Супруг для богини (Увядание розы)
Шрифт:
– Подумать только, я не знала, что у господина Извекова такой взрослый сын! На портретах писатель еще молодой! – улыбнулась Бархатова. – Вы уже служите, как я погляжу?
– Да, сударыня. – Кирилл щелкнул каблуками и поклонился.
Ему стало неприятно, что о нем говорят как о выросшем ребенке. Он гордился своим отцом, но все чаще папенькина известность мешала юноше быть самим собой. Просто Кириллом Извековым, а не сыном известных людей. Ну хоть фамилию меняй!
Между тем новая знакомая, покачивая бедрами, проследовала в свою ложу. Извеков как завороженный смотрел ей вслед и очнулся только от грубого толчка товарища, стоявшего рядом и познакомившего их.
– Извеков,
Кирилл покраснел.
– Что, нравится? – продолжал товарищ. – Только хороша Маша, да не наша! У нее поклонники и без тебя в очередь стоят! Поди уж весь Петербург перебывал в ее спальне!
И собеседник захохотал. Кирилла передернуло.
– Как ты смеешь плохо говорить о незнакомом человеке, о женщине?
– Это тебе она еще незнакома, милый Кира! Дамочка имеет своеобразную репутацию! Так что держись-ка ты подальше от нее! Нынче французская болезнь свирепствует! – добавил товарищ, понизив голос.
Кирилл еще больше покраснел и умолк. Его опыт общения с женщинами был очень невелик, в этом он отставал от своих друзей.
Прозвенел звонок, и публика поспешила на свои места. Кирилл, усевшись в кресло, тотчас же принялся искать Бархатову глазами. Он обнаружил ее в правой ложе бенуара. Она сидела, облокотясь на бархатное ограждение, и смотрела на молодого человека в упор. Их взгляды встретились, перекрестились, показалось, как будто молния метнулась между ними. Матильда чуть улыбнулась и отвела взор. Бедный юноша не мог смотреть на сцену. Так и просидел вполоборота до антракта. В перерыве Извеков поспешил в ложу новой знакомой. Там и без него присутствовало несколько соискателей внимания красотки. Он стоял позади Матильды Карловны. Волны томной неги расплывались вокруг. Поднятые волосы, оголенный затылок, несколько выбившихся из прически локонов – все возбуждало Кирилла чрезвычайно. Маленькое ушко украшал крупный бриллиант на золотом стебельке. Камень подрагивал от каждого движения хозяйки, дрожь пробирала и молодого безумца. Бархатова, чуть повернувшись, боковым зрением следила за молодым Извековым. Когда он уже собирался откланяться, она резко повернулась и, широко улыбаясь только ему, пригласила его составить ей компанию на прогулке в Летнем саду.
Кирилл выскочил из ложи и понял, что оставаться в театре бессмысленно. Он все равно не видел и не слышал, что происходило на сцене. Надо ехать к себе и собраться с мыслями. Когда Ольга Николаевна встретила пасынка, она испугалась.
– Кирюша, ты что же, пьян? – В голосе ее слышался ужас.
– Да, мама Оля, но без вина! – Он чмокнул ее в лоб.
– Кира, Кира! Будь осторожен! Не обманись, не принимай свои мечты за реальную жизнь! – только и сказала Ольга.
Она не хотела говорить, но опыт их старшей сестры оказался печален. После нелепой и безобразной сцены у пруда Пепелищев перестал ездить в дом своего друга. О попытке утопления Веры участники драмы умолчали, но о ее несбывшихся надеждах в семье стало известно. Девушка ушла в себя, еще больше прежнего замкнулась, а если что и вырывалось наружу, то эти смерчи эмоций сметали все на своем пути. Истерики и приступы дурного настроения дочери превратились в бич семьи Извекова.
