Свадебный переполох
Шрифт:
А он, дурак, еще и порадовался этому. В те времена Зандер не желал зла людям, которых любил.
Разрыв сам по себе вещь болезненная, но его вдобавок унизили перед всеми близкими. Пришлось выслушивать их перешептывания. Терпеть жалость. Наблюдать, как они воюют с родными Лары. Но хуже всего была их готовность поддержать его, несмотря ни на что. Так же мучительно и позорно, как отказ в прямом эфире. Правда, не столь масштабно.
Но последствия ощущаются уже пятнадцать лет.
Зандер взбежал по лестнице и направился в кабинет – самую важную комнату в доме. От того, как хорошо он поработает, зависит, будет ли он тащиться в хвосте или добьется успеха. Добиться успеха, работая по восемь часов пять дней в неделю, невозможно. Поэтому Зандер трудился раза в два больше.
За это можно было сказать Ларе «спасибо».
Благодаря ей у него появился этот роскошный кабинет в большом доме в Хэмпстед-Хит, а также приятели среди самых влиятельных людей в стране.
И опять Зандер вспомнил про Джорджию. Она бы осудила показное богатство, огромные дома, лишнюю одежду и многочисленные машины. Поэтому он и припарковал «ягуар» на улице. И все же Зандеру такая жизнь нравилась. Дом и машины имели большое значение. Так же как костюмы, связи и должность на визитке.
Они означали, что больше никто и никогда не будет его жалеть. И утешать, как тогда в церкви. Во второй раз он в таком унизительном положении не окажется. Деньги ему в этом помогут. И успех.
Корпоративный мир жесток, зато там все стабильно. Если тебя собрались кинуть, это можно предсказать заранее. Больше его врасплох не застанут.
Как же это жалко: выдумывать предлог, чтобы поехать в Кью и якобы случайно столкнуться с Дэном. Раз уж Джорджии хватило смелости признать, что толкнуло ее сделать предложение, неужели она не в состоянии объяснить все Дэну? Мужчине, который был такой важной и постоянной частью ее жизни весь прошедший год. Даже дольше – они ведь и до этого общались.
Нет, пора с ним поговорить. Спустя полтора месяца страсти уже должны были улечься.
Был и повод для встречи – семена, которые Джорджия должна была доставить его коллегам.
Джорджия отнесла семена в отдел репродукции, после чего зашагала по дорожке к теплицам в дальней части садов. Там Дэн проводил почти все рабочее время – он ухаживал за своими любимыми хищными растениями, которые больше ни у кого популярностью не пользовались.
Дорогу Джорджия знала как свои пять пальцев. Ходила здесь еще до того, как познакомилась с Дэном.
Жизнь до знакомства с Дэном. Джорджия уже забыла, что это такое.
Она решила не срезать путь – даже обычная трава не заслуживает, чтобы ее топтали, – и длинной дорогой направилась к простой стеклянной теплице, где чаще всего работал Дэн. Сердце Джорджии бешено заколотилось.
В дверях на Джорджию чуть не налетела выходящая женщина.
– Ой, простите! – воскликнула Джорджия, прижав ладонь к груди.
У женщины были пышные светлые кудри, одета она была в рабочий халат, как и все сотрудники. Но под ним виднелось обтягивающее розовое платье, ногти были ярко накрашены, каблуки – сантиметров двенадцать, не меньше, и безупречный макияж.
А вот так здесь никто не ходил.
– Чуть с ног вас не сбила. – Женщина улыбнулась, шагнула в сторону и придержала дверь.
Она еще и любезна. Джорджия мельком глянула на беджик, и все отговорки насчет того, почему у нее нет ни нарядной одежды, ни стильной прически, развеялись, как облачко духов незнакомки. Оказалось, та выращивала орхидеи – целыми днями копалась в земле. И выглядела при этом сногсшибательно.
Чем теперь оправдаться?
– Что-то ищете? – спросила женщина.
– Мне нужен Дэниел Брэдфорд.
– Он на экспозиции, там nepenthes tentaculata болеет. Ему что-нибудь передать?
В глазах женщины мелькнуло любопытство.
Повезло, что Джорджия не встретила никого из знакомых, кому известно об их с Дэном романе. И раскрывать инкогнито она не собиралась.
– Нет, я знаю, где это. Я с ним сама поговорю. Спасибо.
Джорджия отошла от двери.
Женщина тоже шагнула в сторону, и дверь захлопнулась.
– Пожалуйста.
Она повернула налево, Джорджия – направо. Однако она невольно засмотрелась женщине вслед. Каб луки. В туфлях на каблуках совсем другая походка, даже по гравию или по траве. Жалко, что у нее все каблуки три сантиметра максимум.
Пожалуй, надо добавить в список еще один пункт: научиться ходить на каблуках и танцевать стриптиз. Пора завести новый список, свой собственный. Главное, шею не свернуть, осваивая и то и другое.
Через десять минут Джорджия добралась до экспозиции и отыскала теплицу с хищными растениями. Герметичные двери бесшумно раскрылись.
– Дэн!
Выкрик разорвал напряженную тишину. Джорджия поняла, что ее услышали.
– Дэн, я знаю, что ты здесь.
– Привет. – Он вышел из-за высокого стенда. Настороженный. – Не ожидал, что ты придешь.
– Привезла семена для идентификации. Зашла поздороваться.
Голос звучал бодренько и фальшиво.
Дэн кивнул:
– Ну здравствуй.
Пауза. Наверное, полутора месяцев все-таки мало.
– Как дела? – рискнула спросить Джорджия.
– Нормально. Справляюсь.
Ах да. Нежелательная популярность.
– Все никак не успокоятся?
Дэн поджал губы:
– Нет.
Джорджия кивнула. Опять пауза.
– Слушай, Дэн, я бы очень хотела все исправить, но не могу. Знаю, для тебя это как снег на голову.
– Что теперь говорить, когда дело сделано?
– Э-э… Вообще-то сделано еще не все.
Дэн поднял голову, убрав со лба непослушные волосы. В светло-карих глазах мелькнула враждебность.
– Джорджия…
– Я подписала с радио контракт… – О помолвке и свадьбе Джорджия даже говорить не могла. – Теперь придется выполнять.
– Надеюсь, придется тебе , а не нам.
– Нет, не нам. Я поставила условие, чтобы тебя не трогали. – Пожалуй, лучше было с самого начала его не трогать. – Для меня целую программу составили. Чтобы я пришла в себя.
Дэн нахмурился:
– А ты из себя и не выходила. Просто сделала жуткую глупость.
– Да. Но глупость – это симптом. Обычно я глупостей не делаю, совсем как ты.
Дэн нахмурился еще сильнее.
Досказывай, что хотела, и убирайся поскорее.
– Просто хотела убедиться, что у тебя все в порядке, и предупредить, чтобы не удивлялся, когда услышишь меня по радио.
