Суровая школа (рассказы)

Жизнь и творчество Бранко Чопича, широко известного югославского писателя, связаны с Боснийской Краиной — обширной областью на северо-западе Боснии. Его родное село Хашаны приютилось на склоне горного массива Грмеч. К северо-востоку от Грмеча, за рекой Саной и Санской долиной, зеленеют холмы легендарной Козары, где в 1942 г. произошло одно из самых героических и драматичных событий освободительной войны югославских народов, а к югу и юго-западу, за хребтами Великой и Малой Капелы и Плешевицы, расположено горное плато Лика — родина многих народных героев и эпических богатырей, славное еще и тем, что люди там выносливы, красивы и любят посмеяться. Эту последнюю особенность личан неоднократно в своем

Бурная и суровая судьба выпала на долю земляков Чопича. Поколение краинцев, нравственные принципы которых формировали личность будущего писателя, было закалено вековой и самоотверженной борьбой. Дед Чопича родился еще во времена турецкого владычества и был свидетелем знаменитого Боснийско-Герцеговинского восстания 1875 г., один из центров которого находился именно в Крайне, восстания, окончательно обострившего так называемый Восточный вопрос, что в конечном итоге привело к русско-турецкой войне 1878 г. Краина, стряхнувшая в результате этих событий многовековое турецкое иго, оказалась под властью другого, уже более «цивилизованного», европейского тирана — в годы австрийской оккупации и возмутившей прогрессивную общественность всего мира аннексии Боснии и Герцеговины. Национально-освободительное движение в этот период приняло массовый характер, и борьба за независимость вступила в новый этап. А потом были балканские и первая мировая войны, и лишь в 1918 г. Босния и Герцеговина вошли в состав единого югославского государства.

Бранко Чопич родился 1 января 1915 г. — в самом начале первой мировой войны, и эта война, словно шрам, пробороздила детство писателя. Отец его, солдат австро-венгерской армии, сражался в далеких Карпатах, а брат отца в рядах сербских добровольцев дрался против австро-венгерской армии. Позднее в одном из своих рассказов Чопич так об этом напишет:

«Жили два брата в любви и согласии, спали под одной крышей, на одном поле трудились и делили пополам кусок хлеба, как вдруг… Всучили им в руки и холодное, и огнестрельное оружие, и те, будто в заколдованном сне, встали друг против друга во враждебных лагерях. Несколько лет взбесившийся дракон изрыгал огонь и пороховой дым, закрыв от людей солнце, а когда рассеялись тяжелые облака и пролился свет, братья с удивлением заметили, что трава вокруг них зеленеет так же, как и раньше, так же журчит ручей и хлеб по-прежнему надо зарабатывать собственным потом…»

Отец вернулся с войны инвалидом, а когда Бранко исполнилось 4 года, умер от свирепствовавшей в то время «испанки». Вместе с младшим братом и сестрой мальчик остался на попечении матери — женщины мужественной и сильной духом, дедушки и дяди, которые сыграли огромную роль в формировании его личности и не раз вдохновляли на создание художественных образов, в которых сфокусированы наиболее близкие и дорогие писателю черты родного народа.

По окончании сельской школы Чопич учился в гимназии в Бихаче, в том городе, где в 1942 г., сразу же после освобождения от немецко-фашистских захватчиков и их приспешников, легендарный вожак коммунистической молодежи Иво Лола Рибар открыл Первый съезд Объединенного союза антифашистской молодежи Югославии. Позднее Чопич учился в педагогическом училище в г. Баня Лука, откуда его дважды исключали за чтение нелегальной литературы, и закончил свое образование на философском факультете Белградского университета.

С каким жизненным опытом пришел Бранко Чопич в литературу? Что с детства научился он любить, что ненавидеть, что было ему близко и что чуждо?

