Сумеречный охотник
Шрифт:
А ещё – стойкий сладковатый запах “пыльцы”…
– Проклятье, Триша, как так можно жить? – вполголоса спросил я, укладывая девушку на кровать. Она тихонько застонала, но я лишь порадовался этому – есть шанс, что повреждения поверхностные, и их можно излечить. Но для этого нужен целитель или лекарь…
Заперев подругу, я снова вышел на улицу и отправился к ближайшей аптекарской лавке. Там работал хромой Питт, одноногий толстяк с механическим протезом ноги. Питт когда-то участвовал в войне против Тэйцзинов, где и лишился конечности – а на положенные за это выплаты открыл аптекарскую лавку. Правда, денег хватило лишь на самое дешёвое помещение в самом дерьмовом районе Кайтрана – но Питт и сам был родом отсюда, а потому не жаловался.
А специалистом, как знали все жители “Столбов”, был хорошим.
Я наскоро объяснил ему, в чём дело, заплатил за лекарства и, дождавшись, пока он оставит лавку на своего старшего сына, повёл его к Трише.
– Долбаные “пробки” – ворчал он, пока осматривал повреждения моей подруги, – Вконец охренели! Будь моя воля – я бы за каждый такой “проступок” отрубал им по конечности! Чтобы уже после первого раза хорошенько думали! Ладно, когда идёт война – маги там нужнее артиллерийской батареи – но в мирное время! Да ещё и на глупой девчонке применять способности… Какой же мразью надо быть?!
– Подчинённым Морела, – хмуро ответил я, собирая по комнате грязные вещи и закидывая их в прохудившуюся плетёную корзину. Затем проверил кран и убедившись, что вода идёт, принялся отмывать посуду – просто чтобы чем-то себя занять, пока лекарь работал.
– Мрази, – выслушав меня, сквозь зубы процедил Питт. – Ублюдочные мрази!
Он не боялся, что я заложу его за такие слова – знал, что мне банда Морела тоже не нравится. Да даже если бы я и рассказал кому-то о том, что лекарь про них говорит – что с того? Они ничего не сделали бы тому, кто частенько штопает их после стычек с другими бандами…
Пока я наводил в квартире Триши хоть какое-то подобие порядка, Питт снял с девушки обгорелую одежду, нанёс на поражённые участки тела серую, вонючую мазь, которая достаточно быстро впиталась, забинтовал её, словно мумию, и переодел мою подругу в чистую ночнушку.
Пока он это делал, я обратил внимание, насколько сильно она исхудала…
– Девчонка себя не бережёт, – заметил Питт, когда я окончательно рассчитался с ним за помощь и мы спустились к входу, – Курит “пыльцу”, судя по всему? Алкоголь, беспорядочные связи, отсутствие нормальной гигиены… Если ты о ней заботишься, парень – самое время повлиять на дурочку. Иначе долго она не протянет.
– Постараюсь.
– Я помню её… Что с ней произошло? Ведь ещё недавно была нормальной, живой? Работала в “Сойке”, хохотала с моей племянницей над этими приезжими придурками, которые разыгрывали уличные представления.
– Понятия не имею. Я… – я запнулся, – Я не заметил, когда она изменилась.
– Хреново, парень, – вздохнул Питт, – Хреново, когда отдаляешься от тех, кто тебя поддерживал полжизни.
Эти слова повторяли то, что говорила Триша – и мне стало стыдно. Наверное, потому, что это сказал именно Хромой Питт. Он знал, что Триша и ещё несколько ребят никогда не обращали внимания на гнусные сплетни о моих родителях.
Да лекарь и сам всегда относился ко мне хорошо. Не раз штопал мои ссадины и рассечения, не беря за это никакой платы, не раз лечил меня холодными зимами, когда я был готов вот-вот выкашлять собственные лёгкие…
И пропустить слова этого человека мимо ушей я не мог.
– Знаю, Питт.
– Знает он… – проворчал лекарь, доставая из кармана трубку и закуривая её. Вокруг нас всё затянуло клубами едкого дыма, от которого у меня защипало глаза.
– Что за ядрёную дрянь ты куришь? – кашлянув, я отошёл на пару шагов.
– А, с архипелага знакомые морячки привезли пару пачек ихнего табака. Забористая штука! Попробуешь?
– Нет, спасибо. Я не курю.
– Наверное, оно и правильно. Тебе двадцать же только-только будет? Лёгкие нам пока менять не умеют, так что лучше их поберечь.
– А сам то?
– Ты мне ещё поговори! – деланно возмутился Питт, и тут же снова стал серьёзным, – Молодец, что “лечилку” использовал сразу. Без неё эта дурёха восстанавливалась бы месяц, а то и два. А может, и вовсе бы от болевого шока загнулась… Мазь облегчит боль, и я там оставил пару настоек с инструкциями, пусть пьёт каждый день, они тоже подстегнут процессы регенерации.
– Я прослежу.
– Ага. Если что – ты знаешь, где меня искать.
После того как он ушёл, я ещё какое-то время стоял перед входом в здание, размышляя над произошедшим.
Меня захлёстывали эмоции – хотелось отыскать ублюдскую “Однёрку” и выбить ей все зубы, переломать пальцы на руках, вколоть в глазницы раскалённые гвозди… Но я не мог этого сделать. Пока – не мог. Тягаться с Пробуждённым даже с моими устройствами – так себе идея. Да ещё и с таким, за которым стоит серьёзная банда. Морел не любит, когда трогают его людей, и идиот, совершивший нечто подобное, быстро окажется где-то в грязной канаве или под пирсами.
Вероятно – по частям…
Но это ничего – придёт время, и я исправлю ситуацию… Когда соберу пять “ключей” и активирую их, ублюдочная “Однёрка” ответит за то, что сегодня сделал.
– Для этого нужно лишь продолжать двигаться к цели, – напомнил я сам себе вслух и, купив во вновь открывшейся лавке пару консервов и булку чёрного хлеба, снова поднялся к Трише.
Убедился, что она спокойно спит, начеркал короткую записку, в которой велел принимать лекарства. А затем оставил купленную еду и ключ от входной двери на столе, после чего покинул квартиру.
Надо будет заглянуть к ней попозже, проверить, как она себя чувствует – а пока займусь делами. Всё равно на процесс выздоровления я никак повлиять не смогу.
Уже в который раз покинув двор своего дома, я поймал извозчика на самоходной повозке в виде высокой кареты, и велел ему ехать к Восточным воротам. Без байка перемещаться по городу было непривычно, так что я не знал, чем себя занять, а потому просто глазел на проплывающие за окнами виды.
Нищие “Столбы” сменились фабричным районом, лежащим в низине, из которой почти не было видно неба – всё было затянуто густым смогом. Тянущиеся ввысь трубы, высокие заборы, грохочущие механизмы, перевозящие массивные грузы, грязные работники, маги-телекинетики, разгружающие платформы с металлом в огромных ангарах…