– Больше я это радио не слушаю, – фыркнул Дэн. – Ты хоть подумала, что из-за этого твоего проекта шумиха еще долго не закончится?
– Зандер говорит, что проект отвлечет внимание от тебя. Все будут следить за мной.
– Какой Зандер?
– Менеджер на радио. Он мне предложил сотрудничать.
Дэн снова нахмурился:
– Прости, мнению человека, который такое предложил, я не доверяю.
Неожиданно
– Это мое дело, Дэн. Выкручиваюсь, как могу.
– Понимаю. Извини. Делай что хочешь, Джорджия. – Он вздохнул. – А я сделаю все, чтобы меня оставили в покое.
Ответ уклончивый, но исчерпывающий.
– Хорошо.
Он смущенно переминался с ноги на ногу.
– Ну… иди к своему больному растению.
Дэн прищурился:
– Откуда ты знаешь, чем я занимаюсь?
– Мне твоя коллега сказала, – ответила Джорджия и зачем-то добавила: – Блондинка, в красивом платье.
Дэн напрягся еще больше:
– А-а, она… Это новенькая.
– Симпатичная.
Дэн пожал плечами:
– Наверное.
Нет, Дэн не поддавался. Этого следовало ожидать.
– Ладно, мне пора.
Тут Джорджии пришло в голову, что, скорее всего, она его больше не увидит. Джорджия нахмурилась:
– Не знаю, как попрощаться. Даже как-то не по себе.
Теперь она понимала: между ними все кончено. Было очень неловко. Но совсем не больно. Надо же.
Дэн шагнул вперед, вытер ладонь о штаны и взял ее за руку:
– До свидания, Джорджия. Ты не изводись. Это не трагедия.
Джорджия сжала его пальцы:
– Береги себя, Дэн.
– Может, еще увидимся.
Джорджия развернулась и ушла. Дело сделано. Эта часть ее жизни завершилась, будто ее закрыла гидравлическая дверь теплицы.
И все равно – боли не было. Только грусть. Будто она потеряла хорошего друга. Да, у нее никогда не перехватывало дыхание при встрече с Дэном. И он никогда не заботился о ней, так, как посторонний человек в лифте, прикрывший ее от любопытных глаз.
Зандер.
Такие мужчины не для нее. Однако за несколько встреч Зандер пробудил в ней больше чувств, чем мужчина, за которого она собиралась замуж.
А значит, от Зандера лучше держаться подальше.
Это год Джорджии, а не сексуальных, недоступных миллионеров. Она и так наделала достаточно ошибок. Надо разобраться в себе и понять, кто она такая.
Хотя Джорджия боялась, что, разобравшись, поймет, что утратила всякую индивидуальность.Глава 4
Апрель
Когда Зандер вошел в пахнущую духами комнату, гул голосов стих. Джорджия взглянула на Зандера краем глаза, но изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Остальные женщины тоже отводили глаза, но по другим причинам.
– Dieu merci! [1] Наконец-то здесь тестостерона прибавилось! – пошутил повар, привлекая еще больше внимания к приходу Зандера.
Тот слабо улыбнулся.
Джорджия быстро поняла, что идти на занятия одной было ошибкой. Научиться хорошо проводить время в одиночестве еще труднее, чем привыкнуть к тому, что рядом больше нет мужчины. Не говоря уже о том, что приходится делать вещи, требующие определенной смелости, – и все одна.
Почти. Джорджия украдкой посмотрела на Зандера.
– Alors [2] . – Повар постучал разделочной доской по столешнице, чтобы возобновившийся гул затих. – По местам.
Женщины пододвинули высокие табуреты к длинному столу, а повар с другой стороны поставил напротив каждого бокал для вина. Две женщины поспешили занять место рядом с Зандером, который разумно предпочел устроиться с краю.
Джорджия мешкала до последнего и оказалась с другого краю. Быстро налила в свой бокал воды, чтобы в него не плеснули из бутылки переходящего из рук в руки шардоне.
Один раз она уже при Зандере напилась…
– Леди с краю поступила правильно. Как вас зовут, petite fleur? [3]
Все, включая Зандера, повернулись к Джорджии. Тут же потоком нахлынули неприятные воспоминания о школьных годах. Плохо быть лучшей ученицей в средней школе, а самой бедной – еще хуже. Слишком много нежелательного внимания.
– Джорджия.
– Что ж, мисс Джорджия, – французский акцент повара усилился еще больше, – конечно, совмещать трапезу с вином – это perfection [4] , но в процессе готовки лучший выбор – вода. Особенно если готовите что-то в первый раз. Не следует притуплять восприятие вкуса. Пусть ваши нос и нёбо ощущают все ясно и трезво, когда вы assemble [5] нужные ингредиенты.
– Трезвое нёбо. Замечательно, – пробормотала Джорджия.
Прагматичный учитель на всех парах несся дальше, его французская театральность и обаяние заставили всех забыть о Джорджии. Но Зандер продолжал глядеть на нее, чуть прищурившись.
Нечего мне улыбаться – пыталась она передать взглядом. Мы же друг друга не знаем. Было в их притворстве что-то волнующее. Изображать незнакомцев несколько… пикантно.
Джорджия попыталась сосредоточиться на словах повара. Старалась слушать, запоминать и не обращать внимания на устроившегося с краю Зандера. А он тем временем успешно отражал атаки флиртующих соседок и внимательно смотрел по сторонам. Кое-что из того, о чем рассказывал повар, заинтересовало Джорджию с научной точки зрения – про состав блюда и взаимодействие различных ингредиентов, но ее здорово отвлекали напыщенная речь повара и его наигранные ужимки. Она все чаще усмехалась, услышав очередную нелепую фразу или наблюдая, как он заигрывает с ученицами. Джорджия была почти уверена, что на самом деле повар не француз.
– Извините, шеф, – осмелилась вклиниться она, когда тот наконец-то сделал паузу, чтобы перевести дыхание, – а готовить мы сегодня будем?
– Какой enthousiasme [6] , – пропел тот, и Джорджия тихонько застонала. – Non [7] , к практике мы перейдем только на шестой неделе. На курсах повара Андрэ Карлсона сначала осваиваем умение apprecier [8] пищу и только потом переходим к умению construire [9] .
А еще здесь осваивают умение напиваться, хотя повар это и отрицает.
Джорджия вежливо кивнула и начала считать бесконечные минуты до конца первого занятия. Что подумает Зандер, если она уйдет с первого же урока? Джорджия взглянула на Зандера и поняла, что на этом бесполезном уроке тратит не только свое время, но и его.
– Простите, шеф.
На этот раз повар выказал больше раздражения – ведь Джорджия перебила его длинную тираду на псевдофранцузском.
– У меня начался приступ мигрени. Мне надо уйти.
Проигнорировав псевдофранцузские рекомендации для избавления от мигрени, несущиеся вслед, Джорджия направилась к двери.
– Вам не следует идти одной.
Зандер встал и вышел вслед за Джорджией:
– Хотели бросить меня там!
