Сущность
Шрифт:
– Может быть, и знаю.
– Какой?
– Сам же сказал «секрет».
– Тогда давай сразимся снова!
Лина аж качнуло от такого предложения. Хорошо рядом был Эли, иначе он бы просто упал.
– В следующий раз… как-нибудь.
– Ладно, я тоже устал, – смилостивился Мститель. – Но я бы хотел научиться твоему секрету. – Он учтиво поклонился. – Научи меня.
«Зря стараешься, его непросто уломать», – подумал Эли и хохотнул.
– Этот белый смеется надо мной?! – снова взбеленился парень с косой.
– Да расслабься ты… мастер Ке, – сказал Лин. – Если хочешь этому научиться, нужно сперва пройти испытание.
– Испытание? Что ж, я согласен, я люблю испытания, – заявил Ке. – Можешь меня испытывать сколько хочешь.
– Посмотрим. Испытание очень непростое для тебя. Ты готов? Хорошо. Во-первых, придется забыть о мести. Трудная задача? Перестань ненавидеть – и тебе сразу станет легче жить. Вот увидишь. И еще – никогда не направляй свою силу во вред людям. Запомни все это, если хочешь иметь со мной дело.
– Я постараюсь, – не очень охотно пробубнил Ке.
– Ну-ну… А сейчас ты пойдешь с нами в Центр по борьбе с Эпидемией. Посмотрим, какие будут у тебя успехи. А твоим друзьям советую возвращаться домой и заняться каким-нибудь полезным делом. Здесь скоро все сгорит.
Ке заколебался.
– Ты хочешь, чтобы я помог этим белым? А Учитель Син…
Лин схватил его за шиворот и притянул к себе. Мстители заволновались.
– Да, я прошу тебя это сделать. Я не могу заставить тебя, поэтому прошу. Признаюсь честно, я истратил на этот бой все свои силы, а восстанавливаться быстро я не умею, поэтому ты можешь послать меня к черту. Но я прошу тебя, Ке, пойти со мной. Просто помоги людям и докажи, что ты мастер.
Мстители недовольно загалдели, но Ке задумался. Лин ждал его решения и поглядывал на часы. До возгорания оставалось почти ничего..
– Хорошо, – проговорил Мститель.
Эпизод 8
Они вернулись в Центр усталые, но с сознанием выполненного долга. Лин передал Ке и Эли Терезе и пошел к Дэвиду. Директора не оказалось на месте, он опять улетел в Министерство, на этот раз для того, чтобы убедить не сжигать приговоренный квартал.
Лин уселся на диван в приемной и сразу же заснул.
Через два часа его разбудила Тереза.
– Доктор, принести вам подушку?
– Нет, спасибо… Дэвид не вернулся?
– Нет, – ответила рыжеволосая Тереза.
– Что-то еще? – спросил Лин, заметив, что девушка не торопится уходить.
– Этот сумасшедший человек с косичкой все перевернул! – сообщила Тереза. – Доктор, я не сумела выполнить вашего указания, я просто не успела! Он даже защитный костюм не надел и такой тарарам тут устроил! – Она подправила локон, выбившийся из-под форменной шапочки. – Не знаю, каким образом он их вылечил, но они уже попросили есть и теперь спят как младенцы. А этого… с косичкой пришлось уложить у вас в кабинете, потому что он, видите ли, потерял много энергии и не может никуда идти. Я правильно сделала?
Лин поднялся в свой кабинет, осторожно открыл дверь, чтобы не разбудить Ке. Тот спал, по-детски поджав коленки. «Совсем мальчишка, – подумал Лин, – тоже мне… мститель». На цыпочках вошла Тереза, поставила на стол чашку чая и, украдкой поглядывая на спящего человека, шепотом сообщила, что устроила Эли в генной лаборатории.
– А еще этот с косичкой назначил мне свидание, – хихикнула она. – Представляете, какой нахал?
– Ну, а ты что? – улыбнулся доктор Лин.
– Я… пусть сначала помоется.
– Только имей в виду, что он монах.
Тереза зажала рот ладонью.
– Как?!
Эпизод 9
Земля готовилась к годовщине провозглашения Объединения Человечества. Приготовления к празднику, как правило, начинались за неделю вперед. Сотни тысяч детей и подростков ежедневно собирались на городских площадях и репетировали исполнение Клятвы Верности Объединенному Человечеству, заставляя прохожих утирать слезы умиления. С удвоенной мощностью работали Центры по обеспечению, флаги и фейерверки шли нарасхват. Планета украшалась и убиралась, люди приводили в порядок свои дела. А как же, ведь после праздников начинался сезон отпусков, что делало их еще более долгожданными и приятными… В этом году все было, как обычно. Кроме одного. В воздухе витал, проникая в каждого, от президента до мойщика улиц, леденящий страх. И этот страх назывался Эпидемией.
С раннего утра на Центральную площадь Столицы, превращенную в гигантский зрительный зал, начали стекаться высокие гости. Они прилетали на собственных флаерах, стоянка для которых была устроена прямо у памятника Победы. К полудню здесь скопилось несколько тысяч сверкающих нагретым майским солнцем металлом летательных аппаратов различных модификаций, и мальчишки, гоняемые полицией, бегали между ними, воровато заглядывая в окна роскошных салонов. Поговаривали, что и мятежные колонии на время объявили перемирие и даже прислали на Землю своих представителей. Гремела музыка, мелькали разноцветные одежды снующих между рядами гостей киберов – разносчиков сладостей и напитков. Толпа мерно и лениво гудела.
На трибуне, установленной на высоте постамента памятника Победы, показались члены Международного Правительства и Президент, неустанно улыбающийся и машущий рукой. Зрители зааплодировали. Еще больший восторг вызвал у публики выход всеобщего любимца – Главного советника. Люди вскакивали с мест, кричали и бросали в сторону трибуны цветы. Ананд смущенно поприветствовал публику и уселся на свое место.
– Какой прекрасный день, – произнес сидящий рядом Министр финансов.
Ананд кивнул и проверил, на месте ли таблетки. Сегодня он снова чувствовал свое сердце, может быть. даже слишком отчетливо ощущал его присутствие внутри грудной клетки. Утром Миша позвонил и срывающимся голосом сообщил, что погиб Хабиб. В городе появилась Эпидемия, начались паника, и кто-то из бывших учеников направил к его дому толпу фанатиков. Хабиб был сильным и бесстрашным, и его потеря очень многое значила для него лично и для всего дела. Самое страшное, что потерю друга приходилось переживать на глазах миллиардов людей, следящих сейчас за празднеством во всех уголках Системы и Периферии. Ему хотелось побыть одному и почтить память погибшего без посторонних глаз, но протокол требовал его присутствия. Без Ананда Чандрана, любимца народа, праздник не был бы праздником.
– А теперь, дорогие гости, свое слово скажет наш уважаемый господин Ананд! – возвестил Президент и первым захлопал.
Ананд с трудом поднялся к месту произнесения речей, преодолев несколько десятков ступенек, устланных вошедшими в последнее время в моду ворсистыми коврами, неприятно пружинящими под ногами. Зрители перестали гудеть, приготовившись слушать напевный, проникающий в душу голос Главного. В тишине было слышно, как трепещут на ветру флаги и бумажные цветы.
Ананд не испытывал никакого волнения. Он привык произносить речи и никогда не готовился к ним заранее.