Шрифт:
Женька колол дрова. Он любил это, с виду немудрёное занятие, требующее между тем хорошего глазомера, расчёта, разумного приложения силы и трезвой оценки ситуации. Рубаха болталась на гвозде, вбитом в столб, придерживающий навес дровника, голый торс, покрытый бисеринками пота, приятно холодил весенний ветерок. Татьяна вышла из дома и, дождавшись, когда очередное полено с треском разлетелось на части, подошла к мужу и прижалась к его спине. Женька замер, боясь спугнуть нахлынувшее чувство счастья, и прикрыл глаза. Она провела пальчиком по грубым шрамам на спине, полученным
–Жень, а, может, хватит тебе полевым агентом землю топтать.
– С чего бы это? – удивился парень и повернулся к супруге.
– Ты уходишь на эти свои задания, и ни слуху, ни духу. А мы с Витей здесь сидим и думаем: как ты там, живой ли? Неужели должности никакой на месте не нашлось бы?
– Перестань. Что со мной может произойти? Ты же знаешь мои способности. Я в огне не горю и в воде не тону.
– Тревожно мне, – Татьяна смахнула слезинку и заторопилась в дом.
Женька присел на колоду для рубки дров и стал вытираться холщовым полотенцем. Хорошо! И чего ей не хватает? Год назад они переехали из пятиэтажки на этотхутор, стоящий в получасе езды на мотоколяске до Оми. Решение о переезде обсуждалось на семейном совете, точнее на совете семей. И все: Женька, Татьяна, Кот и Катерина, высказались единогласно «за». Всё-таки жить в своём доме привычнее, да и природа как-никак. Лес вокруг, речка, лужайка с изумрудно зелёной травой, чем не идиллия? А детям-то как нравится!
В соседнем дворе заливисто захохотала дочь Кота Дашка, играющая с кошками. У девочки поразительный дар общения с этими животными. Порой кажется, что она с ними разговаривает. Особенно удивило, когда кошка Мурка, родив четырёх котят, уже на второй неделе принесла их Даше и совсем не беспокоилась, когда девочка начала их тискать. Штук пять серых пушистых комочков собрались вокруг неё и забавно прыгали, пытаясь повалить. За забором мелькнули серые тени, калитка открылась, и во двор забежал Витька, всё ещё не до конца вышедший из изменённого состояния и оттого ещё резкий и быстрый.
– Папа, я быстро, только бутерброд возьму! – мимоходом бросил он и скрылся в доме.
За забором переминались два волколака – детёныши Кошмара. Ну, детёныши, это как сказать. Ростом-то они уже почти со взрослого монстра. А так, дети, они и есть дети. Вон, с Витькой что только не вытворяют. Все окрестные звери плачут, наверное, от этой троицы. Недавно лося загнали в чащу. Пришлось его рога из веток выпутывать. А кабана в болото? Визгу было на всю округу. Не дети, а бандформирование какое-то. Но Женьку побаиваются. Задал он им как-то трёпку за проделки. Вон, и сейчас за забор ни ногой и волчатами смотрят. Ну да ничего, это только на пользу. Витька и сам вымахал. И не скажешь, что три с половиной года. На все восемь тянет.
В соседнем доме хлопнула дверь, и на крыльцо выскочил всклокоченный Кот. Вслед ему неслись крики Катерины. Весело у них там. Катя вообще эмоциональная женщина. И в радости и в гневе. В семье у друга всегда шумно и со стороны можно только удивляться, как это они ещё не поубивали друг друга. А им ничего, нравится.
– Привет, Женька! Видал, что удумала? Уходи, говорит, из полевых агентов. Надоело, говорит, тебя с заданий ждать.
– Они, наверное, сговорились, – предположил парень. – Моя тоже только что мне так же заявила.
– Ну, точно, женский заговор. А давай сбежим!
– Куда?
– Ко мне в сарай.
Женька оглядел фронт работы. А наколол прилично. В принципе, можно и прекратить на сегодня. И в поленницу сложить можно и потом.
– Здрасьте, дядь Кот, – выскочил из дома Витька и стремглав помчался к калитке, держа в руках три здоровенных бутерброда.
Парень усмехнулся. Волколакам этот бутерброд на один зубок.
– Дрова сложи! – крикнул он сыну.
– Ну паап! – сразу поскучнел мальчишка.
– Не папкай. Вон, пусть друзья помогут.
– Ага, помогут они!
– Ничего не знаю, – отрезал Женька и, натянув рубаху, нырнул в дыру в заборе, ведущую на соседний участок.
У себя в сарае Кот оборудовал закуток, настоящую мужскую территорию, вход в которую женщинам был категорически запрещён. Друзья шагнули за дощатую перегородку, прикрыли за собой дверь и расположились за небольшим самодельным столом. Кот водрузил на стол корзину, прихваченную с собой, и стал вытаскивать из неё бутылку самогонки и немудрёную закуску.
– Всё, что схватил на скорую руку, пока она на меня всех собак спускала, – хмыкнул он. – Самогоночка первого выгона. Как раз пробу и снимем.
Утро добрым не бывает. Кажется, так говорил кто-то давным-давно. Кто, Женька не помнил. Да и как тут вспомнишь, если голова разламывается после вчерашнего, а во рту, словно дальние родственники Кота ночевали. Под укоризненными взглядами жены, парень выполз из постели, выбрался во двор и окатил себя колодезной водой из ведра. Полегчало. Стуча зубами, обтёрся полотенцем и присел на лавочку. Идти обратно в дом не хотелось, перед Татьяной было стыдно, да и нудные нотации на больную голову – пытка ещё та.
– Ты где? – высунулась из двери жена. –Сколько можно на улице сидеть? Телефон разрывается.
Танька сунула в руки Женьке пластиковую коробочку радиотелефона. Года два назад технари с базы установили скрытые станции для радиотелефонов, и связь с начальством стала возможной даже из этой деревни.
– Слушаю, Александр Степанович!
– Вы где ходите? Почему трубку не берёте? До Кота вообще невозможно дозвониться.
–Что случилось?
– Для вас есть задание. Собирайтесь и приезжайте. Экипируйтесь сразу для дальнего выхода.
– Слушаюсь.
– И Кота разыщи.
– Обязательно.
Ну, всё. Отдых закончился. Впереди очередное задание. Женька вскинулся, рванул через дыру в заборе к Коту на участок и замолотил кулаком в дверь.
– Ты что, сбесился, что ли? – открыл дверь всклокоченный Кот. – Что стучишь с утра пораньше? Пожар?
– Трубку почему не берёшь? Крамаренко весь иззвонился.
– Да? А-аа! Я же его вчера на беззвучку поставил.
– Зачем?
– Не знаю. Что там?
– Собирайся. Дальний выход предстоит. Он нас на базе ждёт.