Джорджия засмеялась и вприпрыжку сбежала по ступенькам крыльца.
– На кулинарном «Титанике» каждый сам за себя!
– Кошмар, а не занятие! – проворчал Зандер. – Вы же притворились больной, я прав?
– Повар тоже притворялся – французом. Ну что ж, пойдемте по домам.
Но теплая рука Зандера удержала ее.
– Вы же хотели узнать секреты высокой кухни.
Господи, что он еще придумал?
– Секунду, сейчас позвоню…
И позвонил. Говорил он скороговоркой и тихо, повернувшись к ней спиной. Потом обернулся и улыбнулся ей:
– Я все устроил! Нашел нам работу на вечер.
– В смысле? Какую работу?
– На профессиональной кухне в ресторане.
– Я не умею готовить!
– Не волнуйтесь, Джорджия. – Зандер обнял ее за плечи и улыбнулся. – Готовить нам не позволят.Зандер не шутил. Через пятнадцать минут они уже стояли по локти в мыльной пене в углу шумной кухни итальянского ресторана и перемыли больше посуды, чем она испачкала за всю жизнь. Но время летело незаметно: бригадир поваров объяснял им с Джорджией все, что делается на кухне. Оба ловили каждое слово, не отвлекаясь от дела. А цифровой диктофон Зандера – с разрешения владельца – записывал все для передачи на ЭРОС.
Повар – на этот раз не самозванец, и акцент у него был настоящий – кричал на всех, чтобы не сбивались с темпа, не исключая и «мойщиков посуды». Эта манера нравилась Джорджии больше фальшивого сюсюканья на курсах. Звон и лязг ножей, кастрюль и взбивалок сливался с шипением кипящего жира и плеском воды, создавая удивительную симфонию.
Джорджия старалась ничего не пропустить, хотя ноги у нее начали ныть, и все же она наслаждалась ощущением, что вносит вклад в общее дело, и удовлетворением оттого, что блюдо на замену успели подать вовремя. Пусть даже ее роль сводилась к тому, чтобы выставлять на стол чистые столовые приборы.
Вечер почти закончился, последние посетители доедали десерты. На плите клокотала одинокая кастрюля – повышенные на один вечер благодаря необычным посетителям помощники готовили спагетти. Тщательно смешивали, раскатывали, вытягивали, варили. Затем добавили остатки соуса болоньезе, который приготовили в начале вечера, и владелец сам наполнил тарелки для Джорджии и Зандера, бесперебойно тараторя на итальянском.
– Вы что, беременный? – пошутила Джорджия, увидев целую гору спагетти на тарелке Зандера.
– Запасаюсь углеводами! – усмехнулся Зандер: – За день до длительного забега организм должен получить достаточное количество углеводов и воды – от них прибавляется энергии.
– Чтобы хватило на пятьдесят километров?
– Именно.
– А во сколько у вас забег?
Зандер медлил с ответом.
– Вижу, вы не любите говорить на эту тему.
– Просто не привык. Я это делаю только для себя.
– Успокойтесь, я не собираюсь опять напрашиваться.
– Знаю, – ответил Зандер, и Джорджия отправила вилку со спагетти в рот.
Ну ничего себе… Джорджия любила спагетти. Даже пару раз сама готовила комковатый соус неаполитано в пароварке. Но это!.. Сочетание домашнего болоньезе и свежих, только что приготовленных спагетти, да еще и после тяжелого дня, на пустой желудок…
– Зандер, они восхитительны!
– Да, я сюда часто сбегаю.
– От чего сбегаете?
Джорджия в первый раз видела, чтобы так напряженно пожимали плечами.
– От всего. От работы. От проблем.
– Всем начальникам надо брать пример с нашего повара, – мягко проговорила Джорджия.
– В каком смысле?
– Он своих работников не распускает. Многого требует. Но при этом справедлив. И все тут работают вместе с ним, а не против него.
Зандер обвел взглядом опустевшую кухню.
– А почему вы решили, что у меня на работе не так? – спросил Зандер.
– Потому что им от вас нередко достается…
– Потому что я начальник. Радио сообщает хорошие новости, а я сообщаю плохие – и привожу в исполнение. За это мне платят.
– Неприятная работа. Зачем вы на нее согласились?
Зандер рассмеялся:
– Вы же видели мой дом.
В одном из лучших районов пригорода Лондона.
– А вы – где живу я. Ну и что? Дом – это не часть личности.
Взгляд Зандера стал оценивающим.
– Уверены? У вас на лестничной площадке все скромно и просто, но аккуратно. Кто-то там тщательно убирает. Рискну предположить, что и квартира у вас такая же. Все на своих местах, ничего лишнего. А вы ведь как раз такая.
Джорджия опустила глаза:
– Значит, вот какой я вам кажусь? Добропорядочной и скучной?
– Нет, просто погрязшей в рутине.
Джорджия вскинула подбородок:
– Рутина – это не обязательно плохо. И вообще, не стоит судить о книге по обложке.
Зандер тоже вскинул подбородок:
– Ах так? А доказать сможете?
– Хотите поспорить? – нахмурилась Джорджия.
– Хочу увидеть вашу квартиру.
Ой.
– Когда?
– Сейчас.
– У меня не прибрано…
– Нет, прибрано.
Да… Зандер прав. Джорджия вздохнула:
– У вас же завтра забег.
Зандер серьезно посмотрел на нее:
– Я не собираюсь у вас ночевать.
Джорджия почувствовала, как шею обожгло горячей волной, и постаралась успокоиться, чтобы не покраснеть.
– Просто… уже поздно.
– Забег только в полдень. И метро уже закрыли, я вас подвезу.
Нет, метро еще работало, но приятно было бы доехать до дома на «ягуаре». И Джорджия не хотела, чтобы их первый вечер так быстро заканчивался.
Хотя почему их? Просто первый вечер.
– Хорошо, согласна.
– Спасибо.
Они поблагодарили повара, угощавшегося вином в опустевшем зале вместе с другими работниками кухни, и вышли на улицу.
– Пустить вас за руль? – предложил Зандер.
Нет. Джорджия хотела, чтобы вел он. Сама не понимая почему. Но вслух, конечно, сказала:
– Да, если можно.
Зандер поднял воротник, защищаясь от апрельской прохлады.
– Как только забудете про вежливые слова, пойму, что мы чего-то добились.
Ехали они минут двадцать. В дороге почти не разговаривали, но не оттого, что сказать было нечего. Просто не было необходимости поддерживать разговор. Приятная тяжесть от восхитительного ужина излишне умиротворяла. Джорджии требовались усилия, чтобы сосредоточиться на дороге.
– А кто здесь еще живет? – тихо спросил Зандер, когда они зашли в общий холл дома Джорджии.
Она указала на почтовые ящики у дверей:
– Двое студентов, один постоянный жилец… и я.
Если мистер Лоулер сейчас выйдет покурить, он очень удивится. Не то чтобы Джорджия раньше не приводила домой мужчин, но вот так, ночью, потихоньку – в первый раз. Так загадочно и волнующе.