С самых юных лет Чопич неразрывными узами был связан с родным краем — заброшенным у черта на куличках горным захолустьем, засыпанным снегами или по осени — листвой, продуваемым всеми ветрами и обильно поливаемым дождями. Вместе с соседскими ребятишками он мок под этими дождями, сторожа овец, а по вечерам, поджав замерзшие ноги, жался поближе к очагу и с жадностью слушал беседы взрослых. Он слушал нескончаемые рассказы умудренных опытом, старозаветных стариков, бродяг, в поисках заработка исколесивших нередко не только Европу, но побывавших и по ту сторону океана, в Америке, батраков, словоохотливых и красноречивых бражников, собравшихся вокруг котла, где варится ракия, бунтарей и крикунов. Он видел сильных людей, закаленных лишениями и борьбой за кусок хлеба, но видел и запуганных, измученных жизнью крестьян.

С юных лет Бранко Чопич почувствовал глубокую любовь к своим землякам. Под внешней грубоватостью он сумел рассмотреть мягкую, несколько инфантильную, романтическую душу родных своих горцев, в которых соединился трезвый практицизм тружеников и работяг с фантастическими вымыслами мечтателей и поэтов.

Бранко Чопич дорожил памятью своего замечательного земляка, большого сербского писателя и страстного борца за национальную независимость и социальный прогресс Боснии — Петара Кочича. Близок Чопичу был и известный словенский писатель-реалист Иван Цанкар, проникновенно изображавший тяжелую жизнь нищих, обездоленных крестьян. Чопичу очень нравился великий фантазер, чистый и мужественный Дон-Кихот, были дороги герои «Вечеров на хуторе близ Диканьки», он увлекался романтическим пафосом раннего Горького.

Огромное значение в жизненном и литературном опыте молодого Чопича имело усвоенное им с детства богатство чистого народного языка, который будущий писатель воспринял из многочисленных услышанных им у подножия Грмеча былей и небылиц, из эпических народных сказаний, лирических песен, колких, искрометных частушек и прибауток, лаконичных и стремительных, игривых и разукрашенных первозданными эпитетами, озорных или по-восточному мудрых.

Первые литературные занятия Чопича относятся еще к гимназическим годам. В одной из своих автобиографических заметок писатель рассказывает:

«Однажды учитель сербскохорватского языка принес в класс наши сочинения, положил их на стол и серьезно спросил:

— Кто из вас Бранко Чопич?

У меня подкосились ноги. «Все кончено, — подумал я, — наверняка кто-нибудь донес учителю на мой «злой язычок». Я медленно встал и пробормотал:

— Это я.

— Ты написал очень хорошее сочинение! — громко сказал он, а я от великого изумления и с облегчением — плюх! — снова плюхнулся на парту, и ноги у меня совсем ослабли».

Через несколько дней, уже поверив в свой литературный талант, Бранко написал первое стихотворение:

Серьезные занятия литературным творчеством относятся к студенческим, белградским годам. В это время Чопич становится постоянным автором, а после окончания университета и сотрудником газеты «Политика». К 1941 г. Бранко Чопичем было опубликовано четыре сборника рассказов.

Ранние рассказы Чопича представляют собой небольшие зарисовки с натуры, пронизанные авторской импрессией. В такой зарисовке, с одной стороны, реалистически воссоздаются картины тяжелой жизни грмечского крестьянина, а с другой — по воле писателя создается определенное настроение, как бы иллюстрированное данной реальной картиной. Соединение реализма в описании, выборе натуры и аутентичности языка с чисто авторскими акцентами восприятия придает новелле эффект присутствия двух планов, двух героев, а нередко сводит к условности и сам литературный образ.

Среди рассказов этого периода мало остросюжетных. Как правило, новеллы совсем короткие. В рассказах сборника «Под Грмечем» (1938) и примыкающих к ним довольно четко выражена социальная мотивированность изображаемого.

… Умер батрак Джука. В первую же ночь после похорон он вышел из могилы и отправился по тем местам, где прошла вся его жизнь — в безрадостном труде, в хлопотах, среди несбывшихся надежд. При таком ретроспективном взгляде на бесплодное свое житье он не в силах отделаться от назойливой мысли: «Может, никогда и не жил Джука Странник? Может, тебе только казалось, что ты жил, а на самом деле это чистое вранье?! Где твоя жизнь?»