Супружеские измены
Шрифт:
Марина росла в атмосфере любви и взаимопонимания. У нее было настоящее детство с елками, маскарадами, театрами и выездами на дачу. Так воспитывали детей из дворянских семей на протяжении ста лет, и естественно, что, когда Мария Александровна заболела чахоткой, семья исколесила всю Европу в поисках оптимального для самочувствия больной климата. Однако юную Цветаеву не привлекали ни знаменитые музеи, ни редкие книги. Казалось, что она всегда пребывала в мире собственных фантазий и иллюзий.
Для Марины была характерна гиперчувствительность, она всегда влюблялась в предмет своего интереса. Причем это одинаково относилось как к представителям мужского пола, так и к ближайшим родственникам. Марина создавала
В 19 лет Марина вышла замуж за Сергея Эфрона. Их знакомство состоялось в Коктебеле, где Марина отдыхала вместе с четой Волошиных. Сестра Цветаевой Ася писала, что в первые годы семейной жизни Марина выглядела счастливой. С Сергеем она наконец сумела вырваться из мира неземных фантазий, где до сих пор пребывала, и испытать простые человеческие чувства.
Сергей Яковлевич Эфрон, согласно воспоминаниям современников, был веселым и жизнерадостным человеком, душой любой компании. Но в то же время он всегда знал грань дозволенного в разговорах и никогда ее не переступал. Ему было предназначено стать мужем гениальной поэтессы, и он с достоинством нес эту нелегкую ношу.
Супружеская жизнь Цветаевой и Эфрона протекала не так гладко, как ожидала Марина. После революции Сергей Эфрон посвятил себя политической борьбе, примкнув к сторонникам белого движения. Поэтессе пришлось одной воспитывать двух дочерей и вести домашнее хозяйство, к чему она совсем не была готова. Чтобы спасти девочек от голодной смерти, она решилась на отчаянный шаг: отдала их в приют. Но вскоре они заболели, и Марина забрала старшую домой. Спустя два месяца младшая умерла в приюте. Для Цветаевой такой жестокий поворот судьбы стал тяжелым испытанием. Стихи поэтессы сразу потеряли свою звучность, мелодику, от которой так и веяло жизнью.
В один из вечеров ноября 1920 года Цветаева присутствовала на спектакле в Камерном театре. Спектакль неожиданно прервали сообщением о том, что Гражданская война закончена и белогвардейцы разгромлены. Под торжественное звучание «Интернационала» Цветаева лихорадочно перебирала в голове мысли: жив, убит или ранен и уже на пути домой?
Через нескольких месяцев тягостного ожидания Цветаева решила передать письмо за границу на случай, если Сергей Эфрон вдруг объявится. «Если Вы живы – я спасена. Мне страшно Вам писать, я так давно живу в тупом задеревенелом ужасе, не смея надеяться, что живы, – и лбом – руками – грудью отталкиваю то, другое. – Не смею. – Все мои мысли о Вас… Если Богу нужно от меня покорности – есть, смирения – есть, – перед всем и каждым! – но, отнимая Вас у меня, он бы отнял жизнь».
Судьба на этот раз услышала мольбы Марины Цветаевой, и уже весной 1922 года она отправилась с дочерью Алей в Берлин, к Сергею. Супруги не могли не помнить, что до расставания, четыре года назад, их отношения складывались не очень удачно, но Марина все еще надеялась, что теперь жизнь пойдет иначе. Супруги переехали в глухую деревушку под Прагой – жить здесь было дешевле, но тем не менее они все равно еле сводили концы с концами.