Отчего у нее перехватило дыхание? Потому что привела домой едва знакомого мужчину? Или потому что обожает свою квартиру? Если Зандеру не понравится, значит, он не одобрит ее саму.
Джорджия включила свет.
С непроницаемым видом Зандер обвел взглядом комнату:
– Тут все такое…
Экстравагантное, хаотичное? Джорджия попыталась взглянуть на обстановку глазами постороннего человека – яркие пятна тканей, стопки книг и журналов. Всюду папоротники.
Зандер дотронулся до листа ближайшего растения:
– Надо же, растут в помещении, а какие зеленые.
Джорджия подошла к дверям, ведущим в маленький дворик, и отдернула штору.
– Я их выношу сюда, по очереди. День – в доме, три – на улице.
– Сколько их у вас?
– Я как сумасшедшая кошатница, только с папоротниками.
Зандер заглянул ей в глаза:
– Да, такого я не ожидал.
Это могло означать что угодно, но Джорджия решила истолковать его слова в хорошем смысле.
– Сюрприз!
Тут Зандер заметил стопку ярких CD-дисков на письменном столе. Подошел рассмотреть поближе.
– Это что, аудиокурс?
– Готовлюсь к урокам в шпионской школе. Люблю быть во всеоружии. И этих занятий я очень жду.
Зандер приподнял брови:
– В отличие от остальных?
Казалось, температура в квартире повысилась.
– Слушаю диски, пока ухаживаю за растениями или когда гуляю.
– И часто вы гуляете?
– Регулярно.
– А где?
Это что, допрос?
– Когда как, открываю новые места. Леса люблю.
Зандер рассеянно кивнул, не отводя пристального, испытующего взгляда, будто внутри у него шла борьба.
– Хотите кофе? – предложила Джорджия, просто чтобы нарушить молчание.
Зандер смущенно отвел глаза и быстрыми шагами направился к двери:
– Нет. Мне пора.
Джорджия почувствовала себя виноватой, хотя Зандер сам напросился в гости. Она проводила его до холла:
– Спасибо, что подвезли.
– Не за что.
Она помогла ему справиться с замками и замерла в дверном проеме подъезда.
– И за ресторан спасибо. Было очень здорово.
– Запишем вас на другие курсы. К французу можете не ходить.
– К французу-самозванцу…
– Да.
Зандер от смущения не находил себе места. Правильно ли она его поняла?
– Ну ладно, до встречи, – тихо попрощалась Джорджия.
– Да. Спокойной ночи.
И он ушел. Почти убежал. Сел в машину и уехал.
А Джорджия все стояла на одном месте.
Как-то странно получилось. Вечер прошел хорошо, по крайней мере, так ей казалось. Джорджия всего лишь кофе ему предложила, ничего двусмысленного.
Скромно и просто, но аккуратно. Значит, вот как она должна жить, по его мнению? Джорджия заперла дверь, выключила свет на террасе, затем подошла к открытой двери и попыталась критически оценить обстановку. Да, хаотично, но беспорядка нет. Стесняться нечего.
Может, у Зандера фобия – растений боится? А вдруг, осматривая ее квартиру, он обнаружил у Джорджии тот самый недостаток, из-за которого Дэниел не захотел на ней жениться? Некий изъян. Может, она слишком скучная? Или настолько отличается от нормальных женщин, что даже Зандер, с которым у нее чисто деловые отношения, решил, что лучше уносить ноги?
Обновление обновлением, но все в человеке не переделаешь.Зандер бросил ключи и кошелек на плоское блюдо около кровати и отправился в душ. Хотел избавиться от ощущения, внезапно нахлынувшего на него в квартире Джорджии полчаса назад. Он уже привык к своей реакции всякий раз, когда Джорджия была рядом, но это было совсем другое, это был…
Интерес.
Притяжение и какое-то чувство близости. Нечто большее, чем простое сексуальное влечение. Нечто неожиданное, нежелательное, недопустимое. Зандер стоял под сильными струями горячей воды, лившейся ему на голову.
Как сумасшедшая кошатница, только с папоротниками.
И вот эта незначительная фраза вызвала у него в душе целую бурю… Это смущение, искренность… Все там отражало ее внутренний мир. Джорджия понимает, что не вписывается в общепринятые рамки, и она смирилась с этим.
А он ее еще убедил, что такая, какая есть, Джорджия слушателей не привлечет.
Притом что она еще как его привлекает.
Лицемер.
Зандера каждый день окружали фальшивые, агрессивные люди, расталкивающие других локтями на пути к успеху. Кругом напускной блеск и маски. В рабочие дни Зандер старался, насколько возможно, сбежать от всего этого, а в выходные сбегал в буквальном смысле, но если работать так много, никуда не денешься.
А потом вдруг оказываешься в маленькой квартирке, похожей на оранжерею, и понимаешь, что угодил в чужое убежище. Укрытие от всего и всех.
Зандер выключил воду, вытерся и отправился в спальню. Дизайном занимался предыдущий владелец, все здесь было бежевым и коричневым – безобидные нейтральные цвета, и Зандер не считал нужным что-то менять. Осмотрев спальню, он вышел в коридор и заглянул во все комнаты, удивляясь, как он раньше это не замечал…
Ни единого растения?
Зандер посмотрел везде, но безуспешно. И вдруг нашел. Маленький кактус в горшочке, который подарила ему Кейси – после чего Зандер намекнул, что при рабочих отношениях подарки дарить не вполне удобно. Зандер мимоходом поставил кактус на подоконник в кухне и забыл про него. А тот каким-то чудом выжил – возможно, питался паром от кофеварки.
Кактус выжил.
Так и напрашивалась ироничная аналогия с его засохшим, покрытым шипами сердцем.
Зандер включил освещение в собственном саду, полном бурной растительности. Наверное, он не в счет – им же садовник занимается. А ты просто срезаешь розы для пожилой мамы и заходишь сюда, только чтобы сократить путь, когда возвращаешься из ближайшего кафе.
А Джорджии тут было бы раздолье…
Зандер потушил свет и выкинул эти мысли из головы.
Нет, Джорджии он этот сад показывать не будет. И заходить в ее квартиру тоже. Он и поехал-то, чтобы убедиться, что квартира Джорджии такая же безликая, как и холл ее дома. Это помогло бы не заинтересоваться ею всерьез.
Но попытка обернулась против него.
Зандер не мог больше объяснять смесь заинтересованности, восхищения и симпатии историей с неудачным предложением. Сначала Джорджия Стоун была для него лишь воплощением всех компромиссов с совестью, на которые он пошел, стремясь вверх по корпоративной лестнице, но теперь Джорджия стала для него чем-то большим.
