражников, все время делавших обход.
Пока поблизости никого не видно, она проскользнула внутрь. Постояв минутку, Элис успокоила дыхание. Она надеялась, что помнит путь в родительскую спальню достаточно хорошо, чтобы найти ее в темноте.
Добравшись до винтовой лестницы, она ощупью поднялась по ней и увидела свет, идущий из спальни в самом конце галереи. Элис устремилась туда, к свету, надеясь только на удачу. С такой мыслью она переступила порог и заглянула внутрь.
Глава 3
Высокая, закрытая драпировками кровать стояла у правой стены комнаты, прямо напротив горел огонь в огромном камине. Сначала ей показалось, что в комнате никого нет, кроме хозяина, но потом какой-то шорох привлек внимание Элис. В углу за камином она увидела костлявую старуху, в каком-то забытьи сидящую, поджав колени к подбородку, на подушке на полу. Элис не узнала ее. Решив, что та не причинит вреда, Элис вошла в комнату и закрыла за собой дверь.