Супружеские измены
Шрифт:
Одна из «благодетельниц», девица по имени Дельф, взяла на себя трудную задачу устроить дело. Она сообщила влюбленным, что родители согласны на этот брак, и велела подать друг другу руки. Так состоялось обручение, после которого все же ничего не последовало. Во время поездки Гёте в Швейцарию окружение Лили стремилось убедить ее, что жених более не проявляет к ней прежних пылких чувств. В результате молодые люди расстались. Вскоре после разрыва Лили вышла замуж за страсбургского банкира, а Гёте, уезжая в Италию, оставил в своей записной книжке следующее: «Лили, прощай! Во второй раз, Лили! Расставаясь в первый раз, я еще надеялся соединить нашу судьбу. Теперь же решено: мы должны порознь разыграть наши роли. Я не боюсь ни за себя, ни за тебя. Так все это кажется запутанным. Прощай».
В возрасте 39 лет Гёте находился в зените славы. Герцог Веймарский почитал за честь принимать его у себя и даровал поэту дворянское звание и в придачу чуть не все самые высокие должности и награды крошечного государства. По сути, Гёте стал национальным героем Веймара.
В это время в его жизнь вошла Христиана Вульпиус – маленькая, ничего особенного собой не представлявшая цветочница 23 лет, которая имела весьма скромный достаток. К тому же она была необразованна, не умела читать и писать. Но тем не менее Христиана привлекала своей свежестью и чистотой. У нее была мягкая кожа, ясный взгляд, румяные щеки, красивые каштановые локоны, которые падали на лоб. Для того чтобы помогать матери содержать семью, она пошла на фабрику работать цветочницей и изготавливала из шелковых лоскутков искусственные цветы, которые потом украшали шляпы и декольте прекрасных веймарских дам.
Их роман был, наверное, даже больше чем мезальянс, однако Гёте благодарил судьбу за то, что она преподнесла ему такой подарок. Итак, Гёте и Христиана встретились в Дворцовом парке в Веймаре.
По мнению биографов, Христиана в тот же день стала возлюбленной Гёте, поскольку оба ежегодно отмечали 12 июля годовщину своего союза. В «Римской элегии» можно найти строфы, которые, несомненно, посвящены Христиане: «Милая, каешься ты, что сдалась так скоро? Не кайся: помыслом дерзким, поверь, я не принижу тебя», – так начинается третья элегия. Спустя некоторое время Христиана оставила работу на фабрике и посвятила все свое время Гёте, став его тайной любовницей, существование которой он всячески скрывал.
Но скрывать было бесполезно: новость быстро облетела весь город. Местным кумушкам казалось, что поэт просто аморален, раз выбрал в качестве любовницы простую цветочницу. В июле 1790 года, чтобы прекратить разговоры о своей порочности, он официально объявил об отношениях с Христианой. Однако даже такой смелый в глазах общества того времени поступок не спас девушку от нападок. Друг Гёте, Шиллер, бывая в домике на Фрауэнплане, просто не замечал Христиану. В 1800 году в творчестве Гёте наметился некоторый спад, и Шиллер полагал, что это следствие его совместной жизни с Христианой.
Для Гёте Христиана была отдушиной, человеком, с которым можно было забыть о высоких требованиях светского общества, интеллектуальных упражнениях и чопорной атмосфере двора. Поэт называл свою возлюбленную «дитя природы» и «мой маленький эротикон». Видимо, только в домашней атмосфере он находил столь необходимый для него островок любви и понимания.
В течение 17 лет Христиана оставалась всего лишь сожительницей Гёте. Поэт решил узаконить их отношения только в 1806 году, при французских оккупационных властях. Даже когда Христиана стала матерью его сына Августа, появившегося на свет на рождественской неделе 1789 года, поэт не помышлял о браке. Семейная жизнь Гёте не походила на идиллию, им выпало пережить немало драм, которые, конечно же, не могли не оставить следа в характере самой веселой из девушек-цветочниц.
Несмотря на сложные проблемы, Христиана на все трудности отвечала смехом. В сущности, она являлась воплощением чувственного тепла и женской непосредственности, по выражению самого Гёте «ein Lieb mit allen seinen Prachten» («плоть во всем своем великолепии»). Герцог Вюрмбергский не противился браку Гёте с Христианой, а Карл Август охотно дал согласие стать крестным отцом сына поэта, Августа. Конечно же, сама мать ребенка не присутствовала на крестинах сына, Гёте не мог допустить появления своей возлюбленной в высшем свете.
После бракосочетания двери многих известных гостиных открылись перед Христианой, однако пользоваться своим «возвышением» долго ей не пришлось. Под конец жизни она очень сильно располнела, поэтому предпочитала не показываться на людях. К тому же Христиана страдала уремией, отчего все ее тело отекало. Гёте, всегда боявшийся болезней и упоминаний о смерти, не проявлял к жене особого участия. Христиана умерла в одиночестве, он не держал ее руку в своей в последние мгновения.
Жизнь Гёте сплошь состояла из бурных, но непродолжительных романов. Христиане удавалось довольно долгое время удерживать поэта возле себя, но даже после женитьбы он не перестал увлекаться другими женщинами.
Яркой, безудержной страстью в его жизни была Беттина. По свидетельствам современников, эта женщина обладала неуемным демоническим желанием. Сначала влюбленная «гарпия» просто забрасывала его цветами, а затем она приехала в Веймар, бросилась поэту в объятия и, как она сама рассказывала, при первом же свидании заснула у него на груди. Для Гёте такая плотская, даже животная, любовь была откровением, и он ожил, невольно поддавшись ее очарованию. Но разрыв был неизбежен: великий поэт не мог долго выносить постоянные сцены ревности и обвинения, которые предъявляла ему Беттина.
Когда поэту было уже 65 лет, он встретился с очаровательной женой банкира Виллемера, Марианной. Их страсть была настолько сильной, что, читая записки Гёте, относящиеся к тому периоду, кажется, что их автор – совсем еще молодой человек, который торопится насладиться неизведанным дотоле чувством. Влюбленные вели переписку в течение 17 лет и всячески поддерживали друг друга. За месяц до своей смерти Гёте вернул Марианне ее письма и ее стихотворение «К западному ветру».
Последняя любовь поэта вспыхнула, когда ему было уже 75 лет. Ульрика Левецов полюбила Гёте искренней, пылкой любовью, не иссякавшей в ее душе до самой смерти. Она хранила ему верность в течение всей своей жизни, поскольку так и не нашла человека, который мог бы занять в ее сердце место, принадлежавшее Гёте.
В конце концов возникает вопрос, почему Гёте был так любим женщинами. Прекрасным ответом будут слова Генриха Гейне: «В Гёте мы находим во всей полноте ту гармонию внешности и духа, которая замечается во всех необыкновенных людях. Его внешний вид был так же значителен, как и слова его творений; образ его был исполнен гармонии, ясен, благороден, и на нем можно было изучать греческое искусство, как на античной скульптуре. Этот гордый стан никогда не сгибался в христианском смирении червя: эти глаза не взирали грешно-боязливо, набожно или с елейным умилением: они были спокойны, как у какого-то божества. Твердый и смелый взгляд вообще признак богов. Этим свойством обладали и глаза Наполеона; поэтому я уверен, что он был богом. Взгляд Гёте оставался таким же божественным в глубокой старости, каким он был в юности…»