Живым напоминанием о том, каким он был раньше. До болезненного разрыва с Ларой. До унижения, которое заставило его с головой уйти в работу, а работа, в свою очередь, вынудила с головой уйти в тяжелые тренировки, чтобы отдохнуть от суеты. А времени для настоящей жизни не осталось. Зандеру ее не хватало. А такие моменты, как сегодня, заставляли эту тоску рваться наружу и одолевать его снова.
А работа помогала забыть о ней. И бег тоже. В эти выходные ему предстояло заняться и тем и другим.
Но трудно было забыть о том, каким тихим счастьем светилось лицо Джорджии, когда она стояла в окружении своего немногочисленного имущества, и Зандер понял, что она по-настоящему богата.Глава 5
Май
На уроке сальсы в среду вечером Джорджия узнала много нового – она и не подозревала, насколько неловкая. Джорджия перетанцевала с целой толпой партнеров с самой разной координацией, но ни разу – с Зандером. Для этого страстного танца он выбирал незнакомок, предпочитая тех, кто намного старше или намного моложе, и избегая остальных.
Особенно Джорджию.
Она допустила ошибку и все-таки пригласила его.
– Мы на работе, – ответил Зандер.
Разумеется.
Таким его знали коллеги. Властным. Сдержанным. Деловым. Чем больше времени проходило, тем формальнее становились их отношения. Может, теперь он воспринимает ее как одну из прислужниц?
Однако в подготовленных им для радио сюжетах не было и следа скуки. Сначала Джорджия смущалась, когда слышала свой голос со стороны, но потом начала с интересом следить за собственными приключениями. Сюжеты были талантливы. Конечно, без коммерческой жилки не обошлось, но программы получались неплохие. На радио они выходили раз в месяц.
Джорджия изо всех сил старалась уменьшить возникшую между ними неловкость.
В четверг она ходила в ресторан, удостоенный звезд Мишлена, и мастерски притворялась, что незнакома с красивым мужчиной за соседним столиком. И есть в одиночестве Джорджия тоже привыкла. Оказалось, лондонские официанты чрезвычайно любезны с одинокими женщинами. Сначала Джорджии казалось, что они ее жалеют, но потом она поняла – просто стремятся сделать ее «вечер для себя» как можно более приятным.
Дегустация вин в пятницу прошла без проблем, потому что за этим занятием все равно не побеседуешь. А вот на занятиях, когда рассказывали про разные вина, мужчин-собеседников хватало. Зандера они явно раздражали – видно, беспокоился за успех проекта.
В задачу Джорджии знакомства не входили. Она должна была познать себя. И познавала: оказалось, она любит поддразнивать стеснительных менеджеров.
Она повернулась к своему собеседнику, Эрику, и громко рассмеялась. Тот даже удивился, чем так ее развеселил. Эрик занимался компьютерными приложениями, и они вместе с другом и коллегой Расселом, сидевшим справа от нее, решили расширить свой круг общения и включить в него еще кого-нибудь, желательно женского пола.
Отсюда и интерес к дегустациям.
Втроем они заключили взаимовыгодный союз – Эрик и Рассел учились общаться с женщинами, а Джорджия позволяла им общаться с собой. Приятно, когда тебя ценят, а не терпят, как Зандер. В компании Эрика и Рассела она нюхала, отпивала мелкими глоточками, выплевывала и старалась не пить залпом при Зандере. Оказалось, у нее хорошо развито обоняние и чувство вкуса и она хорошо определяет разновидности вина.
Джорджия покачала тюльпанообразный бокал, пока вино не начало ходить кругами и она не ощутила аромат.
– Какой яркий букет. Чувствуются нотки… – Джорджия осмотрелась по сторонам в поисках идей и заметила сережки в ушах соседки напротив, – янтаря и… – она снова осмотрелась и взглянула на Зандера, – дубового мха.
Он ассоциировался у нее с этим запахом. С ароматом ее любимого леса.
Рассел прищурился:
– Серьезно?
– Врет! – рассмеялся Эрик.
Джорджия заговорщицки наклонилась к ним:
– На самом деле пахнет просто хорошим красным вином. – Она попробовала свой образец. – Да. Очень хорошим.
Все трое засмеялись. Она поставила пустой бокал на поднос, встретилась глазами с Зандером – тот пристально наблюдал за ней. Как обычно.
Вскоре занятие закончилось, и она весело попрощалась с друзьями. Они всегда приглашали ее сходить куда-нибудь. А она всегда отказывалась.
– Можете идти куда хотите, – сказал Зандер, вдруг оказавшийся у нее за спиной, когда Эрик и Рассел ушли. – Вы свободны.
Джорджия сдержала резкий ответ. Всего раз за вечер к ней обратился, и то, чтобы сказать грубость.
– Захотела бы – пошла. Разрешение мне не нужно.
– Сегодня же пятница.
– Развлекательную программу на пятницу я уже выполнила.
Слабое возражение. Джорджия плотнее запахнула пальто и вышла на улицу. Зандер – следом.
– Они перестанут с вами общаться, если ничего от вас не получат.
Джорджия сердито взглянула на него:
– Чего, например? Чтобы я в короткой юбке пришла и ноги им показала? Или грудь в декольте?
– Я не об этом, – рассердился Зандер.
– Я поняла. Мне от них ничего не надо, просто общаюсь с ними на занятиях.
А еще слежу, как Зандер на это реагирует. Раздражение все-таки лучше, чем постоянное молчание.
– Смысл года Джорджии не в том, чтобы я по свиданиям ходила, помните?
– А вы сами-то не забыли?
Джорджия и растерялась, и рассердилась одновременно.
– Надо же мне с кем-то общаться. Кроме вас, я там никого не знаю, а с вами разговаривать нельзя. – Причем не только на занятиях. – Да, я общаюсь с мужчинами. Но я их не клею.
Зандер только фыркнул:
– У меня ведь сегодня тоже пятница.
Джорджия уставилась на него:
– Я в курсе.
– Вот почему важно сохранять деловой тон. Мы на работе.
– Выходит, мне вообще развлекаться нельзя? Разве это не противоречит нашей цели?
– Цель в том, чтобы вы пришли в себя. Научились чему-то новому. Смысл – в обновлении.
– Не знаю, понимаете ли вы, как трудно мне иногда бывает. Заходить одной в комнату, полную незнакомых людей. Заводить друзей. Я бы лучше дома с хорошей книгой посидела.
Взгляд Зандера стал рассеянным.
– Вам до такой степени трудно?
– Ну да… нелегко. Я не такая общительная, как вы. Мне нравится знакомиться с людьми, узнавать о них что-то новое, но у меня это не очень хорошо получается. Для меня это труд.
Зандер был искренне удивлен:
– Я и не подозревал. Думал, вам это легко дается.
Шутит, что ли?
– Это так утомительно.
– А если бы с вами был друг, стало бы легче?
– Да.
– Тогда давайте попробуем. Все должно быть вам в удовольствие, а не в наказание. А бюджет можно и растянуть.
Иногда и правда было похоже на наказание. Джорджия глубоко вздохнула и добавила к своему списку унижений еще одно:
– Мне некого взять с собой. Так часто никто не может.
