Супермама для вишенки

Владимирова-Бойко Марина

Моей маме чуть больше шестидесяти. У нее ровные волосы до плеч, слегка вздернутая челка, короткие ресницы, едва заметные тонкие брови, которые подведены черным карандашом. Милая улыбка, которая скрашивает ее неглубокие морщины на лице. Она стройна. Не знаю, как у нее получается на протяжении стольких лет сохранять изящность. Она всегда мне говорит, что из-за стола нужно вставать с чувством голода. Спрашивается тогда: зачем есть?

– Мама, что делать, если я никогда не выйду замуж?

– Родишь для себя.

Да, роды - это как раз тот самый процесс, когда

можно побаловать себя любимую. Если рожать, так от любимого человека. Или хотя бы, чтобы у ребенка был отец. Честно я боюсь, такого слова, как мать-одиночка, хотя трусихой себя никогда не считала.

Смотрю на маму и понимаю, что брошенка – это наше клеймо. Я росла без отца и не хочу, чтобы мои дети тоже чувствовали, какой-то излишек внимания.

Делает мне чай, насыпает в вазочку печенье, а затем уверенно произносит:

– Знаешь, иногда хочется положить лимон не в чай, а в швейцарский банк. А работая обычным учителем в школе, ты всю жизнь будешь класть лимон только в чай.

– Если работа приносит удовольствие, то я готова пить чай даже без лимона.

Мама начинает причитать, что при дефиците настоящих мужчин, не нужно цепляться за уродов. Что мужики, как дети. Они любят глазами, любят, когда женщина загадочна и непредсказуема.

Пытаюсь найти оправдания ее словам, она со мной не соглашается. Цокает языком, качает головой и скрывается в комнате с книжкой в руках. Обиделась. Завтра уедет и, а на прощанье скажет, какая я полная дура.

За вечер мне несколько раз звонила Ната, затем Света. Но идти никуда не хотелось. За окном мряка, ноги гудят, голова до сих пор идет кругом. Но сегодня легче, чем вчера. Намного легче. Я забуду его. Обязательно. Если человек ушел из моей жизни – значит, он отыграл свою роль. Поэтому просто провожу его аплодисментами.

Как только я проводила маму на вокзал, ко мне тут же снова пришли девчонки с шикарным предложением. Посетить торговый центр.

– Ну честное слово Вер! Ты выглядишь, как сошедшая с экранов сериала «Бродяги».

– Свет, ты преувеличиваешь. Нормально я выгляжу. Да, у меня нет гламурных лабутенов как у тебя, но я тоже люблю красивые вещи.
– Понимаю, что для Светы слово – шопинг, все равно, что слово - допинг. И тут не уговоришь, без вариантов.

– Свою коричневую юбку ниже колена, ты называешь красивой вещью? Ты в ней только дедушку Ленина можешь соблазнить. Так не обсуждается! Идем, - она хватает меня под одну руку, а Ната под другую.

Идти никуда не хотелось. Тем более до зарплаты еще так далеко. Хотя шопинг – это одно из самых лучших лекарств против бывших, уныния и даже плохой погоды. Куплю платье и в итоге умру от голода, но зато красивая! Ладно, пусть не куплю, но хоть приценюсь.

И вот мы, построившись по росту, самая высокая Света, затем я и Ната, шубы нараспашку уверенно шагаем по глянцевому полу ТРЦ. Используя метод «пальцем в небо» выбираем первый попавшийся нам на пути бутик и заходим в него. Глаза разбегаются. Мое внимание привлекают женские блузки, стильные платья из французского трикотажа. Смотрю на ценник и тихо ахаю. Горбатиться мне на такой

наряд, как папа Карло. Хочу покинуть это заведение, чтобы не расстраиваться лишний раз, но резко поворачиваю голову, и мне кажется, что я вижу его.

Теперь мне постоянно кажется, что это он. Везде и всюду. На улице, в магазине. В каждом втором мужчине.

Перед глазами все плывет, под ногами - ватное облако, потому что сейчас ко мне стоит спиной высокий, широкоплечий мужчина в такой же коричневой, замшевой куртке, как у Стаса. И прическа у него почти такая же. Слегка взъерошенные каштановые волосы. Хорошо, что в нужный момент меня берет за руку Ната и выводит из магазина. Садит на длинную скамейку, спрятавшуюся за кучерявой пальмой, растущей в большом коричневом горшке.

Нет, мне не хотелось плакать. Просто мою душу обжигает обида. Потому что мне кажется, что я его люблю и никак не могу забыть.

– Ну чего ты раскисла, как трактор посреди вспаханного поля?

– Значит, у него кто-то у него появился…, - судорожно отвечаю.

– Ну и флаг ему в руки, – садится рядом со мной, кладет свою взбитую руку на мое плечо и продолжает подбадривать:

– Сейчас дождемся Светку и пойдем за тяжелой артиллерией покупать пироженки. Окей?

Киваю, натянуто улыбаюсь и решаю, что хватит. Он сам сделал свой выбор.

– Верусик, ты просто у нас очень влюбчивая. Восприимчивая. Зарегистрируем тебя на сайте знакомств. Да кавалеров отбоя не будет! Ты у нас красивая, умная, обаятельная. Тебя так дети любят и хозяйка ты превосходная. И если Анька-изолента отпахала себе нормального мужика – тебе вообще беспокоиться не стоит.

– Почему изолента?

– Потому что синяя постоянно. Пьет не просыхая.

– Спасибо за сравнение дорогая подруга, - улыбаюсь. Да, с таким контингентом меня еще никогда не сравнивали. Но эта Натка. Добрейшей души человек, которая иногда говорит, а потом думает.

А дальше пришла Света с полными пакетами и блестящими глазами. Она щебетала, как птичка, что ей удалось отхватить невероятной красоты кофточку, да еще по скидке. Света – отчаянный шопоголик. Для нее фраза: «пойдем, купим что-нибудь» - действует, как лекарство.

Мы спустились на этаж ниже, зашли в уютную кафешку торгового центра. Света свалила увесистые пакеты на свободные стулья, заказала кофе и самые соблазнительные на вид пироженки.

Как только я сделала первый глоток кофе, на моей душе сразу потеплело. Отлегло.

Ната очень быстро тараторила про своего мужа, постоянно возмущалась его поведением.

– Девочки! У нас появился новый враг.

Мы удивленно смотрим на нее. По ее утверждению у женщин в погоне за счастьем три соперника: женатые мужчины, мужчины нетрадиционной ориентации и алкаши. И вот появился еще один.

– Это танчики, - почти шепотом произносит и утвердительно кивает. – Я просто даже предположить не могла, что компьютерная игра – так серьезно. Мой муж играет и такое впечатление, что он в коме. Я к нему подхожу, а он даже не моргает. И на слово: «козел» не реагирует!