Цветаева принялась за устройство быта. Ей приходилось стирать, убирать, искать на рынке дешевые продукты. Друзьям она сообщала: «Живу домашней жизнью, той, что люблю и ненавижу, – нечто среднее между колыбелью и гробом, а я никогда не была ни младенцем, ни мертвецом». Но бытовая неустроенность стала лишь первой пробой характера. Здесь Марина пережила самые сладостные и мучительные сердечные муки, которые ей когда-либо приходилось испытывать. Константин Родзевич, друг Сергея, увидел в Цветаевой не просто поэта, а женщину, прекрасную, земную, полную живительной энергии. Он никогда не старался казаться
Для Эфрона очередное увлечение жены стало подобием хождения по кругам ада. Марина раздражалась по малейшему поводу, иногда замыкалась в себе и несколько дней с ним не разговаривала. К тому же она не умела скрывать, а Сергей прекрасно об этом знал. Когда же наконец наступило время выбора, Марина осталась с Сергеем, но отношения уже, конечно, были далеки от семейной идиллии.
Ты, меня любивший дольше
Времени. – Десницы взмах! —
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.
Чувственная натура Цветаевой давала о себе знать и позже, но чаще это проявлялось в письмах, которые Марина писала своим корреспондентам. Поэтесса просто не мыслила себе жизни без любовных переживаний. Страсть занимала все ее существо, вдохновляла на творчество. Например, известно, что Борису Пастернаку она писала интимные письма, хотя почти с ним не встречалась. Переписку пришлось прекратить по настоянию жены Пастернака, которая не могла поверить, что незнакомая женщина может быть такой откровенной.
В настоящее время многие исследователи творчества Цветаевой склонны трактовать некоторые ее увлечения в рамках лесбийской любви, однако при ближайшем рассмотрении это не так. Цветаева, как уже отмечалось выше, не могла представить себе жизнь без влюбленности, в противном случае она лишилась бы источника для творчества.
В 1925 году у Марины Цветаевой родился сын, и вскоре семья переехала во Францию. Здесь Марина еще сильнее почувствовала тиски нищеты. Даже ее друзья заметили, что она постарела и не следит за собой. Однако на пальцах все так же блестели дорогие перстни, словно бросая вызов окружающей бедности. В конце концов некоммуникабельность Марины привела к тому, что они с Сергеем оказались в изоляции. Семья перебивалась на подачки друзей и вымаливаемое каждый год пособие из Чехии.
Усталость от домашних неурядиц все нарастала. Утро Марина вынуждена была проводить в хлопотах по дому, а ведь в это время так хотелось писать. Некоторые ее произведения печатались, но после жесткой цензуры, что Марину просто выводило из себя.
Сергей Эфрон к тому времени начал заниматься прокоммунистической деятельностью. Таким образом он пытался обеспечить себе возвращение на родину. Он обратился в советское посольство, однако разрешения на выезд не получил. Одним из условий благополучного переезда в Россию было обязательное участие в деятельности НКВД. Тень осуждения пала и на поэтессу. Цветаеву перестали навещать друзья, и постепенно она начала осознавать, к чему может привести поспешное решение мужа.
Однако время не стояло на месте. В лице дочери Али Марина Цветаева также не могла найти единомышленника. Повзрослевшая Аля разделяла взгляды отца. Даже маленький сын Мур, чувствуя настроение взрослых, просил маму переехать в Россию. Теперь Цветаева верила только своему таланту. Она жила надеждой, что со временем сын станет на ее сторону и, более того, займет ее место. Видимо, такова была судьба Марины Цветаевой, что никто из детей не унаследовал ее дарования.
Один за другим уезжали члены семьи: сначала Аля, а затем и Сергей, привлеченный ее восторженными письмами. О деятельности мужа и дочери Цветаева даже не подозревала. Когда в октябре 1939 года ее вызвали на допрос по поводу убийства агента НКВД Игнатия Рейсса, она не переставала твердить о честности и порядочности мужа. Французские служители закона с удивлением смотрели на женщину, которая с воодушевлением начала цитировать Корнеля и Расина. Допрос так им ничего и не дал, и они были вынуждены отпустить несчастную женщину, которая находилась на грани помешательства.