Возможно, ей и удастся уговорить кого-нибудь из подруг оставить ребенка на вечер, максимум на два. Но каждую неделю? Шансы нулевые.
– Зато я могу, – вызвался Зандер. – Могу и буду.
Сердце замерло.
– Вы же хотели держаться в стороне.
– Ситуация изменилась.
– Вам же придется со мной разговаривать…
От Зандера волнами исходила нервозность.
– Я старался вести себя профессионально.
– Что же тут непрофессионального – немного поболтать время от времени?
– Если я буду с вами общаться, вы с другими говорить не станете.
Сильный аргумент.
– Обещаю: попробую совместить. Только перестаньте все время хмуриться.
– Я не хмурюсь.
– Вот, пожалуйста: опять нахмурились. Вы так всех от меня отпугнете.
– Подумают, я ваш несчастный мужчина, которого сюда притащили насильно.
– Тогда почему с диктофоном?
Зандер приносил диктофон, начиная с каждого второго занятия. Первое считалось ознакомительным.
– Кстати, на следующей неделе начинаем записывать по-настоящему. Разрешение мы уже получили.
– Обязательно спросите что-нибудь у Эрика с Расселом. Слава поможет им знакомиться с женщинами.
Зандер фыркнул:
– Им уже ничто не поможет.
– Они хорошие ребята.
– Только уж слишком из кожи вон лезут.
– Потому что это трудно. Многие люди записываются на такие занятия, потому что для них это последнее средство.
Зандер прищурился:
– Вы тоже так к себе относитесь?
Месяц назад она бы просто отказалась отвечать, вот и все. Но с корпоративным Зандером так просто не поспоришь. И вообще, она же собиралась рисковать.
– Я умная, у меня хорошая, полезная работа, своя квартира. Не красавица, но и не уродина. Так что же со мной не так?
Зандер открыл рот, но Джорджия уже неслась дальше:
– Может, будь я спортивнее, остроумнее, симпатичнее, нравилась бы мужчинам больше. Может, другие женщины могут что-то такое, что мне не под силу.
– Вы о Дэниеле говорите?
– Нет. О любом мужчине, а Дэниела можно взять как символ. Но мы с ним были так похожи, что я решила: вот он, мой человек, и тут оказалось, что даже для него я недостаточно хороша…
– Я думал, вы все это делаете для себя. Год Джорджии.
Она сердито взглянула на него:
– Во-первых, как вы совершенно верно указали, я это делаю из-за контракта. Но я живой человек. И задумываюсь, почему не пользуюсь популярностью у мужчин. Почему у меня не очень много друзей. Почему нет семьи. И почему я не могу жить как все.
Зандер покачал головой:
– А что, по-вашему, такого чудесного и особенного происходит в жизни других людей?
– Ну, не знаю. Что-то увлекательное. Постоянно случается что-нибудь интересное.
– Это только видимость. На самом деле у большинства людей жизнь такая же, как у вас. Тоже беспокоятся из-за денег, работы, и в семьях у них не обходится без проблем.
– А вот вы, например, такой богатый, известный, уважаемый, популярный, влиятельный. Можете делать все, что захотите. Мало у кого так бывает.
Зандер снова остановился и повернулся к ней:
– У меня пять лет не было отпуска – на радио считают, что без меня все рухнет, если хоть на секунду отлучусь. Я живу в огромном, роскошном доме, который обставляли другие люди, и бываю только в спальне, ванной и кабинете – в другие комнаты неделями не захожу. Родители мои постоянно в состоянии войны. А из-за этой самой власти люди либо стороной меня обходят, либо заискивают. Так что проблем у меня хватает, но я предпочитаю о них не задумываться. Просто живу своей жизнью.
Такое признание после недель молчания глубоко потрясло Джорджию.
– По-вашему, я должна просто расслабиться?
Может, как раз это ей и нужно? И на самом деле ее так называемая рефлексия – просто замаскированная жалость к себе?
– Одни курсы не сделают вашу жизнь лучше. Жизнь как сад: его нужно создавать, взращивать.
Джорджия растерянно моргнула. Задумалась.
– Выходит, я просто зря трачу время?
– Если делаете то, что давно хотели, – нет.
На самом деле Джорджия не хотела ходить на все эти курсы. Просто думала, что так надо. Что слушателям ЭРОС понравится. Что Зандер от нее как раз этого ждет.
– Насколько гибкий у нас график?
Зандер прищурился:
– Кое-куда мы вас уже записали и заплатили вперед, а что-то можно перенести. Почему вы спрашиваете?
– Хочу внести изменения. Заняться тем, что мне нравится.
Зандер улыбнулся:
– Хорошо. Сообщите Кейси.
И все? Странно, почему она так стеснялась просить чего хочет. Ведь это оказалось так просто.
Они пошли дальше.
– Тогда почему вы свою жизнь не измените? – проговорила она, и в прохладном воздухе возникло облачко пара. – Если, по-вашему, жизнь – это сад.
Зандер пожал плечами:
– Не все любят сады. И садовые работы. Иногда сосредоточиться на чем-то одном проще.
На работе, конечно.
– Но вы любите бегать. У вас все выходные заняты. Если это не сад, то хотя бы клумба.
– Я бегаю не потому, что жить без этого не могу.
– А почему?
– Ради тишины.
Целые часы тишины и механических, отработанных движений.
Джорджии стало неловко, что она не дает ему возможности наслаждаться любимой тишиной. Впрочем, он бы в это время все равно работал. К счастью, впереди показалось метро.
– Ну, я пойду…
– У меня есть сад, – выпалил Зандер. – В смысле, настоящий.
Джорджия догадывалась, что к большому дому в Хэмпстед-Хит должен прилагаться обширный земельный участок.
– Я хочу вам его показать.
– Зачем?
Ответил Зандер не сразу.
– Потому что там красиво. Кто-то должен им любоваться.
Человек, который не во все свои комнаты заходит, наверняка и в саду не бывает. Значит, он хочет предложить ей что-то в награду за послушное исполнение контракта? Или пытается закрепить примирение?
– Конечно. С удовольствием.
– Может, вы мне посоветуете, что с ним делать.
– Я не ландшафтный дизайнер…
– Правильные формы мне не нужны, мне нужно, чтобы было с душой.
На лице Зандера отразилось удивление, будто он это сам только что понял.
– Значит, душевный сад. Что ж, попробую хоть советом помочь.
– Вы себя недооцениваете. У себя во дворике вы такое устроили! Три квадратных метра, а какая красота.
Джорджия задумалась.
– Когда мне приехать?
– Может, в субботу?
– Разве у вас не будет забега?
– Только вечером. Весь день буду свободен.
Весь день?
– Большой у вас сад?
Зандер галантно подвел ее к входу в метро.
– Сами увидите.Оказалось, сад огромный. Гигантский. Раза в четыре больше самого дома, стоявшего на западном краю будто каменный часовой.
Джорджия медленно поворачивалась, разглядывая буйную растительность, и удивлялась окружавшей ее запущенности. Не в буквальном смысле – газон аккуратный, кусты подстрижены. Но Зандер был прав –
– Здесь потрясающе. – Она взглянула на него. – Неужели правда никогда сюда не ходите?
– Только когда хочу срезать путь.
Какое святотатство. Иметь в своем распоряжении такой сад и не бывать там.
– Сделать тут можно много.
– Я в саду работать не умею.
– А вам и не надо. Наймете людей.
– Нет. Мне нужны вы.
Джорджия вскинула голову.
– В смысле, кто-то такой же, как вы, – поспешно прибавил он. – Кто любит растения. Кто бы позаботился о них.
Обоих охватило острое смущение. Мне нужны вы. Джорджия так резко обернулась, что чуть шею не вывихнула.
– Думаю, найти такого человека нетрудно. Если хотите, я вам кого-нибудь посоветую.
Будь это другой человек, она бы первая предложила свои услуги. Джорджия что угодно отдала бы, лишь бы поработать в этом саду.
– Отлично.
Джорджия так и купалась в исходящем от него тепле, согревавшем в это прохладное утро. Возможно, от большого количества углеводов человек превращается в печку. Как бы там ни было, ее неудержимо тянуло к этому теплу.
Она постаралась замаскировать невольное движение и сделала вид, будто смотрит по сторонам, пока Зандер ничего не заметил.
– У меня тут и ежи водятся, – тихо произнес он.
Само собой. Ну все, последняя капля.
– Не заслужили вы такого счастья, – мрачно проговорила она.
Но эта слабая жалоба только показала, в каком восторге Джорджия от его сада, поэтому Зандер не обиделся.
– Потому что я сюда не хожу?
– Потому что вы тут ничего не любите. Ни сад… – она повернулась на запад, – ни этот великолепный дом… Все здесь должно принадлежать человеку, который всю жизнь ради этого трудился. А не тому, кто срезает путь через сад и живет в двух комнатах.
Джорджия искренне не понимала, как можно всем этим владеть и не хотеть проводить тут целые дни.
– Почему вы тут живете?
Джорджия и раньше спрашивала, но Зандер не ответил.
– Проходите. – Он и на этот раз сменил тему. – Покажу вам обстановку.
Внутри царил идеальный порядок, только души не было. Будто в гостинице.
– А где ваш кабинет?
В спальню напрашиваться неудобно, но Джорджии очень хотелось узнать его поближе. Понять, кто такой Зандер Раш на самом деле.
Зандер повел ее наверх по широкой лестнице, у двери остановился и посмотрел на нее:
– Добро пожаловать во внутренние покои.
Было что-то таинственное в том, как по ногам пробежал сквозняк, когда Зандер распахнул массивную деревянную дверь. Джорджия ожидала увидеть огромную библиотеку с лестницами, старинным письменным столом и головами животных на стенах – все, как в старинных поместьях. Величественное, как и сам дом. Как же она ошиблась! Кабинет был маленький, но не тесный. На полу роскошный ковер, в дальнем углу изысканный деревянный стол, а вдоль стен – старинные полки полные книг.
Какая приятная комната. Теплая. И здесь чувствуется душа.
Такого Джорджия не ожидала. Она шагнула вперед, провела ладонью по столешнице, по одной из полок. Зандер молча наблюдал.
– Здесь чудесно, – сказала она, сообразив, что он ждет ее реакции, – и очень удобно. Теперь понимаю, почему вы здесь проводите столько времени.
Но отношения к саду это не оправдывает. Будь хозяйкой Джорджия, она бы поселилась прямо в оранжерее.
– Дома мне работается лучше, чем на радио.
– На вашем месте я бы чаще работала дома.
– Уединение тоже должно иметь границы. – Зандер улыбнулся. – Даже для меня.
Джорджия не могла представить более суетливого и шумного места работы, чем кишащее толпами людей радио. Она обошла стол и приблизилась к резному бюсту у окна.
– Ваш родственник? Или какой-то знаменитый деятель в сфере радио?
Зандер покачал головой:
– Он мне достался вместе с домом. Я велел перенести его сюда, потому что в кабинете бюст как раз к месту.
Как печально. Красивый дом, полный чужих воспоминаний. Джорджия повернулась и окинула взглядом заваленный бумагами стол, закрытый ноутбук. Ничего из этих вещей ее не заинтересовало, кроме цветной картинки, придавленной куском гранита.
Афиша следующего марафона. Старт – у стены Адриана в Гилсленде, финиш – в Боунессе. В следующие выходные. Джорджия ни разу не видела, как бегут марафон. А ведь зрителей на такие мероприятия допускают…
Джорджия предпочла бы забыть о своем обещании не проситься на забег. А если не говорить, получится, будто она следит за ним тайком.
– А на кухне готовите? – выпалила Джорджия, отвлекая внимание – свое и его – от афиши на столе.
– Отсюда можно пешком дойти до пятнадцати ресторанов, так что необходимости нет, но микроволновкой я пользуюсь.
– А чайником? Не угостите кофе, пока я составляю список ландшафтных дизайнеров?
А еще хорошо бы понять, что он за человек, а также когда и почему превратился в отчаянного трудоголика, боящегося собственных чувств.– Круче… не… придумаешь! – восторженно выдохнула запыхавшаяся Джорджия, притаившись за наполовину разрушенной дверью с поднятым автоматом в руках.
За дверью послышался смешок Зандера.
– Неужели мы наконец-то вам угодили?
– Еще как! Кто бы мог подумать, что я так быстро могу собрать автомат?
Джорджия подтянула портупею.
– И коды расшифровывать.
Джорджия заглянула в тщательно выполненную декорацию разрушенного дома. Никакого гламура, только брутальность.
– Видимо, это компенсация за то, что роковая женщина из меня никакая.
– Не всем же быть соблазнительницами, – мимоходом бросил Зандер, выглянув за дверь, чтобы определить дислокацию врага.
Настроение сразу испортилось. Одно дело говорить так самой, и совсем другое – слышать от мужчины. Тем более от Зандера.
– Готовы? – спросил Зандер.
Джорджия выкинула сомнения из головы и взяла автомат наизготовку.
– Порядок.
– Тогда на счет «три»…
До чего же весело. Джорджия прижалась к стене и ждала сигнала. Услышав «три», вскочила на ноги и побежала через заваленный «обломками» двор, Зандер – следом. И вдруг на полпути непонятно откуда выскочил участник команды желтых и прицелился прямо в них. Джорджия нырнула влево, врезавшись в бутафорский мусорный контейнер, юркнула за него – и очутилась нос к носу с одним из инструкторов, одетым в желтую форму.
– Попались, – сказал тот, направив ствол автомата на ее лазерный значок, и спустил курок. На площадке загорелся свет.
Инструктор помог Джорджии встать.
