Сумеречный судья
Шрифт:
— Бесспорно, — согласился я. — И ты сама видела, как он принял внутрь еще двести грамм таких причин. Погляди на него, Френки — это же полусумасшедший. Такие открывают музеи и собирают по всему миру булыжники, на которые когда-то вытошнило великого поэта.
— Неужели ты собираешься выставить его?
— О, да! Я не собираюсь окунуться в ту отстойную яму, где плавают воспоминания о застрелившемся гении.
Франсуаз поджала губы.
— Нельзя отказывать человеку в
— Да, ему нужна помощь, — согласился я. — Анонимных алкоголиков.
Я подошел к нашему посетителю.
— Вынужден огорчить, мастер Лишка. Сейчас мы не в состоянии заняться вашим делом. Уверен, в полиции вас выслушают с большим интересом.
Лицо гнома стало бесконечно несчастным. Такое бывает у человека, который никогда не утруждал себя тем, чтобы добиваться цели. Получив отказ, он преисполнялся грусти и обиды на весь несправедливый мир, и глубоко уходил в себя, не помышляя о борьбе.
Произошло это и сейчас.
Я не слушал его сбивчивые возражения; крепко взяв Зденека Лишку под локоть, отвел к двери, и запер за ним замок. После этого счел обязательным вымыть руки с душистым мылом.
— Он на самом деле верит, что поэт был убит, — заметила Франсуаз.
Девушка не была согласна с моим решением; но скорее, из чувства противоречия.
— Самое скверное не это, — произнес я. — Лишка думает, что его поэт когда-то существовал.
— Не стоило останавливаться в такой гостинице, — пробормотал я. — Здесь не понимают, что означает просьба не беспокоить.
Я застегнул левую манжету и, окинув себя взглядом, счел, что мой костюм не может вызвать нареканий. Дверной звонок продолжал делать то, для чего его вмонтировали в дверь — мешать постояльцам.
— Раз мы уже покидаем это гнездо буревестника, — сказал я. — То сможем отделаться от новых посетителей, пока станем спускаться по лестнице.
Голос звонка смолк, и я сделал неопределенный жест, констатируя, что наши гости сами сдались. Внезапно раздался громкий треск, и дверь вылетела с петель.
Два орка были одеты в джеркины из шерсти мамонта.
В их грабастых лапах не блестело ни револьверов, ни даже того, чем обычно бьют окружающих по голове. Но перед нами не был марш пацифистов. Просто наши гости думали, будто оружие им не понадобится.
— Чем вы здесь занимаетесь? — спросил тот, что казался повыше.
— Мы здесь целовались, — любезно ответил я. — Простите, вакансий нет.
Франсуаз уселась на кончик стола, закинув ногу за ногу.
— Покажи себя, бейби, — протянула красавица томным голосом стервы. — Может, тогда я действительно позволю тебе поцеловать меня.
— Друзья мои! — обратился я к новоприбывшим. — Обычно я мил и любезен с гостями.
Я надеялся, они не знали, сколь гостеприимно был встречен в этой комнате Зденек Лишка, и с каким шумом катился он вниз по лестнице.
— Но, как видите, дама ждет от меня иного.
По всей видимости, я зашел слишком издалека, и оба не-пацифиста не смогли уловить главную идею.
— Лишка был здесь? — спросил высокий.
Оба были настолько уродливы, что наверняка вышли из мастерской природы через то окошко, в которое выкидывают брак. Дар речи при этом достался только крупному, второй же оказался его лишен, как и нормальной внешности.
Нельзя хвататься за револьвер, если не уверен, какой стороной держать. Тогда почему же каждый принимается болтать языком, хотя не имеет ни малейшего представления о том, что и когда следует говорить?
К примеру, этим двоим давно было пора извиниться.
Франсуаз провела ладонью по внутренней стороне бедра.
— Ты заставляешь меня ждать, бейби, — предупредила она.
— Не пытаться лгать! — заревел первый из наших посетителей. — Мы знаем, Лишка был здесь.
Его волосатая физиономия расцвела так, словно он только что получил диплом по высшей математике. Произнесенные слова показались ему недостаточно убедительными, поэтому он счел необходимым добавить:
— Я это сам видел.
— Джентльмены, — произнес я. — Зденек Лишка на самом деле заходил к нам. По всей видимости, вы хотели бы знать, куда он направился дальше? С удовольствием подскажу вам! Его спустили с лестницы. Показать?
Это был не тот ответ, которого гости ждали.
Тогда я попробовал нечто другое.
Пословица гласит, что путь к сердцу человека лежит через его желудок.
Поэтому я направил свой удар именно туда, и мы достигли взаимопонимания. Мышцы у орка оказались твердыми — верный знак, что он много времени проводил в спортивном зале. Тем приятнее мне стало, когда удар достиг цели.
Второй замахнулся, и постарался кого-нибудь пнуть. Для того, чтобы попасть в меня, ему следовало еще и прицелиться, но он упустил из виду этот момент. Я позволил ему выбить пыль из воздуха, и несильно хлестнул по шее ребром ладони.
— Ну как, Френки? — спросил я. — Я заслужил хотя бы поцелуй?
Франсуаз склонилась над одним из орков.
Его глаза расширились при виде роскошной груди девушки, оказавшейся настолько близко.
— Пока мой друг вызовет городскую стражу, — проворковала Френки. — Я смогу задать тебе пару вопросов…