Свадьба моего мужа
Шрифт:
– Ай, – неромантично вскрикнула я, отлетая назад и ударяясь головой о стену.
– Извини, Яков, но этого я просто не могла допустить, – сочла нужным объясниться она. После чего, провожаемая потрясенными взглядами коллег-сослуживцев, отчалила в свою цитадель комфорта и неги – в свой кабинет.
– Ксеня, как ты? – Котик вынул меня из-под стола, за который я скатилась в результате нокдауна. У меня не хватило сил, чтобы сопротивляться, когда он вел меня к себе, причитая и приговаривая. Щека и скула противно засаднили, а из носа, кажется, пошла та самая пресловутая струйка крови.
– И ты не боишься на ней жениться? – с удивлением спросила я.
Яша промолчал. И я вдруг подумала, что он, может быть, теперь уже больше боится на ней НЕ жениться.
– Как все запущено!
– А ты что творишь? Ты сама виновата! – запоздало высказался он, но сразу сник.
– Ну, конечно… Ладно, я уезжаю.
– Стой, – засуетился он. – Я дам тебе денег.
– Что? – застыла я. – Теперь ты решил дать мне денег?
– Ну, съезди уж в эту свою Болгарию, развлекись, приди в себя, – затараторил он, вытаскивая купюры из кошелька. Я сжала зубы. Вся дикость произошедшего вдруг пронеслась у меня перед глазами. И не только, что произошло здесь и сейчас. А раньше, много раньше.
– Слушай, ты ведь всерьез считаешь, что я бесполезная бездарность, не способная ни на что…
– Ну, почему…
– Считаешь, – удовлетворенно кивнула я. – Знаешь, не надо мне твоих денег. И тебя мне не надо.
– Ну, прекрати, – подошел он ко мне вплотную. – Не надо.
– Давно надо, – я сморщилась и попыталась отойти, но он держал меня и совал мне в карман деньги. И так мне все вдруг опостылело, что я выхватила эти деньги из своего кармана и подкинула их вверх. Деньги кружили по комнате, опадая, как осенняя листва, а я смотрела на это и улыбалась.
– Ты еще пожалеешь! – как-то смешно и жалко прикрикнул он.
– Обязательно! – кивнула я.
– И не думай, что после сегодняшнего дня между нами еще есть какие-то отношения. Не приходи и не рассказывай, что тебе нечего есть или не на что купить бензин!
Я уходила по коридору, а он в запале кричал мне вслед, тоже не в силах взять себя в руки и остановиться.
– Я поняла! – крикнула я ему в ответ.
– Ты все врешь! – воскликнул он.
Я захлопнула дверь, точно зная две вещи. Первое, что я сто пудов пожалею об этой безобразной сцене, и прямо уже сегодня вечером. А второе – что я никогда, никогда больше не переступлю его порог и не наберу его номер.
Часть вторая
Полностью пуст
Глава первая,
полная предновогоднего ажиотажа
Как же грустно, господи, когда Новый год все ближе, ближе, ближе… а проза жизни вынуждает признать, что Дед Мороз в этот раз не просто оставит меня без подарка, а вообще просандалит мимо моего дома, даже не притормаживая. Моя квартира в этом году как станция Есино в бессмертном произведении Венечки Ерофеева. Во всех остальных станциях останавливается фаталистический поезд Москва – Петушки, а в Есине – ни хрена! И ведь не потому, что в Есине живут плохие люди. А просто так! Просто нам – жителям Есина – не повезло. Если подводить краткие итоги года, то что я имею в активе? Дано: до нового года осталось всего три недели, а изменений в моем благосостоянии категорически не предвидится. Даже не так. Не дай бог, что-то в моем благосостоянии поменяется, ибо изменения мне светят только отрицательные. Есть у докторов такой забавный термин – состояние больного стабильно-тяжелое. Так вот, это как раз про меня. Хорошо бы обойтись без рецидивов. Чего уж там мечтать об улучшении!
Начать с того, что, как я ни мечтала попасть в Болгарию на свой профессионально значимый семинар, пришлось сидеть дома и зализывать раны. Причем в прямом смысле этого слова. После безобразной сцены, которую то ли я устроила Зое – новой девушке моего мужа, то ли она устроила мне… В общем, устроили мы друг другу. После того злополучного дня на моем нежном личике стойко и непреодолимо расползся красноречивый синяк.
