Сумерки Богов
Шрифт:
Харус, вместе с Глизом, окунали с головой человека, сидевшего в одной из бочек, полной беловатой воды.
Залитый кровью, с лоскутьями срезанной кожи на лице, спине и груди, ростовщик Мидис напоминал освежеванную жирную обезьяну. Каждый раз, когда его погружали в соляной раствор, предназначенный для рыбы, он отчаянно мотал головой и уже мог только мычать от невероятной, дикой боли. На каменный пол выплескивалась темная от крови вода с мелкой, засоленной рыбешкой.
При звуке шагов, мучители обернулись. В их лицах, скрытых в полумраке лихорадочным, безумным блеском сверкали глаза.
– Где Барко? –
– Он умер – глухо ответил новичок.
Харус заскрежетал зубами. Обернувшись к человеку, он наотмашь ударил его по губам. Голова ростовщика глухо ударилась о край бочки.
– Посмотри на этого умника – сказал Харус – Это сам Мидис. Очень влиятельный человек. Он водится с самими магистратами. Именно по его вине погиб наш товарищ. Этот поросячий член думал, что сможет кинуть своего старого приятеля и ему за это ничего не будет. Так, Мидис?
Главарь вцепился клешней в липкое, изуродованное лицо ростовщика и вновь окунул в воду. Когда тот вынырнул на поверхность, его рот был распахнут в беззвучном крике, а глаза готовы были лопнуть от дикой боли.
– Все. С этим дерьмом пора кончать. Он нас всех вымарал – брезгливо поморщился Харус, рассматривая свою мокрую одежду. Увидев, что юноша по-прежнему стоит не двигаясь, он воскликнул:
– Хватит таращиться! Иди, прикончи недоноска!
Видя, что тот колеблется, он это воспринял по – своему.
– Да, не переживай. Свою награду ты получишь – ухмыльнулся убийца – ублюдок показал, где прячет наши деньги. Можешь спокойно перерезать ему глотку. Хотя за Барко нужно было полностью содрать с него кожу. Но я милосерден.
Северянин не шелохнулся.
– Я в мясники не нанимался – сказал он ровным голосом – С ним может справиться и коротышка.
Глиз грязно выругался. Харус замер. Его смуглое лицо приобрело землистый цвет. Острый кадык хищно дернулся, как у стервятника, нацелившегося на жертву.
Рука убийцы легла на полированную рукоятку охотничьего ножа, висевшего сбоку на ремне. Он даже сделал шаг к наглецу, посмевшему оспорить его приказ. Но его остановила пришедшая ему на ум, одна блестящая мысль. Харус мерзко оскалился.
– Ну, хорошо, чистюля. Иди и приведи сюда его жену и ребенка. Пусть Мидис простится с близкими.
– Ты обещал, что не тронешь.. – начал было юноша.
– Я сказал, приведи! – едва сдерживая клокотавшую в нем ярость главарь – Или мне послать Глиза за ними?!
Северянин помрачнел и, резко развернувшись, вышел из подвала.
Когда убийцы остались одни, Харус повернулся к Глизу и прошептал дрожащим от бешенства голосом:
– Ну, каков, щенок – а? Иди за ним и если что не так, то зачисти сам.
Щуплый убийца понимающе улыбнулся и выскользнул вслед за новичком.
Юноша вновь поднялся в приемный зал. Он прислушался. В доме стояла напряженная тишина. Взгляд его упал на лестницу, поднимавшуюся на второй этаж. На широких ступенях, покрытых зеленым ковром, его внимание привлекла одна вещь. Он поднял вырезанную из дерева, фигурку лошади. Где– то вверху, еле слышно скрипнула половица.
Северянин бесшумно поднялся на второй этаж. Он попал в просторный холл, в конце которого находилось несколько дубовых дверей. Юноша заметил темные капли крови, цепочкой тянувшиеся через весь холл. Он прошел к дверям, где след обрывался. Бронзовая ручка была липкой от крови. Северянин осторожно приоткрыл дверь и, шагнув в комнату, едва успел избежать смерти. На него кинулся окровавленный человек, вероятно один из преданных рабов Мидиса. Он ударил сверху коротким мечом. Юноша мгновенно среагировал. Он перехватил его запястье и мощно врубил локтем в горло. Человек всхлипнул и повалился без чувств на пол. Из высокого платяного шкафа, стоявшего в углу, раздался тихий вскрик.
Северянин переступил через бесчувственное тело человека и, обогнув низкую, широкую кровать с массивными, резными ножками, подошел к шкафу. Резко дернул створки на себя. Из глубины шкафа на него с ужасом смотрела красивая молодая женщина. Одной рукой она прижимала к себе мальчика, в другой держала кинжал. Его тонкое лезвие предательски дрожало в изящной руке женщины.
Юноша с секунду смотрел на нее и затем неожиданно улыбнулся.
– Не бойтесь. Я не причиню вам вреда – сказал он и протянул руку – Идите со мной.
Женщина отчаянно замотала головой и крепче прижала к груди ребенка.
Он вздохнул:
– Решайтесь скорее. Вам не стоит меня бояться.
Женщина посмотрела на него прояснившимся взглядом и с дрожью в голосе спросила:
– Он жив?
Северянин покачал головой.
– Лучше – бы он умер. Забирайте сына и бегите отсюда. Ну – же торопитесь. Закончив с вашим мужем, они примутся за вас.
Женщина посмотрела на открытое, красивое лицо юноши и решилась. Она схватила ребенка за руку и вместе со своим спасителем выбежала из комнаты. Старясь не шуметь, они спустились с лестницы. Здесь юноша остановился и прислушался. Внизу стояла гробовая тишина.
– Бегите к воротам – еле слышно проговорил он – Я постараюсь их задержать, если они мне не поверят.
Женщина прошептала горячие слова благодарности и бросилась с сыном к выходу.
Северянин проводил их долгим взглядом. Словно пловец перед погружением, он глубоко вдохнул и направился к лестнице, ведущей в подвал.
Он уже не видел, как между колонн зала, в сторону дверей, метнулась тень.
Глиз настиг беглецов у самих ворот.
Два быстрых, точных удара в спину и женщина с мальчиком, не издав и звука, повалились мертвыми на землю. Глиз схватил их за ноги и оттащил вглубь кустов. После этого он с чистой совестью, что– то насвистывая себе под нос, зашагал к дому.
Северянин в это время рассказывал главарю, что не нашел родных Мидиса. Одноглазый убийца воспринял эту новость на удивление спокойно.
– Это уже не так важно – с волчьей улыбкой, сказал он и кивнул в сторону бочки. – Я сам прикончил мерзавца. Все, пошли отсюда. Здесь смердит.
Северянин увидел лишь облысевший затылок Мидиса, торчащий из воды.
– А где Глиз? – с внезапной тревогой спросил он, заметив исчезновение из комнаты помощника главаря.
– Отлить пошел – коротко ответил Харус и, подняв с пола свой плащ и тяжелый мешок с позвякивающими в нем монетами, направился к двери. Здесь они столкнулись с Глизом. Юноша метнул в его сторону испытывающий взгляд, но коротышка изобразил на лице полную безмятежность. Лишь когда, подстегиваемые лаем собак из соседних особняков, головорезы выбежали на улицу, коротышка прошептал Харусу: