Суженый смерти
Шрифт:
Зайдя в третий магазин, Свечкин направился прямо к прилавку, перед которым не было ни одного клиента.
– Здравствуйте, - сказал он женщине - продавцу.
– Ну и чертовская сегодня погодка.
– Вы третий клиент за сегодня, - она почти клевала носом в прилавок.
– Сменщица не приехала, и мне еще сутки здесь горбатиться, - обида крепко засела в голосе и сердце, и требовала выхода. Будь на месте Александра сменщица, она бы отправилась в больницу с кассовым аппаратом в голове; но за неимением перед глазами источника агрессии, продавец просто высказывала свое мнение о погоде и обо всем прочем случайному человеку.
– Начальство не хочет идти на встречу, с неба льет
– она замолчала.
– Не позавидуешь вам. Я тоже по такой погоде бегаю как ужаленный, - Свечкин начал переходить ближе к делу, стараясь расположить женщину к себе.
– А вам-то что приспичило? Сидели б дома....
– Я девушку ищу. Влюбился как школьник. Она живет где-то на вашем районе. Даже как зовут, не знаю. Вот, думаю, что делать. Спрашиваю в магазинах, может, кто что подскажет.
– А как выглядит твоя незнакомка?
– женщина заинтересовалась.
– Вашего роста, длинный вьющийся черный волос, яркие зеленые глаза и родинка над верхней губой. Круглая, не маленькая, но и не большая.
– Не знаю даже, - продавец призадумалась.
– Если бы одежду описал, я-то на лица не особо пялюсь...
– Я не знаю, как сказать правильно.... От нее как будто величием веет, она как королева, что ли? Гордая, яркая, царственная.
– Есть одна такая. На вид лет двадцать пять, очень яркая деваха. Она заходит сюда. Вчера вот заходила.
– Ночью?
– Ночью. Часа в три, или около того. Она часто забегает, каждый день почти, когда я работаю. Вернее, ночь.
– И вы ее давно помните?
– Нет, видимо недавно переехала, пару-тройку месяцев назад. Да, яркая девочка, - продавец кивнула своим мыслям.
– Неприветливая, но вежливая. Ни разу алкоголь или сигареты не покупала. Нужно отдать должное... сейчас через одну пыхтят...
– она плюнула.
– Две бутылки шампанского можно? Вон то, полусухое. Спасибо. Возьмите пожалуйста себе, - он отодвинул бутылки.
– Вы мне очень помогли.
– Да молодой человек... как-то не знаю...
– она очень удивилась.
– Возьмите, прошу вас.
– Хорошо. Спасибо, - продавец впервые улыбнулась.
– Что будете делать?
– Буду ждать. Хоть неделю, но буду ждать.
– Ну что ж...
– она одобрительно покачала головой.
– Повезло той девочке. Хорошо когда тебя кто-то ждет. И еще лучше, когда любит...
– она глубоко и скорбно вздохнула, и отвернулась к полке с хлебом.
Александр отправился за машиной, решив устроить наблюдательный пост прямо у порога магазина, чтобы наверняка не пропустить Марью.
Было два часа пополудни; в сумеречном свете мокрого дня часы на приборной панели горели колдовским зеленым огнем, дождь стих и уступил место мелкой мороси, которая не только забивалась за воротник струями холодного ветра, но и стекала по самой душе. Тишина стояла мертвая, и прерывалась она только то и дело шумевшими деревьями. Природа спала. Александр, занявший еще пару часов назад наблюдательный пост за рулем своей машины, мало надеялся на встречу при свете дня, а не в тиши ночи, но на всякий случай оставался здесь, чтобы быть уверенным наверняка: он ничего не упустил. Мужчина знал, что хочет спросить при встрече у Марьи, но предполагаемый разговор был скорее импровизацией, так как сложно изначально понять, куда может завести диалог с субъектом не человеческого происхождения.