Глава 29
Матильда открыла глаза и потянулась. Почему так хорошо на душе нынче? Ах да! Чудный мальчик, как приятно, как трогательно! Подумать только, она считала, что такие искренние души уже давным-давно перевелись! Она снова потянулась, словно кошка, и лениво поднялась с постели. Кружевная ночная сорочка, прозрачная и невесомая, была небрежно сброшена на пол. Матильда пристально рассматривала свое тело в большом овальном зеркале. За последние два года она пополнела, бедра и животик еще больше округлились, но и груди прибавилось! Однако все же придется поменять корсет! Намедни, когда горничная затягивала его, пытаясь придать фигуре хозяйки прежнюю стройность, Бархатова чуть не задохнулась! А это что еще, намек на второй подбородок? М-да!
Разглядывая себя, она снова и снова мысленно возвращалась к вчерашнему дню. Она ехала в изящном экипаже, укутанная в пушистую шубку. Морозец пощипывал щечки, придавая им свежесть и яркость розы. А Кирилл Извеков гарцевал рядом на великолепной гнедой лошади, поражая статью и выправкой. Он появлялся то с одной стороны, то с другой, наклонялся к ней, смешил, говорил приятные комплименты, да такие изысканные, недаром сын литератора! Они совершили несколько кругов по Летнему саду. Матильда хоть и замерзла, но ехать домой ужасно не хотела. Все же пришлось расстаться, уговорившись о следующем свидании.
Матильда накинула батистовый пеньюар и позвала горничную одеваться. Мысли о новом поклоннике не покидали ее. Как она устала от лицемерия, лжи и похоти, которые окружали ее после смерти мужа. Впрочем, она сознавала, что сама виновата, предпочла жить «свободно», не ограничивая себя ни моралью, ни условностями, полагая, что это и есть протест невинности, некогда проданной пороку по сходной цене. Одни мужчины хотели ее обольстительного тела, иные – денег, и никто не хотел ее души. Матильда и сама стала сомневаться, есть ли любовь на белом свете? Только подлинная любовь могла вернуть молодую женщину из мира порока и грязи на светлый путь добродетели. Да где же ее сыщешь, такую любовь? Матильда уже совсем отчаялась, как вдруг появились эти сияющие глаза, этот почти детский восторг, упоение ею! Да, он совсем ребенок, между ними разница почти в десять лет! Так и что с того? Она хотела его любить, она уже почти любила его!
Матильда засмеялась от этой мысли. Давно на душе не было так радостно и спокойно. Завтра они снова поедут гулять…
– Барыня! Гость пожаловали! – раздался испуганный голос горничной.
Кто мог пожаловать в такую рань! Матильда с неудовольствием приняла карточку, прочла, и блестящая картонка выскользнула из ее рук.
– Я не мог ждать еще целые сутки, я не спал, я понял, что не доживу до завтрашнего дня, если не увижу вас! – Ворвавшись, Кирилл, даже не заметил, что хозяйка дома почти раздета.
А когда заметил, оторопел, покраснел и замолчал. Но ведь его впустили! Он слышал, что многие дамы нынче очень вольны в нравах…
Матильда смотрела на него, почти не моргая, и этот остановившийся взгляд совсем парализовал юношу. Ему показалось, что сейчас он потеряет сознание, у него перехватило дыхание. И в этот миг прекрасная соблазнительница приподнялась и мягким движением увлекла его на кушетку. Он несмело прикоснулся к ее губам, в ответ она выпила его до дна. Окрыленный, он осыпал ее шею, плечи, а потом и пышную грудь неистовыми поцелуями. Она подталкивала его в нужном направлении, и Кирилл, пьяный от страсти, ринулся очертя голову – впрочем, головы тут уже не понадобилось – на самые высоты наслаждения.
Весь день они провели в спальне, предаваясь безумствам. Когда за окном спустилась ночь, он остался на ее широкой постели и, утомленный своими подвигами на любовном поприще, уснул в изнеможении.
Мати не спала. Она любовалась его лицом, едва прикасаясь к закрытым глазам губам. Вдруг его глаза открылись.
– Ты выйдешь за меня? Будешь моей женой?
Матильда хотела ответить, но слезы благодарности душили ее. Обхватив голову юноши, она снова и снова осыпала его поцелуями.