Сумма теологии. Том IV
Шрифт:
Раздел 6. Обусловливает ли страх непроизвольность непосредственно?
С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что страх обусловливает непроизвольность непосредственно. В самом деле, как насилие есть то, что противоположно воле сейчас, точно так же страх есть то, что относится к противоположному воле будущему злу. Но насилие обусловливает непроизвольность непосредственно. Следовательно, и страх обусловливает непроизвольность непосредственно.
Возражение 2. Далее, то, что является таковым через самое себя, сохраняется именно таковым, что бы ни было к нему добавлено; так, горячее через самое себя, пока оно сохраняется, остается горячим, что бы ни было к нему добавлено. Но то, что делается из страха, является непроизвольным через самое себя. Следовательно, даже с добавлением страха,
Возражение 3. Далее, то, что является таковым, может быть субъектом условий в одном из следующих отношений: то, что является таковым безо всяких условий, является непосредственно таковым; то, что необходимо, является субъектом условий, оставаясь необходимым в некотором отношении, и при этом то, что необходимо абсолютно, необходимо и непосредственно. Но то, что делается из страха, является непроизвольным абсолютно, и при этом не является произвольным за исключением одного условия, а именно, что внушающего страх зла можно избежать.
Следовательно, то, что делается из страха, является непроизвольным непосредственно.
Этому противоречит сказанное Григорием Нисским [151] и Философом [152] о том, что совершаемое из страха «больше походит на произвольное, чем на непроизвольное».
Отвечаю: как говорит Философ [153] и, вторя ему, Григорий Нисский в своей книге о Человеке [154] , поступки, совершаемые из страха, «являются смешанными», то есть отчасти произвольными, а отчасти – непроизвольными. Ведь то, что совершается из страха, само по себе не является произвольным, но в контексте некоторого условия, а именно, когда [совершаемое] совершается ради избежания внушающего страх зла, оно становится произвольным.
151
Nemesius. De Nat. Horn.
152
Ethic. Ill, 1.
153
Ibid.
154
Nemesius, De Nat. Horn.
Но если подвергнуть вопрос более тщательному рассмотрению, то окажется, что подобные вещи скорее являются произвольными, чем непроизвольными, поскольку произвольны они непосредственно, а непроизвольны – в некотором отношении. В самом деле, о вещи говорят как о непосредственно таковой в соответствии с ее актуальностью, в то время как в соответствии с тем, какой она является в представлении, о ней говорят не как о непосредственно таковой, а как о таковой в некотором отношении. Затем, то, что делается из страха, актуально постольку, поскольку оно делается. Но коль скоро акты касаются единичностей, а единичности как таковые существуют здесь и сейчас, то делаемое является актуальным постольку, поскольку оно происходит здесь, сейчас и при прочих индивидуальных обстоятельствах. Значит, то, что делается из страха, коль скоро оно происходит здесь и сейчас и связано с тем обстоятельством, что препятствует внушающему страх большему злу, произвольно; так, избавление от груза во время шторма, связанное со страхом перед грозящей опасностью, произвольно; таким образом, очевидно, что речь идет о непосредственно произвольном. Кроме того, то, что делается из страха, является произвольным сущностно, поскольку начало [действия] находится в самом [действователе]. Если же мы будем рассматривать совершаемое из страха вне какого бы то ни было конкретного случая, то, коль скоро оно является противным воле, речь будет идти просто о представлении ума. Следовательно, будучи рассмотренным в таком отношении, то есть безотносительно к конкретным обстоятельствам, совершаемое из страха будет непроизвольным.
Ответ на возражение 1. Совершаемое из страха и совершаемое насильственно отличаются [друг от друга] не только с точки зрения настоящего и будущего времени, но также и тем, что в случае насилия движение происходит при полном противлении воли, тогда как совершаемое из страха становится произвольным, поскольку воля стремится к нему – пускай и не ради собственной пользы, но ради чего-то еще, то есть ради избежания внушающего страх зла. В самом деле, условие произвольности акта удовлетворяется тогда, когда он производится благодаря чему-то произвольному, поскольку произвольной является не только та цель, к которой мы стремимся ради собственной пользы, но также и та, к которой мы стремимся ради чего-то еще. Отсюда понятно, что при насильственном исполнении внутренне воля бездействует, в то время как при исполнении из страха воля некоторым образом подключается к действию. Поэтому Григорий Нисский, желая отделить то, что делается из страха [от того, что делается по принуждению], дополняет определение насильственного действия как такого, «начало которого находится вовне», словами: «и с которым совершенно не согласен тот, кто это насилие претерпевает» [155] (ибо воля испытывающего страх в некоторых моментах всегда согласна с тем, что он делает из страха).
155
Ibid.
Ответ на возражение 2. То, что является таковым в абсолютном смысле, сохраняется именно таковым, что бы ни было к нему добавлено; например, холодное или белое; но то, что является таковым в относительном смысле, может быть различным в зависимости от того, с чем именно оно сопоставляется. Так, то, что кажется большим по сравнению с одним, по сравнению с другим кажется маленьким. Но о действии говорится как о произвольном не только тогда, когда оно производится ради пользы [действователя], то есть в абсолютном смысле, но и тогда, когда оно производится ради чего-то еще, то есть в относительном смысле. Поэтому нет ничего невозможного в том, что не произвольное по сравнению с чем-то одним действие является произвольным по сравнению с чем-то другим.
Ответ на возражение 3. То, что делается из страха, произвольно без каких бы то ни было условий, то есть оно произвольно постольку поскольку оно актуально производится; непроизвольным же оно бывает при некотором условии, а именно в том случае, если опасения были необоснованными. Следовательно, приведенный аргумент, пожалуй, доказывает обратное [тому, что сказано в заключении].
Раздел 7. Обусловливает ли непроизвольность чувственное пожелание?
С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что чувственное пожелание обусловливает непроизвольность. В самом деле, чувственное пожелание является такой же страстью, что и страх. Но страх в определенной степени обусловливает непроизвольность. Следовательно, то же самое можно сказать и о чувственном пожелании.
Возражение 2. Далее, как робкий человек из страха поступает вопреки своим намерениям, точно так же ведет себя и охваченный чувственным пожеланием невоздержанный человек. Но страх в определенной степени обусловливает непроизвольность. Следовательно, то же самое можно сказать и о чувственном пожелании.
Возражение 3. Далее, для произвольности требуется знание. Но чувственное пожелание наносит ущерб знанию, ведь сказал же Философ, что «удовольствие», или жажда наслаждений, «извращает представление рассудительности» [156] . Следовательно, чувственное пожелание обусловливает непроизвольность.
Этому противоречат следующие слова Дамаскина: «Невольное отличается тем, что удостаивается снисхождения и милости и совершается с неудовольствием» [157] . Но ничего подобного нельзя сказать о том, что делается согласно чувственному пожеланию. Следовательно, чувственное пожелание не обусловливает непроизвольность.
156
Ethic. VI, 5.
157
De Fide Orth. II.
Отвечаю: чувственное пожелание не обусловливает непроизвольность, напротив, оно делает кое-что произвольным.
Ведь о вещи говорят как о произвольной постольку поскольку к ней устремляется воля. Но чувственное пожелание [как раз] и склоняет волю к желанию объекта чувственного пожелания. Поэтому следствием чувственного пожелания является скорее делание чего-то произвольным, чем непроизвольным.
Ответ на возражение 1. Страх связан со злом, тогда как чувственное пожелание – с благом. Но само по себе зло противно воле, тогда как благо согласно с ней. Поэтому страх в гораздо большей степени способен обусловить непроизвольность, нежели чувственное пожелание.