Сумрак в конце туннеля
Шрифт:
— Трындец! — Пашка всегда был реалистом, поэтому он закрыл глаза и приготовился умереть. Раздавшаяся позади короткая, в три патрона, очередь была для него чем-то сродни самой приятной в жизни мелодии. А звук от падения огромного тела — ее самым удачным припевом.
— Будешь дальше памятник изображать, или все же поспешишь?! — незнакомец грубо толкнул Пашку в бок, но тот и не думал обижаться. Поймал себя на том, что все еще продолжает стоять с закрытыми глазами, а губы непроизвольно растянулись в идиотской ухмылке. Страх куда-то ушел. Причем навсегда. Он это знал наверняка.
— «Весь
— Ты чего? — ухмылка и бормотание наверняка убедили незнакомца, что киллер сошел с ума.
— Все путем, — заверил тот и сразу же доказал данный факт, сменив пустой магазин. — Бежим!
Тем временем в проходе образовалась настоящая давка. Твари дрались за тела своих же. И этот шанс упускать было нельзя. В секунду беглецы преодолели последние метры и ввалились в вагон.
Для начала Пашка прошелся фонариком по окнам. Убедившись, что почти половина из них зияет чернеющей пустотой, перевел луч света на пол.
«И что он в ней нашел?»
Там, посреди вагона, на двух телогрейках лежала жена клиента. Бледный, почти что мертвецкий цвет кожи, заостренные, измученные черты лица и влажные от пота, прилипшие ко лбу и к вискам локоны — все говорило о невыносимых страданиях.
«Нашла тоже, когда рожать!» — против воли подумал Баламут, перевел взгляд на огромный живот, холмом возвышавшийся над телом женщины.
— Я так за тебя испугалась! — она наконец-то открыла глаза, и теперь с надеждой и со страхом глядела в их сторону. — У меня, кажется, воды отошли. — Женщина с тревогой поглядывала то на мужа, застывшего неподалеку, то на Баламута. О том, что произошло за пределами вагона, — ни слова. Мол, это ваша, мужская забота, а моя — вот она, наружу рвется.
— Хватай жену и дуй в последний вагон! — Баламут первым принял решение. — Да оставь их, я донесу! Лучше, вон, «калаш» возьми! — рявкнул он, видя, что клиент никак не может поднять на руки сразу и женщину, и телогрейки. Повесил мужику на шею автомат на ремне, лежащий на сиденьи рядом, передвинул за спину, чтоб не мешал идти. Услышав, как по железным бокам поезда заскрежетали когти тварей, полоснул очередью вдоль прохода. Вовремя! Аккурат сшиб монстра, устремившегося к добыче, на полдороге и отчаянно рявкнул: — Бегом!!!
«Что такое не везет и как с этим бороться!» — это была первая мысль, с которой Баламут спиной вперед ввалился в следующий вагон. Большая часть окон тут тоже оказалась без стекол. Клиент, невзирая на свою ношу, несся впереди и проскочил уже добрую половину. И тут в одном из окон показалась клыкастая морда. Злобно рыкнув, тварь втиснулась вовнутрь, заполнив своим телом едва ли не весь проход. И отрезав Баламута от парочки.
— На, жри!!! — автомат, удерживаемый ремнем на плече, задергался, как бешеный. Баламут метил в голову, и с расстояния нескольких шагов та мигом превратилась в кровавое месиво. Монстр забился в предсмертных конвульсиях. Не тратя времени и драгоценных патронов на добивание, Баламут перескочил через издыхающую тварь и понесся дальше.
— «А в темноте казалось, что состав короче», — отметил он про себя, проскочив еще один, третий по счету, вагон. Уже миновав распахнутую настежь дверцу, ведшую в следующий вагон, Баламут
Одной рукой включить прикрепленный к автомату фонарик Баламут не мог, и шел почти что вслепую. Ориентируясь, словно корабль в бурю по маяку, на огонек впереди. Фонарик держала в руках женщина. Явно из последних сил держала: свет то соскальзывала куда-то вниз, то снова, будто очнувшись, устремлялся туда, в темноту прохода.
Мысок правого ботинка зацепился за что-то неразличимое в темноте, и Баламут, сделав невероятный кульбит, больно приложился плечом к боковине сиденья. Но на причитания не было времени. Впрочем, как и на то, чтобы подняться хотя бы на колени. За спиной, почти впритык, заскрежетали по полу когти. А потом прямо над ухом оглушительно загрохотало, и проход осветили вспышки выстрелов.
— В кабине машиниста все окна целы! — прокричал клиент, на мгновение опустив АК, чтобы помочь Пашке подняться.
— Так какого ты за мною вернулся?! — Баламут и сейчас не перестал здраво рассуждать. А действительно, сейчас-то какой смысл его спасать? Во-первых, женщина теперь, в случае чего, совершенно беззащитна. Во-вторых, нет убийцы — нет проблемы.
— Жена попросила, — честно сознался мужик. — Да и пол там ледяной, а подстилка-то у тебя — поспешил добавить, как бы оправдываясь, и подхватил выпавшую при падении киллера телогрейку.
— Немного же стоит моя жизнь — одну рваную телагу… — на выдохе прошептал Баламут. Еле слышно, ибо сказанное касалось лишь его одного, и никого более. Но мужик, судя по всему, обладал прямо-таки сверхъестественно тонким слухом.
— А чего ты, убийца, ждал? Цену нам другие люди определяют, по делам нашим! Хорошее отношение еще заслужить надо, понял?
— Ты меня на «понял» не бери! — машинально огрызнулся Баламут. Хотел было сказать еще что-то, но тут из кабины машиниста донесся истошный женский вопль: «А-а-а-а-а-а-а!!!» Требующий, взывающий о помощи.
Все пререкания вновь ушли на второй план.
— Жене, вон, спасибо скажи, — только и буркнул Баламут. Вспомнил смрадное дыхание твари на своем лице, и его пробил озноб. «Я же, по ходу, теперь в должниках у них обоих хожу. А долги отдавать надо…»
Он заглянул в кабину и сразу понял, что узенькое, рассчитанное лишь на одного машиниста пространство вряд ли сможет уместить их троих. Тут и на них двоих места не хватит…
Тем временем оставшиеся в живых твари, не видя никакого сопротивления, осмелели и снова весьма шустро забрались в вагон. Баламут обреченно перевел взгляд с кабины машиниста на монстров. Потом, ничего не сказав, прикрыл дверцу, оставшись по эту сторону.
Пусть там, за стенкой, та, которой дана такая возможность, дарует жизнь. А здесь он будет делать то, что умеет лучше всего. Баламут быстро сменил магазин и, тщательно прицелившись, выпустил длинную очередь, слегка поубавив пыл охочих до человечинки мутантов. Потом пригнулся и ушел в сторону, укрывшись за боковиной лавки у двери.