Из-за угла показалась стройная фигура в длинном черном пальто. Гордо поднятая голова и вьющийся черный волос, тяжесть которого противостояла даже порывам ветра, а так же неестественная белизна лица были слишком узнаваемы, чтобы Свечкин счел внешность просто похожей на искомую. Это была Марья. Она не спеша поднялась по ступеням магазина и скрылась за дверью. Александр встрепенулся, нервно потер руки и вышел из машины на холод. Плащ так и не высох, и хлесткие удары холодного ветра по мокрой ткани отдавали ревматическими болями в позвоночнике. Александр моментально продрог. Хорошее начало диалога. Свечкин закурил и подошел к ступеням магазина в ожидании появления девушки.
Марья вышла из дверей и сразу кинула взгляд на Свечкина. Он думал, что она его не узнает. Он ошибся.
– Здравствуй, воин, - на лице не было даже тени улыбки. Марья показалась Александру какой-то грустной, величественной до безумия, гордой и царственной, но за всем этим печальной. Что-то тронуло его сердце, как-то неестественно оно екнуло, и чуть быстрее забарабанило в груди. Он вдруг понял, с каким нетерпением ждал этой встречи, и не потому, что этого хотели Игорь Борисович, внутреннее любопытство охотника и исследователя, или же так распорядились звезды над головой. Он неожиданно осознал, что больше всего на свете желал снова увидеть красивые колдовские глаза, услышать родной томный голос и прикоснуться ко вселенской тайне первозданной женской природы и красоты. Его магнитило к этой загадочной девушке, с такой же силой, с какой притягивает лампа полуночного мотылька, безудержно и беспощадно. И чтобы все это понять, хватило только одного печального взгляда русалочьих глаз и двух слов приветствия. В голове Свечкина смешались чувства, мысли и желания, и он не мог взять их на контроль, подчинить. Не хватало сил. Внешне, конечно, это не проявлялось, но внутренне угадывалось. Простите за сравнение, но как животные чувствуют страх человека, так девушки чувствуют сердечное внимание к себе. Это находится где-то за пределами границ физики, и оно более старо, чем даже теоремы Пифагора или изобретение колеса.
– Здравствуй, королева, - он не иронизировал, хотя бы потому, что сам дал ей это прозвище, и считал его наиболее подходящим.
– Ты не удивляешься, что видишь меня?
– Нет.
– Почему? Ты знала?
– Не знала. Догадывалась.
– Прогуляемся?
– Пошли со мной. Ты мокрый, а под таким ветром люди быстро простывают, - она, не оглядываясь, пошла вперед, а он сорвался с места и в два шага догнал ее, чтобы идти рядом.
– Позволишь?
– он взял пакет из ее руки. Она отдала, не возражая. Александр не стал заглядывать внутрь, из такта.
Дом Марьи находился в двух кварталах от магазина, в самом центре частного сектора. Это был непримечательный одноэтажный домик с покосившимся деревянным зеленым забором и печной трубой над крышей. Скорее всего, кладка стен была кирпичной, но толстый слой белил и штукатурки скрывал это от глаз. Судя по состоянию и архитектуре, строению переваливало далеко за сотню лет, что было очень удивительно, так как данный район застраивался никак не ранее 60-х годов минувшего столетия. Но загадки и чудеса только начинались. Подходя к порогу, Марья остановилась.
– Ты уверен, что хочешь войти в мой дом?
– ее глаза были настороженными.
– А ты бы не советовала этого делать?
– на полном серьезе спросил Свечкин.
– Я бы не советовала....
– она вздохнула.
– Но ты меня искал не затем чтобы развернуться и уйти.
– Это верно. А что может произойти, если я переступлю порог?
– Все зависит от тебя и твоих намерений. Ты догадываешься, кто я?
– вопрос звучал медленно, с акцентом на каждом слове.
– Нет. Знаю что с тобой что-то не так.... И только, - он нахмурился.
– Так ты позволишь войти?