Свадьба отменяется. Помолвка
Шрифт:
Можете представить моё изумление, когда амулет сработал! Я сразу поняла, как ошибалась насчёт женщины, умершей ночью в монастыре. Она была далеко не так проста, как показалось мне сначала.
Ну а дальше всё уладилось очень быстро, мы произнесли клятвы и возле Аннигелл положили привезённого в корзине хорошенького двухмесячного младенчика. Хисс сказал, что это его проблема, как преподнести королеве такое чудо, и я не стала спорить.
Едва они уехали, я помчалась вниз, но не успела. Тело роженицы уже предали огню. А через два дня явился её муж, и ему отдали Риселлу. Мне даже не пришлось ничего предпринимать,
А ещё через месяц девушка, одетая по-крестьянски, принесла завёрнутую в холщовое одеяльце малышку и рассказала душещипательную историю, как её снасильничал проезжий лорд. И теперь родители гонят бедняжку из дома, но жених пообещал всё простить, если она избавится от бастарда.
Я словно случайно присутствовала при этом разговоре и предложила настоятельнице взять малышку. Ну, а дальше вы и сами всё знаете.
– Зелик, дорогой, ты уже все пирожные съел? – рассмотрев задумчивые физиономии мужчин, резко сменила тему разговора Тренна. – Тогда, может, откроешь, наконец, портал, пока нас не начали искать?
– Конечно, любимая, – вместе с насыщением к магистру вернулись бодрость и хорошее настроение, – вот он. Счастливо, Ленбар, надеюсь, прощаемся ненадолго.
– Я тоже на это надеюсь, – маг проводил взглядом шагнувшие в портал фигуры друзей и решительно поднялся с места. – Всё. Пора и мне браться за устройство личной жизни.
Глава 16
– Мы ищем уже третий день, – стоящий возле окна спиной к собравшимся мужчина хмуро рассматривал редкие снежинки, осыпавшиеся с серых небес, – и никаких зацепок. Не мог же он пропасть бесследно? Ну не поверю я, хоть что говорите. У него ещё резерв был на четверть полон, когда он уходил.
– Ты забываешь об одном, он был только иллюзионистом. Все остальное – сила мощных артефактов, которые он носил, почти не снимая. И очень мастерски с ними обращался. А его стихия – тьма, но он мало чему в ней научился, хотя есть сведения, что в молодости ездил даже к тёмным шаманам, – вздохнул Тайвинос и добавил: – Если быть честным, я всё время ожидал, что он предложит заключить с ними перемирие.
– Дураком он не был, хотя не был и таким интриганом, как они. – Сарджабиз отвернулся от окна и сел возле камина. – Знаешь, я всё время думаю: неужели он и вправду верил в эти свои научные исследования или так успешно притворялся? Обиднее всего, что я так и не смог пробиться за щиты, прочесть хоть поверхностный слой сознания. Лэнн говорит, у Чеджерга были очень необычные эмоции: сначала торжество и злорадство, а потом всепоглощающая ненависть. Понимаешь? Он не боялся, что мы его поймаем, он нас всех за что-то люто ненавидел. Как я теперь начинаю подозревать, началось это не десять и не двадцать лет назад, а бог знает сколько.
– А где они, Лэнн и Тренна?
– Отправились в Диган. Штатный городской маг в ответ на запрос прислал сообщение о местной дурочке, рассказывающей какие-то странные истории. Про синих зайцев и розовых змей.
– И когда она их видела? Летом?
– В том-то и дело, что два дня назад. Вот жду сообщение Тренны, если в рассказах есть
– Знаешь, а я сейчас почему-то вспомнил последнюю экспедицию магов в Даилинские пещеры… они тоже сначала прислали сообщение о сиреневых змеях, а потом все исчезли… нашли только двоих. Оба были безумны и с дотла выжженным даром.
– Зови дежурных, я открываю портал, – вскочил с места Сарджабиз и решительно замахал руками.
* * *
– Чего вы хотите?! – потрясённо переспросила Милли, приподняв голову с подушки.
– Её величество приказала нам помочь вашему высочеству, – решительно шагнув к принцессе, категорично объявила старшая придворная дама, – сейчас мы отведём вас в купальню и проследим, чтобы банщицы проделали все положенные процедуры как следует. Вставайте, ваше высочество, не упрямьтесь. Иначе мы не успеем привести вас в подобающий вид до начала приёма.
Милли внезапно стало смешно. Целых два дня, пока отряд магистров под руководством Сарджабиза методично проверял комнату за комнатой и каждого из слуг и придворных, – фрейлин не было ни видно, ни слышно.
Королевская семья под присмотром магов сидела в своих покоях, защищённых всеми возможными щитами, и с тревогой ждала результатов обыска. Они старались даже особо не разговаривать в эти дни, с минуты на минуту ожидая сигнала и крика: нашли.
Но крик так и не раздался, хотя нашли и в самом деле немало. Зашифрованные и зачарованные записи и предметы, приготовленные для неведомых агентов пакеты и приказы, упакованная к отправке неведомо куда королевская казна.
Не нашли только главных помощников Хисса и никакого намёка на то, где может скрываться Чеджерг. Только на третью ночь Милли позволили остаться одной в покоях принцессы, которые отныне принадлежали ей.
Уставшая от напряжения и собственных переживаний девушка намеревалась в это утро поваляться подольше и немного разобраться с собственными мыслями и планами.
И вдруг, едва рассвело, в её спальню ввалилась толпа замысловато причёсанных и расфуфыренных придворных дам, в амулетах свежести и драгоценностях.
И пусть бы вошли скромненько, спросили, чего её высочеству хочется, и так же тихо вышли – за годы скитаний Милли привыкла к тому, что с нею особо не церемонятся.
Так нет же!
Стоят, как гвардейцы, насмерть, и не собираются уступить своих позиций даже на ноготок!
И вот тут Милли вполне может их понять, недаром ей леди Тренна столько баек и историй про придворную жизнь рассказала.
Здесь ведь закон такой: кто сумеет с первых же дней хоть немного укрепить своё влияние на принцев или принцесс, те и будут потом, когда принцы станут королями, самыми важными людьми в королевстве.
– Ваше высочество! – осуждающе поджала губки старшая фрейлина королевы. – Поднимайтесь, иначе нам придётся применить силу.
– Что?! – Милли внезапно стало бесконечно жаль всех без исключения принцев и принцесс, не обладавших магическим даром.
Несчастные! Можно представить, какая буря возмущения и ненависти бушевала в их высокородных душах при осознании своего бессилия перед толпой наглых и уверенных в своих правах фрейлин.
– Да! Мы стащим с вас одеяло и поведём в купальню силой, – со скорбным злорадством пообещала дама.