Суперсыщик Освальд
Шрифт:
— Не ходи больше с Освальдом в Восточный парк, — говорит за завтраком отец Тима моему хозяину, который занят своими мюсли.
— Почему?
Отец Тима складывает газету и делает глоток кофе.
— Я только что прочел в газете, что там завелась какая-то бешеная такса. Вчера она напала на двух женщин. На нее уже охотится полиция.
— Хм… — бормочет Тим, смотрит на часы и начинает жевать в резко ускоренном темпе.
Мой хозяин опять слишком долго провалялся в постели
— А где ты вчера проторчал целый день? — спрашивает мать Тима. — Ты же пришел только в полвосьмого.
— Да я… я… э… — мямлит Тим. — Ну, короче, я сейчас очень спешу!
Он вскакивает из-за стола и пулей вылетает из столовой.
Родители обмениваются озабоченными взглядами.
— Он наверняка вчера опять носился на этих своих опасных для жизни… как их там… сколлертейтах, что ли? — говорит мать.
— Боллертейпах, — поправляет ее отец.
Ясно одно: консультанты по налоговым делам гораздо лучше разбираются в своих налогах, чем в молодежном спорте. Если бы хозяева Тима знали, что их дорогой сыночек вчера влез в чужую квартиру, чтобы спереть краденые картины, они уже давно лежали бы в шоке на полу. Но, к счастью, Тим, щадя нервы родителей, не стал посвящать их в тонкости своей секретной работы.
После обеда сыщики собираются у нас на военный совет. К тому же им хочется посмотреть, что Тим наснимал в квартире господина Мюллера. Вполне возможно, что камера увидела больше, чем сыщики.
Я валяюсь на горячем от солнца подоконнике в гостиной, когда начинают сползаться друзья Тима. На этот раз я твердо намерен пробыть на совещании с начала до самого конца и ничего не упустить.
В качестве приветствия каждый из вновь прибывающих участников совещания чешет меня под подбородком. Когда все наконец собрались, Тим включает телевизор, видеомагнитофон и начинает киносеанс.
Да, признаться, я видел и более захватывающие фильмы, чем этот: все так качается и трясется, что ничего толком не поймешь.
— Что за бред?.. — возмущается Юсуф. — Чего это у тебя камера пляшет, как пьяная? От страха руки тряслись?
Маруша решительно выступает на защиту Тима.
— Кончай ныть, придурок! — шипит она на Юсуфа. — Ты и сам трясся не меньше, чем все остальные.
Тим бросает Маруше взгляд типа «Если бы мои глаза могли говорить, они, не умолкая, болтали бы часами».
— О’кей, допустим, мне тоже было в этой чужой квартире, скажем так, не очень уютно… — оправдывается Юсуф. — Но я бы все равно не…
— Вот он!.. — кричит вдруг Изабель, широко раскрыв глаза, и вскакивает с места. — Ну-ка отмотай чуть-чуть обратно! — просит она Тима, и тот безропотно повинуется.
— Стоп!!! — орет Изабель.
Тим
Изабель подходит к телевизору и показывает на блондина в центре.
— Это он! — возвещает она, весело ухмыляясь. — Я же знала, что мы с ним знакомы.
— С кем? — спрашивает Свен.
— С человеком, который вчера звонил, когда мы были в квартире Мюллера.
— Ну, давай говори, кто он такой! — торопит Маруша.
— Марсель, новый массажист моей мамы! — Ее слова производят эффект разорвавшейся бомбы. — Жутко скользкий тип, я его с самого начала терпеть не могла. Но маме он почему-то кажется безумно симпатичным.
— Когда мы ей расскажем, какое отношение он имеет к украденным картинам, она в нем слегка разочаруется, — говорит Свен и чешет свою длинную шею.
— Ага, размечтались! — вздыхает Изабель. — Да она не поверит ни одному нашему слову. Во всяком случае до тех пор, пока у нас не будет доказательств.
— Значит, нужно их ей предоставить, — говорит Тим.
— И где же их взять? — спрашивает Маруша.
Тим морщит лоб и задумывается. Через пару минут его физиономия проясняется.
— Есть идея! — радостно сообщает он.
— Выкладывай! — требует Юсуф.
И Тим излагает сыщикам свой план.
Первые несколько фраз я еще слышу, но потом вдруг, случайно взглянув на улицу, чуть не падаю с подоконника. Кто бы, вы думали, шествует по тротуару напротив нашего дома вместе со своей хозяйкой? Жаклин!
Мое сердце колотится как бешеное. Я не видел эту красавицу из семейства чау-чау с самой нашей первой встречи. Но моя любовь к ней по-прежнему огромна, как… как… э… От волнения мне ничего подходящего в голову не приходит. К тому же нельзя терять ни секунды.
Я прыгаю в сад, несусь через открытую калитку на улицу и ищу глазами Жаклин. А, вон она! Остановившись на краю тротуара, она слегка приподнимает свою изящную заднюю ножку и роняет на траву несколько потрясающе ароматных капель. Не успевает она отойти, как я бросаюсь к оставленному посланию и зарываюсь в него носом. Вот это аромат! Просто не оторваться.
Получив мощную дозу этого дурмана, я сажусь Жаклин на хвост и любуюсь ее потрясающими пятками. Нет, это, не пятки, а какое-то стихийное бедствие — в том смысле, что меня сразу же тянет на стихи! И так как одному Богу известно, увижу ли я еще когда-нибудь Жаклин, я решительно начинаю ее клеить.