– Господи, меня никогда в жизни никто не тронул и пальцем! – стонала я, глядя, как из зеркала на меня смотрит типичная российская жена забулдыги – побитая, вся в слезах и с красным носом.
– А нос-то у тебя почему красный? – удивилась Баська.
– Потому что он полон соплей! – доходчиво пояснила я, закапывая себе в тридцать третий раз за последний час «Називин».
– То есть ты еще вдогонку и заболела? – посочувствовала подруга. На что я разревелась и принялась объяснять ей, что простуда есть следствие внутренней перегруженности системы, которая уже не в состоянии выносить стресс в таком количестве, отчего стремится уложить непослушный организм в постель.
– Защитная реакция, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Баська и поинтересовалась: – Что, теперь и на работу ходить не будешь?
– Нет, не буду, – всхлипнула я. Одно дело – приползти на работу больной, пусть даже тяжело. Даже смертельно. Все бы поили меня чаем, жалели, предлагали малиновое варенье… А как прийти на работу с синяком? Замазывать его? Надеть темные очки? В начале декабря, посреди тумана, серого неба и всеобщей слякоти я бы смотрелась просто идеально – прямой кандидат в клиенты к нашим коллегам психиатрам.
– Значит, придется работать за тебя, – расстроилась Баська. В нашем Центре развития личности все держится на сайте, большом интерактивном портале, на который со всех уголков земли стекаются разнообразные юзеры – кто из сочувствующих и интересующихся, кто из профессионалов. А кто и из жаждущих помощи – таких мы по крупицам отлавливаем и затаскиваем терапевтироваться к нам в центр. Если они, конечно, живут в Москве. Поэтому обслуживание сайта – ключевая работа, вокруг которой выстраивается вообще все. На сайте мы публикуем программы мероприятий и время их проведения. На сайте рекламируем новые методики, размещаем статьи, ведем бурную переписку. И создаем информационное поле для общения простых посетителей, которым на наш центр так же наплевать, как и на развитие личности. В общем, от модераторов зависит если не все, то очень многое, по крайней мере. И вот один из двух психологов, способных адекватно обращаться с компьютером, запирается дома с фингалом под правым глазом и отказывается контактировать с белым светом. Разве могло бы это обрадовать Баську? Конечно же нет, тем более оказалось, что я обладательница очень нежной и чувствительной кожи, с которой кровоподтек сползает крайне медленно. Он, можно сказать, и налился-то соком только к третьему дню после драки. А через неделю он приобрел стойкий желтоватый оттенок и вообще перестал проходить. Поэтому, как вы понимаете, вместо того чтобы бегать по посольствам в поисках болгарской визы и по друзьям в поисках денег, я проживала последнее, обливаясь горючими слезами. И, кстати, потребляя в рекордных количествах макароны с сыром и имеющиеся в доме вина.
Мой бар преимущественно состоял из недопитого крепленого красного портвейна и водки. Именно такие были у меня вкусы в период нашей «временно раздельной» жизни с Котиком, так что теперь я допивала то, что осталось, а чего не оставалось, я докупала. А поскольку экономика должна быть экономной, я, естественно, докупала водку. Ибо нет напитка лучшего по сочетанию «цена– качество – терапевтический эффект». Нет, не подумайте, что я злоупотребляла! Я же нормальная, адекватная женщина, понимающая все «за» и «против» алкоголизма. И даже больше, я же психолог – стало быть, я очень хорошо ориентируюсь в причинах и внутренних командах подсознания, которые приводят человека к краю пропасти. Просто… мне надо было как-то расслабиться. А как еще может расслабиться одинокая, безмужняя и безденежная женщина, оставшаяся наедине с синяком под правым глазом? Я просто следовала своим инстинктам, вот и все. Я сидела дома, изредка выбираясь в палатку, скрываясь под покровом ночи, а потом, когда возвращалась, я садилась за болгарский доклад. И не потому, что я хотела как-то успеть на конференцию. Нет, мимо конференции я пролетела, как фанера над Парижем.