Суп из птичьих гнезд
Шрифт:
Мы молча повиновались, на самом деле, все пошло прекрасно.
Когда мы, более-менее пришли в себя и очухались, Тая снова принялась расспрашивать соседку:
– Марья Степановна, а как вы догадались, что это не я к вам приходила?
– Таюшка, – старушка по-беличьи погрызла дольку соленого лимона, – я же профессиональный художник-портретист.
Глядя на изумленное лицо Таи, я поняла, что с соседями надо дружить близко и плотно.
– Ты уж прости мое старушечье любопытство, но заглянула я в твою сумку, не утерпела, – Марья Степановна щедро плеснула в стаканы виски.
– Да ладно, чего уж там, – махнула рукой Тая, – теперь-то что…
– Ох, ну ничего не понимает эта молодежь, – старушка покачала головой, поднялась из-за стола, вышла из комнаты и вернулась с Тайкиной клетчатой сумкой. – Вот твое имущество! – с гордостью изрекла старушка. – Мне можно доверять! Все всегда в целости будет!
Мы с Таей переглянулись. Спотыкаясь и падая, мы кинулись к сумке, раскурочили ее и… увидели глумливую улыбочку пузана, с которым успели распрощались.
– А что же вы отдали фальшивой Тае? – поинтересовался совершенно пришедший в себя после выпитого Влад.
– Такую же точно статую, – довольно улыбнулась Марья Степановна, – их вообще только три в СССР, одна была у моего Стёшеньки, вторую я в вашей сумке увидала. Вот и подменила от греха подальше, когда эта, что Таечку изображала, пожаловала.
Я уж не стала на глазах у старушки дергать пузана за хозяйство, чтобы удостовериться, что все сокровища в сохранности – он был достаточно тяжел… достаточно!
Сидя на ковре и прижимая к груди уродца, Тая, удивительно чувственным голосом пролаяла:
– Марья Сепанна! Вы! Вы… Марья Степан…
И я твердо решила: завтра же покупаю торт и отправляюсь налаживать отношения со своей соседкой-пираньей… Завтра же! Лучше прямо сегодня! Нет, сейчас!
Глава двадцатая
– А кто ж в моей квартире сидит? – вспомнила я, наконец, и о своем бедном песике. – Там кто-то есть!
– Это одноклассник мой, – сказал Влад, как следует, приценившись к остаткам виски. – Когда мы уезжали из твоей хатки… кстати, Сена, у тебя в квартире ремонт начали и бросили, зрелище убийственное! – то попросил своего приятеля присмотреть и за хаткой, и за песиком. Его как раз жена опять выгнала из дома, так он восторгом согласился, и до сих пор у тебя. Он с собаками никогда не общался, так чтобы не напортить, гуляет с ним раз по шесть на день и кормит… всё время…
– О! – взвыла я. – Нельзя кормить всё время! Испортит мне Лаврика!
– Сейчас к тебе поедем, – тихо икнула Тая, копаясь в секретере Марьи Петровны. Старушка тем временем что-то готовила на кухне. Тая извлекла бутылку мартини, и я подумала, что этим стоит запить виски. Тая щедро налила нам вина и полезла к пузану.
– Я не смогу успокоиться, пока не убедюсь… не убеждусь…
– Вскрывай, – я присоединилась к ней. Тая в остервенении принялась дергать выдающуюся часть статуи, а Влад, попивая мартини, с интересом за нами наблюдал. Вскрыв тайник, подруга запустила внутрь руку и вытащила пригоршню драгоценных буках, сверху сиял скорпион.
– Ох… ты! – изрек Влад и пролил себе на штаны мартини. – Вау!
Он схватил скорпиона и завертел в руках.
– Золото, что ли?
– Отдай, дурак!
Не успела Тая выхватить жука у Влада, как вдруг, бриллиантовая спина скорпиона подалась в сторону под пальцами Влада, и на ковровую дорожку посыпался какой-то желтоватый порошок.
– Ливасол! – крикнули мы с Таей одновременно, и подставили ладони под драгоценную струйку.
Собрав все до крупицы на чистый листок бумаги, мы перевели дух.
– Пожалуй… – начала Тая.
– Пожалуй, да, – кивнула я, – ты права, передадим формулу и порошок Бенедиктову. И не надо так на меня смотреть, Тая! Я же сказала: формулу и порошок!
– Да? – расцвела подруга, прижимая к себе пузана с золотом. – Я согласна.
– А вы уверены, что это все золотое? – сказал Влад, рассматривая жучка скарабея, – что-то не похоже… Чья-то коллекция, да?
– Еда готова, – Мария Степановна внесла поднос с дымящейся вкуснятиной.
– Что это? – сладострастно принюхалась я. – Пахнет так божественно.
– Картошка с обжаренной колбаской, – Марья Степановна поставила яство на стол. – Однажды мы со Стёшенькой были в Китае, зашли в ресторан, и нам предложили фирменное блюдо – суп из птичьих гнезд, звучало это так красиво, что мы заказали. А потом выяснилось, что это – слюна каких-то чаек… короче, не к столу будет сказано, ребятоньки. Так я и затребовала тогда что-нибудь получше, породнее, и принесли нам вот такую вот картошечку. Я в нее на всю жизнь и влюбилась. Ну? Что ж вы, ребятки, замерли? Стынет же вкуснятинка!
1999 г.