Сунул Грека руку в реку

Рогов Борис Григорьевич

– Хорошо, хорошо, я бы и не против с живым академиком поболтать, да вот беда, автор - не я. Это мой двоюродный брательник носится с этим бредом. Борькой зовут. Могу тебе его телефон дать, звони и договаривайся, мне как-то неудобно, я обещал никому не рассказывать, а сам трепанул. Думаю, всё-таки, академику Аганбегяну он отказать не сможет.

…

Вечером в воскресенье 27 сентября в нашей квартире внезапно раздался телефонный звонок. Я схватил трубку.

– Здравствуйте, Бориса можно к телефону, - незнакомый мужской голос звучал уверенно и властно.

– Я вас слушаю.

–

Это Абел Аганбегян говорит. Боря, мне очень нужно поговорить с тобой на одну тему. Есть ли у тебя возможность приехать в институт экономики на следующей неделе? Мы бы немного побеседовали?

– Абел, извините, не помню вашего отчества…

– Абел Гезевич, можешь так обращаться.

– Абел Гезевич, на неделе я, наверное, никак не смогу, вот в следующее воскресенье буду очень рад познакомиться.

– Тогда давай на… - в трубке слышен шелест бумаги, - вот, на три часа. Буду ждать. Сможешь?

– Без проблем,

– Тогда до встречи, - Аганбегян вешает трубку, уже не дожидаясь моего ответа.

– Родители, - ору я страшно довольный тем, что процесс пошёл даже без особенных усилий с моей стороны, - представляете, мне сейчас звонил сам Аганбегян.

– Это кто? С рынка что ли? – папа то ли правда не знает, кто это, то ли шутит так. – Закажи ящик персиков, говорят в этом году в Армении урожай.

– Да какие, к чертям, персики! Это академик из института экономики.

– И что хочет этот армянский экономист? – мама почему-то к кавказцам, особенно к армянам, относится с подозрением.

– Хочет со мной встретиться. Помнишь, мы на прошлой неделе у Груздевых зацепились языками по поводу устойчивости стран? Ванька растрепал в своей школе, а у него в классе учится дочка этого Аганбегяна. Она папаше проболталась. Ему стало интересно, вот и приглашает меня в следующиё выходной к себе в институт.

– Борь, ты смотри там поосторожней языком то болтай, наболтаешь лет на пять.

– Торжественно клянусь быть бдительным и говорить строго в рамках марксизма-ленинизма. Обязательно подготовлюсь к беседе. Надо будет где-то найти хоть одну статью этого светила.

Скрежещущий, раскачивающийся из стороны в сторону, старенький ЛиАЗ маршрута №8 к трём часам пополудни докатился до остановки «Морской проспект». Автобус устало фыркнул и со скрежетом открыл двери.

Хорошо, что до института экономики от остановки всего минут пять ходу, неудобно заставлять ждать даже и не очень уважаемого человека. Хотя он еще не успел стать ни советником Горби, ни соавтором Явлинского, даже масоном еще не стал. Он пока не подозревает о том, что станет через 10 лет одним из главных теоретиков экономического убийства страны, что его стараниями возникнут гайдары и чубайсы. Сам Аганбегян остался как бы в стороне, политику он, видите ли, не любил. А в текущем году он знает только Мишку-чемодана [54] …

54

Мишка-чемодан – прозвище Горбачева в Ставропольском крае намекающее на его мздоимство.

На крыльце здания Президиума СО АН, в котором размещается и институт экономики, возвышается массивная фигура в сером плаще. Ветер рвёт полы плаща, придавая всей картине несколько зловещий антураж.

– Абел Гезевич, здравствуйте – я догадался, что это и есть тот самый академик Аганбегян.

– Здравствуй, здравствуй, племя молодое… и так далее – стискивает мою руку профессор. Пошли быстрее, что-то холодно сегодня здесь стоять. Молодец, что не опоздал, не люблю необязательных.

Мы поднимаемся на второй этаж и проходим в кабинет. Кабинет просторный. Прямо за креслом висит большой портрет Ленина. Стол завален ворохом книг, бумаг, каких-то журналов. Перед большим столом, как обычно в начальственных кабинетах вытянут стол для заседаний, застеленный зеленым сукном.

– Сюда проходи, присаживайся, здесь будем говорить, - Аганбегян, замечает мою растерянность перед бюрократическим столом, и указывает на стоящий в углу журнальный столик. На нем уже стоят стаканы, чайник, вазочка с печеньем. Рядом пара зеленых кресел.

– По случаю выходного секретарь отсутствует, так что я на правах хозяина… чай, кофе, может бокал «Вазисубани»? Шучу, всё равно тут кроме чая ничего нет. – Академик наливает густую янтарную жидкость из заварника в стаканы, разбавляет кипятком и двигает в мою сторону коробку с рафинадом. – Бери сахар, Боря, не стесняйся.

Я сахар не кладу просто придвигаю в свою сторону стакан с чаем.

– Ты в каком классе? – начинает издалека хозяин кабинета.

– В десятом, - я громко отхлёбываю из стакана.

– Значит, на следующий год будешь поступать. Куда, если не секрет?

– Мечтаю в МГУ на журналистику, - я не тороплю события. Профессор меня пригласил, пусть сам и начинает.

– Ну, хорошее дело, я много знаю талантливых журналистов и редакторов. Даже сам в некотором роде журналист. Слышал про журнал «ЭКО [55] »? Так вот я – его главный редактор. Некоторые говорят, что полезный журнал получился.

– Нет, - говорю, - не слышал, да я экономикой особо и не интересуюсь. У меня с математикой не очень хорошо. Пятёрки точно не будет. А можно у Вас журнальчик с дарственной надписью попросить?

55

ЭКО – экономический журнал. СО АН СССР. Статьи по проблемам экономической теории и практики.

– Да, хоть с два! А как же ты без статистики, без математики до идеи распада Союза додумался?

– Абел Гезевич, а зачем здесь математика? Достаточно простого житейского наблюдения. Летом я много читал наши газеты… (Задолбался я уже рассказывать эту дурацкую историю, если честно) Я повторяю свою легенду про передовицы и про смену поколений. Кроме того, я немного могу предсказывать будущее. Так, например, в марте будет съезд КПСС…

– Ты начало съезда предсказываешь? Предсказатель ясновидящий, - Аганбегян скептически усмехается.