Свадебное путешествие в один конец

Калинина Дарья Александровна

— Что?

— То самое! Мы все пулей понеслись анализы сдавать. Слава богу, ни у кого из наших этой чумы больше не нашли.

И девица пристально посмотрела на Асю.

— Повезло, — выдавила та.

— Не просто повезло. У Додика другая труппа еще есть, там все вообще без башни. Направо и налево трахаются.

— А вы нет?

— Не-а, — покачала головой девчонка. — Мы только с презиками.

Такая вот это была благоразумная восходящая звездочка порноэкрана. Аська открыла рот, чтобы ляпнуть очередную гадость, но Ирочка очень вовремя пнула подругу ножкой,

обутой в изящные летние туфельки с острым носом. Не за этим они сюда пришли, чтобы с людьми ссориться. Наоборот, нужно с этой вертлявой девчонкой познакомиться получше. И расспросить у нее, что и к чему в этом кино.

Девушку звали Машей. И она оказалась удивительно болтливой. Просто находка для шпиона, а не Маша.

— А я слышала, как Додик про тебя договаривался! — похвасталась она Ирочке. — Повезло тебе!

— Почему?

— Такой важный дяденька за тебя хлопотал! Кто он тебе? Спонсор?

— Что? Ты слышала разговор?

— Ага! И этого мужика тоже видела! Если он тебе надоест, может быть, мне его подкинешь? Я таких мужчин в возрасте и с положением очень даже обожаю! Надоело с разными козлами в койку за копейкой прыгать. Тут, конечно, получше, чем на улице платят. Да и тепло. Условия приемлемые. Душ, туалет, горячая вода. Только все равно с одним мужиком лучше. Только чтобы он щедрый был. Но твой-то щедрый. Видала я, сколько он бабулек за тебя отвалил!

Ирочка изумленно молчала. А Маше только того и нужно было. Она продолжала вдохновенно болтать, не очень-то обращая внимание, слушают ее собеседницы или нет. Впрочем, Ася с Ирочкой слушали. И слушали очень внимательно.

Несколько дней назад Додик попросил Машу задержаться после съемок, обсудить творческие планы. Маша скривилась, но осталась. Она прекрасно знала, что за обсуждение будет между ней и Додиком, когда все остальные уйдут. Сначала он повалит ее на кровать, потом будет долго щипать и мять своими холодными влажными пальцами. А затем подергается на ней минуты три и слезет.

Никакого удовольствия Маша от этого процесса любви с Додиком не испытывала. Но отказаться тоже не могла. Отказов от артисток Додик не прощал. И оскорбившая его девушка никогда больше на съемочной площадке не появлялась. Маша же отчаянно нуждалась в деньгах на содержание больной матери. Так что терять эту работу она не собиралась.

Девушка рассуждала просто. Подумаешь, одним мужиком больше, одним меньше. Жаль, конечно, что Додик ей ни копейки не заплатит за «сверхурочные». Но таков уж этот мир. И следовало принимать его таким, каков он есть.

— Плетью обуха не перешибешь!

Итак, Маша осталась. И уже стала мысленно настраивать себя на процесс любви, чтобы в самый ответственный момент ее не стало тошнить, как уже несколько раз бывало, когда они оставались с Додиком наедине. Почему-то этот мужчина вызывал у Маши такую стойкую, граничащую с отвращением неприязнь, что ей даже самой странно было.

Вроде бы Додик еще не старый. Не совсем уж урод. Он был здоров и выглядел вполне сносно. Во всяком случае, Маше попадались экземпляры и пострашней. Так в чем же дело? Почему она буквально не могла заставить себя прикоснуться

к нему?

Но в этот раз Маше повезло. Не успел Додик до нее дотронуться, как раздался звонок. Да еще не телефонный, а прямо в дверь.

— Кого это там принесло?

Додик отправился открывать. А Маша осталась в комнате. Куда еще ей было деваться? И таким образом она стала свидетельницей интересного разговора между Додиком и тучным господином невысокого роста, лысоватым, носатым, но в таком дорогом костюме, галстуке и ботинках, что у Машки даже дух захватило от восторга. Вот бы отхватить этакий жирный кусок! Если тип в шелковом галстуке ее полюбит, то Машкина жизнь сказочно преобразится.

Фразы, которыми обменивались собеседники, были лаконичными. Главным образом говорил мужчина в галстуке. А Додик лишь кивал, поддакивал и в особо сложных местах, боясь открыто возразить, сдавленно мекал.

— У меня есть одна новая девочка на примете.

— Хорошо.

— Возьмешь ее в съемку.

— Без проблем.

— Посерьезней! Проблемы как раз могут возникнуть. Девчонка из порядочных! Понял?

— Э-э-э… Мэ-э-э… А зачем же она нам тогда?

— Твое дело голых девок снимать, а не допрос тут мне устраивать!

— Уяснил. Но все-таки… Как же с ней быть?

— Будешь с ней работать, как с остальными.

— А она захочет?

— Куда денется! Захочет. Вот, смотри!

И господин в галстуке протянул Додику довольно пухлую пачку фотографий.

— Это все она.

Додик фотографии рассмотрел. И кивнул:

— Симпатичная. Но она тут в шмотках.

— С ней все нормально. Снимешь ее, вот предоплата.

И толстый господин зашуршал деньгами. Сколько там было, Маша не знала. Но, наверное, много, потому что Додик повеселел. Машка же, за которую никто не платил, а нашел ее Додик на панели, где она замерзала от зимней стужи, ощутила укол гордости. Вот так-то! За ту девку еще и деньги заплатят! И то Додик думает, взять ее или не взять. А ее — Машу так взяли! Без всякой оплаты!

Додик продолжал беседовать с неизвестным Маше господином. Верней, тот давал ему указания. А Додик хмыкал и крякал.

— Познакомишься, обаяешь и затащишь в койку. Снимешь весь процесс на камеру. Пленку, как обычно, мне. Понял?

— Да.

Господин в галстуке ушел. А Додик вернулся к Маше таким задумчивым, что даже не захотел от нее ничего.

— Пошла прочь, — велел он ей.

И когда Маша уже шмыгнула к выходу, внезапно остановил.

— Ты все слышала?

— Чего? — попыталась прикинуться дурочкой девушка.

— Не ври! Знаю, что подслушивала!

— Очень нужно! Стены как из бумаги, каждый шорох и так слышен!

— Забудь все, что слышала. Поняла?

— Поняла.

— Точно поняла?

— Клянусь!

На том и расстались. В тот вечер Додик интерес к амурным развлечениям потерял начисто. Маша даже приревновала. Не потому, что Додик был ей хоть каплю нужен, но все-таки неприятно, вроде бы специально пригласил. А теперь ее побоку, все мысли кавалера заняты неведомой девицей.

Выслушав рассказ легкомысленной Маши, подруги переглянулись.