Сущность
Шрифт:
Повалявшись на траве, Эли решил заглянуть в кабинет Лина, где дрых ненормальный Ке. Хоть бы этот псих проснулся что ли, было бы с кем поболтать.
Он включил свет и чуть не закричал от неожиданности. Ке на диване не было. Сбежал! – подумал Элиот и бросился к окну. На бегу споткнулся и упал на что-то мягкое. Это был псих с косой, он сидел в темном углу, напоминая испуганного зверька.
– Фу ты, черт! – вскрикнул Эли и быстро поднялся на ноги. – Ты почему на полу, Косичка?.
– Все заглядывают… – пробубнил Ке, – мне надоело… а здесь не видно.
– Что ты такой напуганный? – Эли уселся на стол, поболтал ногами и усмехнулся, видя, как Ке напряженно следит за ним. – Глядя на тебя, даже не скажешь, что ты такой крутой парень. Ты здорово дерешься, приятель. Правда до Лина тебе далеко, но ничего, способности кое-какие есть. – Ке молчал. – Что, не хочешь разговаривать? Только не говори, что не знаешь всеобщего языка, я слышал, как ты там шустро болтал. Ты правда монах?
– А ты правда Доброволец? – спросил Косичка напряженно. – Ты не Доброволец и не врач. Что ты здесь делаешь? Прячешься?
«Надо же, какой наблюдательный», –недовольно подумал Эли и сказал:
– Я – друг доктора Дина и, между прочим, его Ученик. – Он произнес это с большим удовольствием и важностью. – Где он, кстати?
Ке пожал плечами.
– Вообще-то, если честно, я дезертир. Лин спас меня от мемоскопии и спрятал в этом заведении. потому что сюда никакая полиция не суется. Все боятся Эпидемии.
– От мемо… что?
– Мемоскопия. Это когда очкарики списывают твои мысли и перечитывают их перед сном.
– Перед сном? – Ке был непритворно удивлен.
– Забудь. Это я так… для примера. Ты правда такой наивный или претворяешься?
Вошла Тереза с подносом, строго посмотрела на Эли, демонстрируя недовольство его присутствием. «Как это я раньше не заметил такую девочку!» – подумал Элиот, окинув взглядом стройную фигурку и невольно задержавшись на загорелых икрах девушки. Она почувствовала его взгляд, взмахнула рыжей прической, но не смягчилась.
– Вы тоже хотите есть? – спросила она сурово. – Столовая внизу.
«Так, гости, кажется, не ко мне. Неужели к коротышке?.. Вот это да!» Эли сполз со стола и вышел.
Он брел по коридору и размышлял. Не может быть, чтобы рыжеволосой мог нравиться этот затюканный Ке. Он же монах! Что они с ним будут делать, интересно узнать? К тому же он маленький и… что еще?.. еще он немытый. Вот так.
Тоска, бередившая душу с самого утра, перелилась через край, и Эли принял решение. Пока нет Лина, он пойдет и прогуляется. А что тут такого?
Эпизод 12
В инструкции, выданной в Центре, указывалось, на каких транспортных линияхз, в каких отелях, ресторанах, барах, казино и прочих заведениях бесплатно обслуживают Добровольцев. Эли повертел в пальцах блеклый проспект и выбрал бар в тихом квартале за спорткомплексом. Спортивный сезон еще не начался, и в этом районе было спокойно, как на необитаемом острове. Часть пути он решил пройти пешком.
Праздничная неделя только началась, и жители Столицы еще не успели устать от самих себя. Улицы были полны прекрасными весенними женщинами, иллюминация заливала проспекты и площади водопадами огня, ото всюду слышалась музыка, на каждом шагу журчали ароматные фонтаны, в которых плескались красивые разноцветные люди, ночное небо то и дело озарялось фейерверками. Он провожал взглядом девушек и думал, что скинул бы форму к черту, но нельзя, повсюду полиция. Прямо посреди улицы шло какое-то представление. Эли остановился посмотреть, но заметил, что толпа зрителей начала редеть при его появлении, и перебежал на другую сторону дороги. Опостылевший балахон с восклицательным знаком стала еще более ненавистна. Перед ним расступались, от него шарахались, опуская глаза. Он больше не мог этого выносить и взял такси.
В баре царил полумрак. На него не обратили ни малейшего внимания. Он подошел к стойке и присел на высокое сидение. К великому удивлению Эли в заведении было множество самых обычных людей, только за одним столиком не спеша ковырялся в своей тарелке человек с восклицательным знаком на спине. Подкатил кибер-официант, сухо протараторил меню. Эли заказал себе что-то с красивым названием «Экслибрис». Это оказалось лимонное желе, один вид которого вызвал у него приступ тошноты. Он отодвинул тарелку и уставился в экран крошечного телевизора, подвешенного под самым потолком. По щекам поползли слезы, он не старался их остановить – все равно ведь никто не видит.
– Приветствую вас, – услышал он и оглянулся.
Человек с восклицательным знаком взгромоздился на сидение рядом, шумно поставил на стойку тарелку с недоеденным обедом и сообщил механическим голосом:
– В этом заведении совсем разучились готовить. Я вижу, вам тоже не нравится. Что у вас там? А, понимаю, вы тоже попались на название. Это они хитро придумали, мошенники. Они думают, если у нас механические желудки, то мы переварим что угодно.
Человек, видимо, был на завершающей стадии болезни. В прорезях заношенной маски вместо глаз виднелись стеклянные зрачки зрительных приборов, а неестественный голос свидетельствовал о том, что голосовые связки уже заменены. Эли невольно содрогнулся, но отстраняться не стал.
– Вы давно болеете? – спросил человек, и он вновь содрогнулся от звука его голоса.
– Н-нет.
– Значит у вас еще все впереди, – человек вздохнул и отпил из своего стакана. – Я уже шестой месяц ношу в себе эту заразу, но врачи говорят, что пока не начали размягчаться кости, конца не жди.
– Вы так спокойно говорите об этом…
– А что я могу поделать? Хороша, хотя бы мозг еще продолжает работать. Я сам принял это решение, молодой человек. Вы ведь молоды, я слышу по вашему голосу. Так вот, юноша, полгода назад я был профессором одного университета на Севере и преподавал молекулярную хирургию. Когда в нашем городе начали умирать люди, я решил включиться в Эксперимент и принести себя в жертву науке и человечеству. Дело в том, что эксперименты возможно проводить только на людях, никакие другие организмы Эпидемия не берет. Очень странная инфекция… Теперь вот обедаю в этом кафе…
– Я… я преклоняюсь перед вашим мужеством, – сказал Эли.
– Не стоит. В скорости вы сами будете на моем месте, такой молодой… это ваш поступок достоин восхищения. У вас вся жизнь была впереди, а я со своей опухолью… Единственное, что меня тревожит, это возможная бесполезность нашей с вами жертвы. Вот это был бы удар, да-да, юноша, это беспокоит меня гораздо больше недожаренного бифштекса «Сарабанда».
– Не будет… бесполезной, – неубедительно проговорил Элиот.
– Возможно, – сказал человек и стал есть, отрезая ножиком кусочки синтетического мяса и аккуратно отправляя их в прорезь для рта.