Суровые времена
Шрифт:
Таглиосцы, похоже, не собирались ломать дверь. Я опустился на колени там, где столь часто за чаем беседовал с Глашатаем. Видно, они с Хонь Тэй смело встретили смерть и приняли ее на своих почетных местах. Голова и плечи старика покоились на коленях жены, но тело оставалось там, где он обычно сидел. Тело Хонь Тэй сникло, прикрыв голову и плечи Кы Дама.
Снаружи донесся шум.
– Тай Дэй! – завопил я. – Не раскисай! Поднимайся!
Что? Старуха еще дышала! Она издала хриплый, булькающий звук. Я осторожно приподнял ее.
Да, она была жива и даже в сознании. Глаза ее потускнели. Казалось, она не удивилась, увидев меня. Губы ее тронула слабая улыбка, и она, несмотря на кровь, заливавшую горло, прошептала:
– Не теряй времени на меня. Забирай Сари. Забирай детей.
Клинок, ранивший ее, прошел сквозь правое легкое. Просто чудо, что она – в ее-то возрасте – до сих пор жила.
Она снова улыбнулась:
– Будь добр к ней, Знаменосец.
– Обязательно, – пообещал я, хоть и не понял, что имелось в виду.
Хонь Тэй моргнула и, сморщившись от боли, мягко осела, упав лицом вперед.
Шум снаружи сделался громче.
– Тай Дэй! – Я перепрыгнул трупы, задев чью-то ногу, торчавшую из-за спины Тай Дэя. – Давай быстрей, а то никому не поможешь!
Я заметил еще двоих детей, спрятавшихся в дальнем углу. Взрослых, кроме Сари с ее матерью, в живых не осталось.
– Сари! – Я хлопнул ее по щеке. – Подымайся! Собирай детей!
Они были слишком напуганы, чтоб доверять мне. Для них я все еще оставался чужим.
На Тай Дэя с сестрой нужно было только прикрикнуть. Их мироощущение снова обрело цель и цельность, хоть они и не понимали этого. Им надобен был лишь начальный толчок.
Мы отыскали еще одного ребенка. Больше в живых не осталось никого.
– Тай Дэй! Не растеряешь детей, если рванем к проулку? Если добежим, таглиосцы нам уже не помеха. Там и один человек может сдержать целую толпу до прибытия помощи.
Он покачал головой:
– Они слишком напуганы и изранены.
Этого я и опасался:
– Тогда понесем. Уложи мать, ей нужна помощь. Сари, бери маленького; я понесу девочку. За спиной. Чтоб руки были свободны. Скажи ей, чтоб держалась крепче, но не хваталась за лицо. Если не сможет удержаться, пусть скажет сейчас; тогда свяжем ей запястья.
Сари кивнула. Истерика ее кончилась. Опустившись на колени подле Хонь Тэй, она некоторое время держала старуху за руку, а затем сняла с нее нефритовый браслет и, с глубоким вздохом и видимой неохотой, надела его на левое запястье. После этого она принялась успокаивать Кы Готу.
Тай Дэй переговорил с детьми, переведя им мои указания. Я заметил, что Сари не проронила ни слова, даже шепотом.
Девочке, которую я собирался нести, было лет шесть. И она никуда не хотела уходить.
– Так привяжите ее, черт побери! – зарычал я.
Меня затрясло. Я не знал, сколько еще мне удастся сохранять терпение.
– Живее! Время не терпит!
Невредимым остался только малыш. А мальчик лет четырех, по-видимому, не выживет, если не доставить его к Одноглазому как можно скорее.
У порога раздался чей-то пронзительный крик. Дверь треснула под тяжелым ударом и слегка подалась. Сари шлепком успокоила девочку и навьючила ее мне на спину.
– Как там твоя мать? – спросил я.
Ничего, бабушка Тролль оказалась в полном порядке. Она уже усадила на левое бедро двухлетку неопределенного пола, а в правой руке сжимала обломок копья. Она была готова к встрече с таглиосцами.
На самом деле подготовка заняла куда меньше времени, чем ее описание.
Сари взяла младенца. Тай Дэй привязал себе на спину раненого мальчонку, а в руках держал меч. Вдвоем мы приблизились к двери. Я глянул в щель меж покореженных досок, но таглиосцы, видимо, спрятались.
– Кто первый? – спросил я. – Кто-то должен прикрывать тыл.
– Я. С сего дня всюду – первый.
Что бы это значило?
– Назад! – рыкнул я, но он уже обратился в смертоносную тень. Он скользнул вправо от двери, я – влево. Мы убрались с дороги как раз вовремя – дверь, сорванная с петель, рухнула внутрь. Мы бросились на чужака – и едва-едва успели узнать его.
– Дядюшка Дой, ты?!
Везуч он… Тяжесть детей на спинах притормозила нас как раз настолько, чтоб мы успели разглядеть, кто ворвался в дом.
– Идем, – сказал я Тай Дэю.
В совещаниях нужды не было.
Тай Дэй немедля напоролся на двух таглиосцев. Я, прыгнув вперед, тут же уложил одного. Кы Гота проковыляла на улицу вслед за нами – и вонзила навершье копья в горло ближайшего таглиосца, а затем, поудобнее перехватив ребенка, обернулась ко второму.
Мимо пронеслась, хохоча, точно целая стая обезьян, белая ворона.
Уцелевший таглиосец оказался юношей неглупым. Он помчался к ближайшей шайке своих соотечественников.
– Давай, давай! – крикнул я Тай Дэю. – Гота, Сари, бегите за ним! Дядюшка, где ты там? Без тебя уйдем, шевелись!
Дядюшка Дой ступил на улицу как раз в тот миг, как таглиосец добежал до своих и указал им на нас.
– Спасай ребенка, Знаменосец. Бледный Жезл защитит тебя.
Зрелище он устроил удивительное – хотя я-то видел лишь мельком. Этот смешной толстый коротыш остановил целую толпу таглиосцев, убив шестерых в шесть секунд. Прочие обратились в бегство.
А мы вбежали в проулок и через несколько мгновений были в безопасности. Вскоре Одноглазый уже работал над раненым ребенком, хоть и без всякого удовольствия, а я, взяв Гоблина и кое-кого из Старой Команды, организовал контратаку.