Свадебный переполох
Шрифт:
Со стаканом в руке он уселся на стул, обдумывая свои следующие шаги. Послезавтра, когда судно прибудет в Ливерпуль, он сразу же закажет обратный билет в Нью-Йорк, чтобы осуществить свои изначальные планы. А что еще ему оставалось делать?
Какой-то звук снаружи вдруг привлек внимание Кристиана; казалось, это был тихий щелчок — как будто кто-то отодвинул защелку перед тем, как открыть дверь. Герцог нахмурился, прислушиваясь. Однако он не услышал ни шагов по коридору, ни какого-либо стука, ни голосов, а это значило, что никто не звал слуг. Вскоре дверь закрылась, и мимо
Заинтересовавшись происходящим, Кристиан отставил стакан, встал, подошел к двери и отворил ее. Выглянув наружу, увидел Аннабел, шагавшую по коридору. Он безошибочно узнал ее чудесные волосы, лежавшие на плечах и тускло поблескивавшие в свете электрических ламп, освещавших коридор. Она была в свободном светло-голубом пеньюаре, а в руке держала небольшую квадратную бутыль.
Сгорая от любопытства, Кристиан дождался, когда она исчезнет за углом, потом, захватив пиджак, последовал за ней. Девушка же свернула в боковой коридор, и он заметил, как она исчезла в проеме двери, ведущей к лестнице для слуг. Чтобы не обнаружить себя, Кристиан старался производить как можно меньше шума, входя в ту же дверь. Он даже сбросил ботинки, прежде чем начал спускаться по лестнице. Он слышал, как туфли девушки загрохотали по металлическим ступенькам.
Вслушиваясь в ритм ее шагов, он мог сосчитать все лестничные пролеты, которые она миновала. Когда же Кристиан услышал щелчок открывающейся двери, он уже точно знал: девушка прошла всю лестницу до самой нижней палубы. Но едва ли она могла отправиться в служебные помещения. Так что единственным местом, куда Аннабел могла пойти, являлся грузовой отсек. К любопытству герцога добавилось еще и беспокойство. «Что она собирается там делать?» — спрашивал он себя.
Кристиан поспешил вниз, затем, уже внизу, надел ботинки, открыл дверь и проник в огромное отделение для грузов. Несколько лампочек горели, но герцог не мог увидеть девушку среди нагромождения ящиков.
— Аннабел!.. — позвал он.
Из дальнего угла отсека донесся стон, но не более того.
— Аннабел, с вами все в порядке?
— Уходите!
Не обратив внимания на этот весьма воинственный приказ, Кристиан пошел в том направлении, откуда раздался голос. Прокладывая себе путь среди ящиков и труб, он дошел до противоположной стены грузового отсека, где наконец и обнаружил девушку, сидящую в вишнево-красном «форде».
Аннабел расположилась на одном из двух пассажирских сидений, положив босые ноги на водительское место. Она не включила свет в этой части отсека, и в полумраке ее шелковый пеньюар сверкал, как серебро.
При виде герцога она снова застонала, запрокинув голову.
— О Боже, почему? — прошептала она, глядя куда-то вверх, как будто говорила с самим Господом Богом. — Почему ты навлек на меня эту чуму египетскую?
Немного помедлив, герцог направился к «форду».
— Когда молодая женщина бродит по кораблю среди ночи, кто-то должен присматривать за ней, — произнес он, потянув на себя заднюю дверцу автомобиля. Он забрался на пустое сиденье и подмигнул девушке. — Представьте, что я ваш ангел-хранитель.
— Вы больше походите на дьявола, — отозвалась Аннабел, и в этих словах прозвучала не злость, а скорее печаль.
— Замечательная машина, — заметил Кристиан, откидываясь на спинку сиденья. — Ваша, не так ли? — Когда девушка утвердительно кивнула, он добавил: — Когда-нибудь вы должны позволить мне поводить ее. Я никогда не ездил на «форде».
— Никто не водит эту машину, кроме меня, — заявила Аннабел. — И мистера Джонса, разумеется. Это наш шофер, и он просто исключительно разбирается в моторах. Он и научил меня водить машину.
— Между прочим, я и сам неплохо в них разбираюсь. В Скарборо-Парке мы каждый год проводим благотворительные гонки, и нам с Эндрю всегда выпадала честь открывать их.
— Что ж, «форд» вряд ли когда-нибудь их выиграет. Он способен выжать лишь двадцать восемь миль в час.
— Но все-таки я попробовал бы. Не стану хвастаться своими успехами, но обещаю победить. Я ни разу не попадал в аварии. Даже близко не был к этому.
— Нет! — Девушка решительно покачала головой. — Только я и мистер Джонс. Даже Бернарду не позволено водить мою машину.
— Это переменится после свадьбы, — заверил Кристиан. — Все ваше имущество будет принадлежать Рамсфорду, когда вы поженитесь.
— Нет, не будет. Я предусмотрела это в брачном контракте.
— И вы полагаете, контракт будет иметь значение? Поверьте, если Рамсфорд захочет взять вашу машину, то возьмет. Кто остановит его?
Девушка ухмыльнулась, как всегда делала, когда считала, что герцог говорит глупости, но не стала спорить. Поерзав на сиденье, она скрестила ноги, от чего ее юбка приподнялась на несколько дюймов, так что Кристиан увидел не только восхитительные розовые пальчики на ее ногах, но и очаровательные лодыжки и даже коленки. Созерцая все это, он вдруг понял, что температура воздуха в грузовом отсеке была по меньшей мере на пятнадцать градусов ниже, чем на остальном корабле. Сняв с себя пиджак, герцог протянул его девушке.
— Вот, наденьте, — сказал он. Она отрицательно покачала головой, и он с удивлением спросил: — Вы что, не замерзли?
— Нет.
— Но вы не могли не замерзнуть. Здесь чертовски холодно. Вы просто шутите, дорогая.
Она все же позволила ему набросить пиджак ей на плечи. И тут же сказала:
— Спасибо, но мне не холодно. — Аннабел потянулась за бутылкой, которую он уже видел. Кивнув на нее, заявила: — Вообще-то мне очень даже тепло.
Герцог усмехнулся:
— А я полагал, что вы не пьете.
— Я никогда этого не говорила, просто сказала, что мне не очень нравится вкус спиртного. Но я вовсе не трезвенница. А сейчас я никак не могла заснуть и подумала, что это поможет. — Она протянула ему бутылку, держа ее за петельку на горлышке: — Не желаете?
Кристиан несколько мгновений изучал бутыль. Наконец, взяв ее, сказал:
— Вы получили это не у стюарда, верно?
Она покачала головой:
— Нет. Этот корабль слишком хорош для такого. Но Джордж всегда берет с собой несколько бутылок, когда мы путешествуем. Очень помогает… Я имею в виду медицинские цели.