Суровый урок

Джордан Пенни

— Родительской жестокости? — повторил он сурово, опять привлекая к себе ее внимание. — Что вы хотите этим сказать, что вам тут наговорил Роберт? — произнес он требовательно.

Не приближаясь к ней, даже не повышая голоса и вообще не проявляя никакой враждебности, он тем не менее пытался запугать ее, и в ответ на эту попытку она выпрямилась во весь рост, выпятила подбородок и устремила на него холодный, стальной взгляд.

— Роберт ничего не говорил, — сказала она, слегка отступив от истины. — Он был очень расстроен, несчастный малыш, — сказала она значительно, добавив,

чтобы усилить впечатление: — Он направлялся в Лудлоу… в Лондон.

Она уввдела, как кровь бросилась ему в лицо, и поняла, что правда ему ненавистна. На нем был дорогой костюм, и Сара заметила, что руки у него сильно исцарапаны, а туфли покрыты пылью, как будто он продирался сквозь кусты.

— Иди сюда, Роберт, — сказал он жестко и нахмурился, увидев, что сын не послушался.

Ясно, что он не умеет обращаться с детьми, подумала Сара и, вспомнив о ребенке, который жался к ней, спокойно сказала:

— Может быть, если я пойду с вами…

Тотчас же его загорелое лицо застыло, как маска, голубые холодные глаза смерили ее с головы до ног. Губы уже готовы были произнести» нет «, но не успели.

Роберт закричал отчаянно:

— Я не хочу идти обратно, я не пойду с вами, я ненавижу вас, ненавижу, и мама тоже вас ненавидела!

Он опять зарыдал, отчаянными прерывистыми рыданиями, которые, если их не прекратить, могли перейти в истерику. Не раздумывая, Сара наклонилась и взяла его на руки. Он уткнулся лицом ей в грудь, ручонками обхватил ее за шею, а она покачивала и гладила его, уговаривая. Она услышала, как его отец тихо выругался.

Он сдвинул рукав, взглянул на часы, и сочувствие, которое было возникло у нее, исчезло, когда он резко сказал:

— Хватит, Роберт. Послушай, через полчаса у меня деловая встреча.

Он, должно быть, заметил, что в глазах Сары промелькнуло оглашение, так как замолчал, рот его гневно сжался, и он сказал резко:

— Я бизнесмен, а не только отец. Я отвечаю также за своих служащих. Сейчас на карту поставлена судьба очень важного контракта, и эта встреча имеет решающее значение — без него мне првдется уволить многих служащих. Почему, черт возьми, из всех дней он выбрал именно сегодняшний, чтобы сыграть подобную шутку? Как ты не понимаешь, что миссис Джекобс буквально голову потеряла от беспокойства, — обратился он к сыну. — Она позвонила мне на работу, сказала, что ты исчез, и если бы Бен случайно не уввдел, как ты направился в сторону ручья… А что касается вас… — он бросил на Сару сердитый взгляд, — вы, конечно, поняли, что ребенок ушел из дому, ничего не сказав никому из взрослых, и вы, вместо того чтобы поощрять Роберта, могли бы по меньшей мере отвести его домой.

Эти слова застали Сару врасплох, но она не успела ничего сказать в свое оправдание, как он, вновь обращаясь к сыну, сердито бросил:

— Мы идем домой, Роберт!

Но мальчик отчаянно цеплялся за Сару, когда отец попробовал оторвать его от нее. Она ощутила запах разгоряченного мужского тела, увидела капельки пота на лице, темную тень на подбородке, густые, на зависть длинные ресницы, опахалом прикрывшие его глаза, когда он зажмурился, стараясь справиться с сыном.

Сара была смущена реакцией, которую он вызвал у нее. По ее телу пробежали мелкие мурашки. — Сара попыталась отступить назад, чтобы сохранить дистанцию, а также помочь его сыну, и произнесла хриплым голосом:

— Послушайте, было бы гораздо проще, если бы я пошла с вами.

Когда его сверкающие глаза остановились на ней, она увидела в них отказ и неприязнь. Он все еще был очень близко от нее — слишком близко, поняла она, когда дыхание у нее замерло и сердце забилось сильно и неровно.

— Я не вернусь, я хочу жить с миссис Ричарде, — запротестовал Роберт, все еще крепко прижимаясь к ней, и добавил умоляюще: — Не позволяйте ему меня забрать. Я его ненавижу.

— О! Бога ради! Хорошо, хорошо, пойдемте с нами, — согласился наконец отец.

Некоторые люди совершенно лишены чувства благодарности, подумала Сара, когда он резко повернулся, видимо ожидая, что она последует за ним, но, к ее удивлению, вдруг остановился, приподнял ветви дерева, чтобы она могла пройти, а затем, подняв ее рюкзак, уже более спокойным тоном сказал Роберту:

— У тебя есть ноги, Роберт, ты слишком тяжел, чтобы…

— …Сара, Сара Майерс, — машинально продолжила Сара.

— …чтобы мисс Майерс несла тебя до самого дома.

— Не хочу идти! — настаивал Роберт, при этом он упрямо выпятил нижнюю губу, когда повернул голову и взглянул на отца.

Грудь Сары была влажной от его слез, и волна нежности и сочувствия поднялась в ней, она постаралась мысленно заставить рассерженного родителя хотя бы пожалеть ребенка.

— Ну ладно, если ты не хочешь идти, я тебя понесу.

У Сары сжалось сердце, когда она увидела, с каким страхом мальчик отшатнулся от отца.

— Может быть, ты покажешь мне, куда идти, Роберт? — предложила она, опустив его на землю, и, встав между ним и отцом, взяла его за руку.

Это не укрылось от отца мальчика, на губах у него мелькнула презрительная усмешка.

— Маленькая мама, не правда ли? — произнес он вызывающе. — Что в вас, женщинах, есть такого… что толкает вас на совершенно нелогичные поступки, как только дело касается детей? Разве вы не понимаете, что он…

— Что он что, мистер… — сердито прервала его Сара, принимая вызов.

Он хмуро взглянул на нее, удивившись ее внезапной агрессивности, а также тому, что ей захотелось узнать его имя.

— Грей, Грей Филипс, — представился он сухо, — а вам бы следовало заметить, что Роберт намеренно приводит себя в такое состояние — почти истерики.

Тихо, чтобы Роберт не услыхал, Сара возразила так же сухо:

— Нет, я вижу перед собой мальчика, который потерял всех, кого он любил, и который был, по-видимому, оставлен на попечение женщины, не любящей его и не заботящейся о нем… мальчика, у которого не осталось никого, к кому он мог бы обратиться за помощью, кроме экономки его покойной матери.

Сара чувствовала, что слишком разволновалась, но ничего не могла с собой поделать. В этом нетерпеливом, насмешливом человеке было нечто, вынуждавшее ее объяснять ему, что чувствует его ребенок.