Свадебный круг: Роман. Книга вторая.
Шрифт:
— Я знаю, — слышался за дверями раздумчивый, спокойный голос председателя «Нового пути» Александра Дмитриевича Чувашова, — если человек просится с работы, значит, невмоготу, надо отпускать, уработался, шабаш, дальше толку не будет.
Когда Серебров шагнул в кабинет, сидящие за длинным столом члены бюро райкома партии примолкли и с интересом обернулись к нему. Только теперь Серебров спохватился, что он одет не так, как положено, смахнул с головы шапку.
— Садись, садись, Гарольд Станиславович, как охота? —
Серебров понимал, что этот запев рассчитан на то, чтобы он получил возможность прийти в себя, осмотреться, а потом уж объявят, что есть такое мнение… Вон Ольгин сидит в сторонке, разглядывает носки своих ботинок, и Маркелов рядом с ним. Они не члены бюро, их позвали решать судьбу Сереброва. Говорить на бюро, как он охотился, было вовсе не к чему, но он, улыбнувшись, сказал, что взял косача и тетерку.
— Молодец, — похвалил Шитов. — А вот мы тут о тебе много говорили, пора тебе расти.
Серебров потупился. Что ж, он не прочь.
— Есть у нас мнение поставить тебя на колхоз, как, а? — проговорил Шитов и взглянул в глаза Сереброву. Тот начал растерянно терзать шапку. «Вот так раз, а почему не в «Сельхозтехнику»?» — покосился на Ольгина, тот отвел взгляд в сторону.
— Я слышал, ты с Ильинским породнился, женился на Вере Николаевне? Поздравляем тебя, — прохаживаясь по зеленой ковровой дорожке, проговорил Шитов.
С женитьбой обычно поздравляли Сереброва с ухмылочкой: вроде бы и надо поздравить, да какой-то брак странный. Вера всхлипывала, обижаясь на чьи-нибудь неосторожные слова, Серебров успокаивал ее: плюнь ты на этих баб, завидуют, что тебе достался такой хороший муж.
— Ой, зазнайка-Серебров, — смахивая слезы, растягивала Вера слова и улыбалась. — Надо же, в кого ты такой хвастун?
Когда Виталий Михайлович сказал здесь на бюро, что поздравляет Сереброва с женитьбой, начальник милиции Воробьев, нахмурив щетинистые рыжие брови, тоже что-то буркнул, и Чувашов сказал что-то, но. некогда было Сереброву вслушиваться. Его охватил панический страх, он понял, в какой колхоз хотят сосватать его. Только не туда. Ах, как плохо, что он заранее не знал, зачем его вызывают. И Долгов не сказал, хорош приятель!
— Так вот, — садясь напротив Сереброва, вздохнул Шитов, — бывают, Гарольд Станиславович, такие, моменты, когда надо решаться на большое и трудное дело. Из Ильинского переводим Командирова на другую работу, есть мнение — направить туда тебя. Человек ты молодой, расторопный, знающий. Кое-что подкинем на первых порах. Энергии в тебе много, вон как летом все у тебя в Ложкарях кипело.
Перехваливал его Шитов, сластил пилюлю.
— Теперь ты ильинский житель… — добавил Воробьев, вскинув взгляд на Сереброва.
— Да нет, мы в Ильинском не будем жить, — растерянно
Серебров вдруг представил донельзя разъезженную адскую дорогу, взлохмаченные копны соломы на Ильинских полях и торопливо замахал рукой.
— Нет, нет, я туда не пойду, там агроном нужен.
Шитов и совсем еще молодой розовощекий, кудрявый второй секретарь Колчин, Ваня Долгов, Александр Дмитриевич Чувашов заулыбались, заговорили, что это отлично, раз известно Сереброву, на что надо будет обратить внимание. Урожаи — главное!
Их было много, а он один. Они доказывали, что для председательской должности у Сереброва есть все данные, а он придумывал мотивы для отказа. Напоминало это какую-то игру, в которой выиграет тот, за кем окажется последнее слово.
— Ты не скромничай, — остановившись напротив, проговорил Шитов и обратился к Маркелову: — Как, Григорий Федорович, есть у него разворотливость?
— Почти все поручения он выполнял хорошо, — облёк в обтекаемую форму свой ответ Маркелов: не хотел топить похвалой Сереброва и хулить не мог.
Когда Серебров сказал, что не только сам, но и жена против Ильинского, Шитов взял телефонную трубку и попросил срочно соединить его с Ильинской школой.
— Советуйся, Гарольд Станиславович, — любезно подал он трубку. Серебров растерянно услышал всполошенный Верин голос:
— Да откуда ты звонишь? Ты ведь ушел на охоту. Ой, да как это, Гарик! Не соглашайся! — Но она тоже была растеряна и ничего не сумела ему подсказать.
Был такой момент, когда Серебров, лихорадочно перебирая доводы, умолк, не зная, что еще возразить.
— Дело в том, Гарольд Станиславович, что заявлений в председатели колхозов пока не пишут, а мы знаем, что тебе эта должность по плечу, — напирал Шитов. — Кто за?
Когда члены бюро подняли руки за то, чтобы рекомендовать Сереброва председателем колхоза «Труд», он, растерянный, ошалелый, не слушая поздравлений и напутствий, выскочил в приемную, забыв шапку. Он был ошарашен таким мгновенным поворотом своей судьбы.
Спустившись на второй этаж, вдруг всем своим существом ощутил невозможность предстоящего. Он вспомнил навозные завалы около ферм, пьяных парней в клубе, все, что так не нравилось ему в Ильинском, и понял, что любым способом, пусть «по-нехорошему», с партийным выговором, должен отказаться от председательства во что бы то ни стало. Он же там погибнет. Серебров рванулся обратно к кабинету первого секретаря. В приемной стоял Ваня Долгов с его шапкой в руке. Не обращая внимания на Долгова, Серебров решительный в своем отчаянии стал на пороге.