Супермаркет
Шрифт:
— Девушка, пожалуйста, не надо привлекать внимание. Для вашей же пользы, — охранник сжал ее локоть пальцами, как клещами, и Оксана поняла, что придется подчиниться.
— Хорошо, отпустите, я сама.
— Пожалуйста, — охранник отпустил ее локоть и показал на дверь в дальнем конце галереи.
В комнате охраны за мониторами сидел охранник в униформе. На мониторах был виден торговый зал, бутики галереи второго этажа. На столе перед мониторами лежали две рации, стоял телефон.
— Что, опять “помыли”? — спросил он, поворачиваясь
— Запарили уже! Вызывай Кулакова. Пусть сам разбирается.
— Вроде симпатичная девушка, а связались со всяким дерьмом, — сказал охранник за мониторами, набирая номер телефона. — Не стыдно?
— Я журналистка, — повторила Оксана. — Здесь какое-то недоразумение. Вор швырнул в меня джинсами, чтобы отвлечь внимание, неужели вам не понятно?
— Нам-то все понятно… Алло, Лев Дмитриевич, у нас тут опять “мойщица” объявилась. На этот раз поймали. Ага, Ладно, — охранник повесил трубку. — Сейчас подойдет, — повернулся в кресле. — Ну что, девушка, давайте все из сумочки на стол, — он вынул из ящика стола магнитную рамку, подошел к Оксане и, не касаясь одежды, провел ею спереди и сзади. Рамка не пискнула.
— Хорошо, сейчас вы убедитесь… — Оксана стала копаться в сумке. — Это что такое? — в руках она держала комплект нижнего белья в целлофане.
— О, вот и замечательно! — оживился охранник. Он провел рамкой по пакету, и рамка пискнула — на рукояти зажегся красный сигнал. — Ну вот видите, воруете, а говорите — журналистка!
— Черт, это ж мне подкинули! — пробормотала Оксана. Она принялась лихорадочно рыться в сумочке, выискивая свое удостоверение, вытряхнула содержимое сумки на стол. Удостоверения не было.
— Все говорят — подкинули, — усмехнулся охранник. — Знаем мы ваши песни!
В комнату вошел Кулаков. Он, даже не взглянув на журналистку, прошел к столу, повертел в руках белье.
— Что, даже на трусы заработать не можешь?
— По какому праву вы со мной так разговариваете? Я журналистка! — возмутилась Оксана.
— Удостоверения у нее нет, — доверительно сообщил охранник за мониторами.
— Понимаете, я сейчас все объясню, — голос у Оксаны задрожал. — Я хотела сделать материал о “мойщиках”. Ну, и сегодня вышла на одну девицу. Она блузку в “одежде” сперла. Чернявая такая, красивая. Пообещала, что покажет, как в супермаркетах “моют”. Ну, и подставили. Журналистское удостоверение украли, а ваше белье подбросили. Поверьте мне, это правда.
— Девка как выглядит? — спросил Кулаков.
— Черненькая. Высокая. Красотка, — вздохнула Оксана.
— Кто? — повернулся Кулаков к охраннику за мониторами.
— Да, есть такая. Анькой зовут. Аккуратная девочка. Только врет она все, два раза на дню никто не ворует.
— Да не вру я, честное слово, не вру! — чуть не плача сказала Оксана. — Вы в “АиФ” позвоните, у них спросите. Они вам скажут, что давали такое задание. Оксана Павленко.
— Ну что, поверим? — спросил Кулаков у своих
— Я бы не поверил, — покачал головой охранник у мониторов. — У нее на роже написано — воровка. Лев Дмитриевич, ментов вызывать?
— Не надо ментов! — довольно резко сказал Лев Дмитриевич. — Мы с этой бабочкой своими силами разберемся. Пошли в мой кабинет! — приказал он Оксане.
Был одиннадцатый час ночи. Оксана неровной походкой шла по двору супермаркета. Она прошла через проходную, и охранник с карабином заметил, что у девушки красные глаза, припухшие веки и губы. Пьяная в хлам! Три минуты назад он получил от Кулакова приказ девицу не задерживать. Не задерживать, так не задерживать, ему-то что! Мало ли, каких блядей они в супермаркет водят!
Оксана оказалась на пустыре за воротами и огляделась. Шмыгнула носом, достала из сумки носовой платок, высморкалась. Направилась к автобусной остановке.
Сзади послышался свист. Оксана оглянулась. Перед ней стояли Иван и Миша. Миша выдувал изо рта розовые жвачные пузыри. Он был обкурен.
— Ну что, журналисточка, как тебе материал? Понравился? — ухмыльнулся Иван.
— Суки вы! — тихо произнесла Оксана.
— Нет, мы не суки, мы — “мойщики”, а ты больше сюда рыло свое не суй, а то в следующий раз мы его тебе обрежем. Поняла?
— Да, теперь-то я поняла, кто вы такие есть, — вздохнула журналистка. — Материал сделаю — на весь мир ославлю. Все в вас, говнюков, пальцами тыкать будут!
— Ты давай тут не бухти, а то не уедешь никуда! — грозно предупредил Иван.
— Удостоверение хочешь? — Миша извлек из кармана ламинированную карточку, поднял ее вверх, сказал громко: — Кто хочет быть внештатным сотрудником “АиФа”? Журналисткое удостоверение по дешевке отдам.
Какая-то девушка на остановке звонко рассмеялась, услышав Мишино предложение.
— Сколько? — спросила Оксана.
— Давай так, сто баксов за “откат”, — предложил Иван.
— Что значит, за откат? — не поняла Оксана.
— Ты нас не трогаешь, не пишешь — забыла. А мы — тебя. Согласна?
В это время к остановке подрулила “маршрутка”, Оксана бросилась к дверям машины.
— Нет, не согласна! Засуньте его себе в жопу! — крикнула она на прощание.
“Маршрутка” отъехала от остановки, Иван с Мишей смотрели на удаляющиеся красные огни “габаритов”.
— По-моему, она дура, — сказал Иван.
— Да нет, принципиальная, тварь, — возразил Миша. — Статья для нее жизни дороже. Да и пошла ты!… — он швырнул ламинированную карточку в темноту сгущающейся ночи.
Гнев народа
Евгений Викторович сидел в своем кабинете и пил утренний, бодрящий чай из трав. День обещал быть жарким, и он взял с собой две запасных рубашки и с десяток больших платков. В кабинет постучали.
— Врывайтесь, — сказал Евгений Викторович.
Вошел Кулаков. Он был возбужден.