Сумеречные Врата
Шрифт:
– Ты куда это лезешь?
Пришелец обратил невинный взгляд черно-зеленых глаз на вопрошающего - коренастого вонарского капрала из Второго Кадерулезского пехотного полка, одетого в желто-серую форму без всяких туземных побрякушек. Настоящий Высокочтимый!
– Ты пьян или одурел?
– поинтересовался капрал.
– Для вашей братии только передняя! Давай назад. Понял? Запрещено!
– Не встретив понимания, он повторил громче: - ЗАПРЕЩЕНО! Слышишь?
– Слышать-то слышит, но вот понимает ли? Туземец пожал плечами и вопросительно улыбнулся -
– Пошел вон! Получишь плетей! Тебя занесут в список! За решетку! Получишь срок!
– Срок, Высокочтимый?
– выдохнул туземец.
– Срок, моча!
Последний нелестный эпитет относился к светло-золотистому оттенку кожи авескийца, но невежество туземца не позволило ему оценить оскорбления. Снова беспомощно передернув плечами, тот продолжил свое восхождение по лестнице, отчего капрал немедленно рассвирепел.
– СТОЙ!
– командный рев остался без ответа. Капрал взревел снова, уже на другой ноте, и вокруг наглого пришельца сомкнулись люди в полковой форме.
– Вышвырните отсюда ЭТО!
– распорядился капрал.
– Высокочтимый! Уважаемый Высокочтимый!
– трепетные взмахи ладоней авескийца выражали отчаяние.
– Нижайший взывает к слуху царственного Протектора…
– Это еще что?
– Великолепнейшего протектора во Трунира… Если мне будет позволено предстать перед ним…
– Чертова медяшка!
– Пусть Высокочтимый соизволит простить своего слугу. Ничтожный молит о мгновении - всего одном мимолетном кратчайшем миге внимания протектора во Трунира.
– Слушай, моча, - заметил капрал.
– Время протектора дорого стоит. Слишком дорого, чтоб тратить его на свиной помет вроде тебя. Давай уволакивай свою желтую задницу, покуда еще стоишь на ногах.
– Умоляю вас, Высокочтимый - на коленях, если такова ваша воля - у меня послание… ужасно важное!
– Ужасно будет тебе, если врешь. Что за послание? От кого? Дай-ка посмотреть…
– Но оно только для великолепнейшего!
– Давай сюда. Если дело того стоит, я его передам.
– Нет, нет, Высокочтимый, мне строжайше приказано…
– Обыскать, - приказал капрал, и двое солдат немедленно схватили пришельца.
– Ах, пощадите, избавьте от позора. Я из Отступающих, не оскверняйте мою касту.
– Жалобная певучая мольба разнеслась в гулком зале. У подножия лестницы собралась кучка любопытствующих солдат.
– Посмотрите в этой тряпке, которую он таскает поперек живота, - посоветовал капрал.
– Они там все прячут.
– Господа… Высокочтимые… вы несправедливы ко мне…- пленник яростно извивался.
– Да он скользкий как угорь!
– один из солдат умоляюще покосился на капрала.
– Разрешите, я ему врежу?
– Не стоит обдирать кулаки. Просто сорвите с него все тряпье и выкиньте на улицу. В следующий раз будет послушней. А потом обыщите одежку.
– Есть, сэр.
– Нет! Смилуйтесь, господа, смилуйтесь!
– туземец отчаянно забился в руках солдат.
– Всеми богами, самим Истоком и Пределом клянусь…
В чем он собирался поклясться, так и осталось неизвестным, потому что прозвучал новый властный голос:
Что здесь за карнавал? Капрал, объяснитесь!
И солдаты, и пленник подняли глаза. Несколькими ступенями выше стоял плотный коренастый мужчина, одетый в штатское. Безупречность его одеяния граничила со щегольством: легкий светлый сюртук вонарского покроя, клетчатые узкие брюки, напущенные на блистающие сапоги, модный жилет красновато-коричневого оттенка с муаровым узором, широкий шелковый галстук цвета слоновой кости и, как завершение наряда, трость с золотым набалдашником в толстых пальцах с наманикюренными ногтями.
Уголки крахмального воротничка торчали прямо и остро, как клинки смертоносного орудия. В крестьянскую простоту круглого толстогубого лица мужчины никак не вписывались холеные рыжеватые усики и острая бородка с бакенбардами. От его волос и одежды расходились волны одуряющего запаха духов.
– Господин второй секретарь Шивокс!
– капрал щелкнул каблуками, выражая в приветствии все почтение, какое простой служака из Второго Кандерулезского должен оказывать чиновнику управления гражданскими делами Авескии и правой руке самого протектора.
– Итак?
– Незаконное вторжение, сэр! Моча эта… прошу прощения, сэр, вот этот желтый… то есть этот туземец так и лезет по лестнице, спокойный, как шербет в стакане, словно так и надо, да еще заявляет, что ему надо повидать протектора!
– И что дальше?
– Заявил, что у него послание. И никому не хочет его показать…
– Кроме великолепнейшего,- вмешался обвиняемый. Вонарцы не услышали его.
– Так что, - продолжал капрал, - я, естественно, приказал его обыскать.
– Естественно. А потом?
– Потом?
– капрал явно недоумевал.
– Выкинуть его вон, разумеется.
– Понятно… - Второй секретарь Шивокс поразмыслил пару секунд, прежде чем сдержанно поинтересоваться: - Не допросив?
Капрал, чувствуя под ногами зыбкую почву, предпочел промолчать.
– Улицы полны кровожадных дикарей, - все тем же задумчивым тоном продолжал Шивокс.
– Им и в лучшие времена нельзя доверять, а теперь тем более. Не приходило ли вам в голову, капрал, что вторжение этого туземца в таких обстоятельствах несколько подозрительно?
– Шпион, сэр?
– Едва ли. Шпион не стал бы поднимать шум на всю резиденцию. Скорее диверсант.
– Подосланный убийца, сэр?
– Вполне вероятно. В этом случае хотелось бы узнать имена его сообщников.
– Если у него есть сообщники, сэр.
– О, не сомневайтесь в этом. Вас не удивило, капрал, каким образом он проник в здание?
– Запудрил мозги страже у ворот. Я этим болванам кишки повымотаю, сэр!
– Возможно, они не виноваты, - возразил Шивокс.
– Желтолицый мог предъявить им фальшивый пропуск. Обыск покажет.