Свадьба моего мужа
Шрифт:
– Интересно. И что потом? – заинтересовался Григорий. Или мне показалось?
– А потом и есть самое главное. Над этим самым потом я работаю уже лет десять, почитай. Только вот все не могу применить в полном объеме. Люди – людей мало.
– Так что ты делаешь? – в нетерпении заерзал он.
– Я организую психотренинг. Психология прорыва или что-то в этом духе. То есть все это я уже делала, но не систематизировала. Так, отрабатывала элементы.
– И что, были результаты?
– Были. Видишь, даже в Болгарию пригласили. А у меня банально не хватило денег.
– Знаешь что, Ксения, если честно, выглядит это все как муть небесная. Впрочем, я в психологии не мастак. Но могу сказать тебе как бизнесмен, если ты вычислишь коридор – это полдела. Если ты напишешь эту свою психологию прорыва – это еще четверть. А вот если ты сможешь найти хоть одного человека, который в этот коридор войдет… А потом этот человек поработает с тобой и станет кем-то там и чего-то там добьется… Вот тогда вся эта твоя белиберда станет товаром. Конечным продуктом, который можно продать. Точно так же, как продают сгущенку. А ты будешь хозяином бизнеса, только вот я не думаю, что ты способна такое потянуть.
– Это еще почему? – обиделась я. Гриша встал, подошел к плите, на которой, оказывается, уже кипела, кажется, картошка. Надо же, какой рукастый! И не подумаешь, что на «Ленд Крузере».
– Потому что ты – типичный нытик. Да-да, и не надо на меня так таращиться. Нытик! И мне даже не надо тебя тестировать, чтобы выяснить твой график. Ты будешь сидеть, хлебать водку, купаться в депрессии, потому что, видите ли, не оценили тебя – такую королеву!
– Это просто свинство! Зачем ты так говоришь? Да еще в моем же доме!
– И что? Ты видишь меня второй раз в жизни и уже готова отлучить от дома только потому, что я говорю тебе правду? И какой ты после этого психолог? Какие методики ты можешь там писать? Чтобы создать что-то новое, надо и самой быть личностью. А не сопли жевать. – Он с силой вытряхнул картошку в дуршлаг и бросил кастрюлю в раковину. Раковина жалобно звякнула. Я подумала, что все-таки совсем не хочу, чтобы он ушел. Хотя плюнуть ему в рожу уже хочется.
– Какую еще правду ты хотел мне сказать? – смирившись, спросила я.
– Еще? Когда ты вдоволь поупиваешься депрессухой, ты бросишь заниматься делом своей мечты и пойдешь печатать счета-фактуры в какое-нибудь ООО. Потому что ты же не можешь жить без денег и делать свое дело. Не можешь забить на мелкое и заниматься большим. Это так по-женски.
– Шовинизм в действии. Блондинка не может водить, женщина не может заниматься делом. Что еще?
– А потом ты будешь с подругами до седьмого пота перетирать все обстоятельства этого времени, чтобы еще и еще раз доказать самой себе, что по-другому было поступить нельзя.
– И что же, по-твоему, я должна делать? – Я насупилась, зашмыгала носом. Сколько можно на меня кричать? Все кричат, даже Баська. Теперь еще и он. А я думала, что он приехал, потому что не смог забыть мои голубые глаза.
– Во что бы то ни стало, сцепив зубы, питаясь одной картошкой, дописать эту свою методику. Бесплатно тестировать, но написать этот твой «коридор». Даже если он окажется полной глупостью. Еще и не такие глупости находили применение.
– Спасибо и на этом, – скривилась я.
– На здоровье. А потом, когда ты уже поймешь, что именно ты хочешь делать, надо найти человека. Если с ним не получится, то второго. Третьего, тридцать третьего… Но получить результат. И методику. И имя.
– И это все? – «восхитилась» я. – Всего-то? Что ж ты не предложил мне разорить «Майкрософт»? Задачка была бы не намного сложнее.
– А я и не говорю, что это просто. Любой успех – это очень сложное дело. Ты, я уверен, на это не способна, – без ноты сомнения произнес Григорий.
– Это почему же?
– Да потому, что человек, который пьет и курит, как минимум не способен много и эффективно работать, – с истинно мужской безапелляционностью заявил он. Я расхохоталась. Захотелось запустить в него бутылкой «Кристалла». Чтобы попасть ему в голову, в какой-то мужской гипофиз, где вырабатывается гормон непрошибаемости. Чисто мужской гормон.
– Если я захочу – смогу. И никакие сигареты мне не помешают. А водка – это дело временное. И вообще уже прошло. Все. Пить я больше точно не буду!
– Свежо предание, но верится с трудом, – ехидствовал он.
– Только вот что делать, если мне действительно не на что жить? – уточнила я. – Если мне реально даже на картошку может не хватить, а подобная работа требует и времени, и денег?
– Ну, опять… И почему ты эти проблемы ставишь впереди паровоза? Садись и пиши, а когда кончится картошка, тогда позвони мне. Я привезу тебе хоть вагон. Только это все – отговорки. На самом деле ты не хочешь работать. Потому что вдруг ты напишешь ерунду. Или у тебя ничего не получится.
– Все получится, – без тени улыбки ответила я. Если б он только знал, сколько всего я уже сделала в заданном направлении, то не был бы столь безапелляционен. Он самодовольно продолжил:
– Хочешь, давай поспорим?
– О чем?
– Если в течение года ты сделаешь то, о чем говоришь, и о твоем методе напишут хоть в каком-нибудь СМИ – я отдам тебе свой «Ленд Крузер». Если нет – ты станешь моей любовницей. Без всяких там «хочу – не хочу». Идет?
– Ты сошел с ума? – усмехнулась я. – С чего бы мне становиться твоей любовницей?