Суровая Проза, Трилогия(CИ)
Шрифт:
– А где вы с ним познакомились?
– В российской армии, естественно. Вернее, в российском батальоне, входившем в состав специального корпуса ООН, который - в свою очередь - располагался на алжиро-ливийской границе.
– В состав миротворческого корпуса ООН?
– уточнила любопытная Александра.
– Не угадала, красавица купчинская. Корпус был насквозь боевым, секретным и тайным. Как выяснилось, и такие бывают. Мол, большая политика - дело тонкое. А местами и откровенно-грязное.... Вот, там мы все и перезнакомились - во время серьёзных воинских кувырканий: я, Тёма
– И чем же вы, бравые - во время кувырканий в знойных и жёлтых песках Сахары - занимались?
– Так, ерундой ерундовой и не серьёзной, - ставя тяжёлые сумки рядом с нужным автомобилем, легкомысленно передёрнул плечами Пашка.
– Старательно патрулировали вверенную территорию на предмет выявления-нахождения подлых ливийских лазутчиков. Летали на вертолётах вдоль границы. Немного постреливали из автоматов и метали гранаты. Иногда пробивали узкие проходы в бескрайних минных полях. Ещё по мелочам всякого. Дурака усиленно валяли, короче говоря.... Всё, заканчиваем болтать. Оперативно загружаемся в автотранспорт и следуем по намеченному маршруту.... Рядовая Сомова!
– Я!
– Занять заднее сиденье. Задача - неустанно и разносторонне развлекать капризного котёнка. Дабы он, мордочка голосистая, не отвлекал своим надоедливым мяуканьем шофёра, то есть, меня, от выполнения прямых должностных обязанностей.
– Есть!
– Молодцом. Так держать...
– А для чего ты сейчас заворачиваешь на Малую Карпатскую?
– Подхватим Петьку, сына Горыныча. Он, во-первых, является начинающим и многообещающим писателем. А, во-вторых, славным пареньком, желающим лично пообщаться с Палычем.... Кто такой - "Палыч"? А это, как раз, тот самый безобидный старичок, ждущий нас на "беловской" даче. Виталий Павлович Громов, генерал-лейтенант российского ГРУ в отставке...
Старенький светло-серый "Опель", подхватив на Малой Карпатской широкоплечего молодого человека, выехал по Софийской улице на Кольцевую трассу и постепенно, аккуратно перестраиваясь из ряда в ряд, влился в общий скоростной поток. Пашка сосредоточенно вертел-крутил автомобильную баранку, а Сашенция старательно развлекала испуганного котёнка всякими несерьёзными разговорами.
Через восемнадцать минут машина - перед синей "стрелочкой" с белой надписью: - "Токсово, 22 километра", - съехала с Кольцевой. За автомобильными стёклами замелькали, сменяя друг друга, современные высотные дома, элегантные коттеджи и скособоченные деревенские домишки.
– Ново Девяткино, - изредка поглядывая на дорожные знаки-указатели, комментировала непосредственная Александра.
– Кузьмолово, Токсово, Ново Токсово.... Ага, свернули на узкую грунтовую дорогу. Куда ведёт этот извилистый и раздолбанный просёлок?
– В садоводческий массив, - откликнулся Сомов.
– Наше садоводство - последнее...
Мало того, что садоводство было последним, так ещё и нужный участок оказался крайним, вплотную примыкающим к серьёзному, слегка заболоченному лесу.
"Опель", притормозив, плавно остановился возле покосившегося
– Прибыли к заданной точке, - торжественно объявил Пашка.
– Десантируемся согласно штатному расписанию...
Дача Белова оказалась скромной - неказистая бревенчатая избушка средних размеров, покрытая чёрным допотопным рубероидом, древняя кирпичная труба, старые металлические бочки под стоками двускатной крыши. А, вот, сад был просто замечательным - аккуратно подстриженные кусты, ухоженные цветочные клумбы и старые фруктовые деревья с толстыми, тщательно побелёнными стволами. На некоторых яблонях, не смотря на третью декаду сентября, висели крупные желтобокие и красно-розовые яблоки.
– Какие шикарные декоративные многолетники! Вереск, гортензия, магнолия, барбарис, чубушник, - принялась восторгаться впечатлительная Сашенция.
– Цвета листьев - просто закачаешься. Сплошное загляденье. Полный пастельный набор: фиолетовый, сиреневый, пшеничный, светло-жёлтый, янтарный, блёкло-изумрудный, нежно-лазоревый....Ой, беседка! Симпатичная такая, резная, густо-увитая тёмно-зелёным плющом.... А что это такое, рядом с беседкой? Неужели, деревенская банька? Здорово.... Он кто - Артём Белов? В том смысле, кем сейчас трудится?
– Не трудится, а служит. То бишь, до сих пор состоит в славных и непогрешимых Рядах. Кажется, возглавляет один из супер-секретных отделов доблестного российского ГРУ. Причём, специфика деятельности данного отдела напрямую связана с долгими и постоянными зарубежными командировками.
– Наблюдается чёткая нестыковка.
– Мяу, - поддержал из "переноски" Аркаша.
– Какая?
– забеспокоился Сомов.
– И в чём именно?
– Ну, как же. Человек занимает такую важную и ответственную должность, а его дача, отнюдь, не напоминает благоустроенный коттедж. Самая натуральная хижина и не более того.... Впрочем, милый, у нас и такой нет. Не смотря на то, что ты являешься подполковником российской полиции и возглавляешь УВД Фрунзенского района.
– В ближайшие полтора года мы будем пользоваться этой фазендой. То есть, изредка наезжать сюда в гости. Тёмный разрешил. Да и Палыч не против...
– Какой ещё - "тёмный"?
– подозрительно прищурилась Александра.
– Прозвище такое, армейское насквозь. Артём - "Тёмный".
– А у тебя какое было прозвище?
– Конечно же - "Сом". Нравится?
– Ага, звучит.... Т-с-с. Говори, пожалуйста, тише.
– Почему?
– перешёл на шёпот Пашка.
– Что случилось?
– Ничего. Просто.... Тишина кругом - чуткая, строгая и удивительная. Практически абсолютная...
– И это - совершенно нормально. По-другому, просто-напросто, и быть не может.
– Почему - не может?
– тревожно округлила глаза Сашенция.
– Поздняя питерская осень. Дачники и пенсионеры, испугавшись приближающихся холодов, разъехались по своим тёплым и благоустроенным городским квартирам. Не удивлюсь, если сейчас в этом садоводстве, вообще, никто не живёт. Кроме Виталия Палыча Громова и его верного кота, понятное дело.
– Ой, слышишь? Словно бы кто-то - длинно и печально - вздохнул.