– Поздравляю – вас последнюю из команды «убили». Надеюсь, это вас утешит.
Ура! Продержалась дольше всех.
– А с Зандером что случилось? – отдуваясь, спросила она.
– Это тот, высокий? Вы увернулись, и выстрел достался ему.
У Джорджии перехватило дыхание. Ой-ой.
И точно – когда она вылезла из-за контейнера, ее встретил удивленный, обиженный взгляд Зандера.
– Поверить не могу, что вы меня подставили под удар! – с укором произнес он.
Джорджия сняла с плеча автомат и стала расстегивать портупею.
– Иначе меня бы убили.
– Я же старший.
Джорджия окинула его взглядом сверху вниз и улыбнулась своей самой милой улыбкой:
– Это еще почему: потому что вас убили раньше?
Зандер схватил ее за руки, встал к ней вплотную и наградил сердитым взглядом.
– Очень по-женски.
От близости его тела в бронежилете у Джорджии снова перехватило дыхание.
– Это сарказм или крик души? – прошептала она.
Хватка Зандера усилилась, и его пристальный взгляд проник до глубины души.
– И то и другое.
– И все оттого, что я ради вас не захотела умирать? У вас такие высокие требования?
Зандер помрачнел и отпустил ее руки.
– По-вашему, на преданность рассчитывать – это слишком? – спросил он удивительно серьезно.
– Мы же агенты высшего класса. Преданы только королеве и своей стране.
Зандер фыркнул.
– И кроме того, – выдохнула она, – представьте, какой камень бы лег на вашу совесть, если бы вы позволили женщине пожертвовать собой ради вас. Вы бы не смогли этого вынести, стали отшельником и ушли жить в горы, никого бы не любили и близко к себе не подпускали. Тяжелая жизнь, полная горечи. И для МИ-6 никакой пользы. Я спасла вас от ужасной судьбы, агент Раш.
И тут Джорджия сообразила, что ее фантазия не так уж и далека от истины. Только гор не хватало.
Зандер прищурился:
– Опять женские штучки – перевернуть все так, что я еще и «спасибо» сказать должен.
– Внимание! – объявил инструктор, перекрикивая гул голосов, и Джорджия нехотя отошла от Зандера. – Приятно видеть, что день в школе шпионов так ничему вас и не научил…
Джорджия засмеялась вместе со всеми и взглянула на Зандера. Когда у нее в последний раз было так легко на душе? Зандер взял ее автомат и сжал в руке. Будто это ее ладонь. Увы, нет.
– На следующей неделе будем осваивать оборудование для слежки, – продолжил инструктор, – и попробуем незаметно прикрепить на человека жучок.
Джорджия с блестящими от восторга глазами повернулась к Зандеру и прошептала: «Ура!»
Зандер покачал головой, пригладил растрепанные волосы и пропустил Джорджию вперед, когда они возвращались в класс. Потом освобождались от военного обмундирования: Джорджия нехотя – она представляла, как Зандер снимает его с нее.
– Вы и правда хотели, чтобы я вас закрыла своим телом? – спросила Джорджия, когда некоторое время спустя они шли к «ягуару».
– Приятно осознавать, что кто-то готов на такое ради тебя.
Джорджия подняла на него глаза.
– Все этого хотят, разве нет? – продолжил он. – Чтобы рядом был человек, готовый всем пожертвовать для тебя.
– Вот уж не ожидала такое от вас услышать, – пробормотала Джорджия, скользнув на пассажирское сиденье рядом с ним.
– Я, как и все, падок на красивые жесты.
– Неудивительно, что коллеги вас боятся.
Зандер нахмурился, и Джорджия добавила с улыбкой:
– Если единственный способ заслужить ваше расположение – отдать за вас жизнь. Пусть даже не в буквальном смысле.
Зандер смотрел на дорогу, обдумывая ее слова.
– Значит, верность для вас – прежде всего? – рискнула спросить Джорджия.
Зандер ответил не сразу, и слова его прозвучали совсем не так легкомысленно, как после военной игры.
– Я толком не знаю, что это такое.
– Вас кто-то предал?
Конечно, на такое Зандер не ответит. И как бы весело им только что ни было, это не дает ей права задавать подобные вопросы. Вместо ответа, Зандер посмотрел на Джорджию и бодро спросил:
– Хотите, заедем куда-нибудь перекусить?
Нет, не хотела. Но и ехать домой тоже была не готова. Может, удастся что-нибудь вызнать у Кейси. Джорджия ведь теперь крутая шпионка. Впрочем, Кейси не смогла бы продержаться так долго на должности ассистентки у такого требовательного человека, как Зандер, если бы болтала про его личную жизнь направо и налево.
Глупая идея.
Она попыталась изобразить бодрую улыбку.
– Согласна.Глава 6
Июнь
– Эта дистанция на десять километров длиннее, чем обычный марафон, – пояснил мужчина, сидевший на раскладном стуле рядом с Джорджией и пристально следивший за изгибом дороги, рядом с которым и находились их места. – Но это не настоящее соревнование, а тренировка, поэтому ультрамарафоном забег не считается. Просто хорошая пробежка.
Джорджия усмехнулась. Называть забег на пятьдесят три километра «пробежкой» – все равно что говорить, будто на одолженной у бабушки машине она сюда «долетела, как ветер». Хотя эта дорога до старта неподалеку от шотландской границы заставила Джорджию вспомнить, как давно она в последний раз выезжала за пределы Лондона.
Слишком давно.
И пусть это самая безумная и спонтанная из всех ее плохих идей, зато выбралась на свежий, живительный северный воздух.
На самом деле забег проходил в стороне от развалин стены Адриана – что и понятно, хотя и досадно. За две тысячи лет стена и так пришла в плачевное состояние, не хватало еще, чтобы около нее носились сорок вспотевших бегунов и команды поддержки. Маршрут пролегал по замощенным дорогам и тропинкам, а в одном месте – вдоль реки, поэтому Джорджия имела возможность проехать вперед, припарковаться и устроиться в удобной точке, чтобы увидеть бегунов вместе с другими зрителями.
Джорджия безошибочно определила, что Зандер будет в первых рядах, но в лидеры вряд ли выбьется. Впереди бежали профессиональные бегуны и их команды поддержки. Но и Зандер от них не отставал, несмотря на отсутствие штата болельщиков. На предыдущем наблюдательном пункте Джорджия даже в кусты влезла, чтобы Зандер ее не заметил. Но, наблюдая, как он целенаправленно движется вперед, Джорджия поняла, что Зандер в сторону зрителей даже не смотрит. Он уединился в своем пространстве. И это помогало ему бежать.
Джорджия заблаговременно изучила окрестности римских руин и самой стены Адриана, поэтому заранее ждала появления Зандера на следующем наблюдательном пункте в двенадцати километрах от старта.
– А вот и они, – с ярко выраженным шотландским акцентом объявил мужчина и встал.
Он приготовился, взяв в руки бутылки с энергетическим напитком и пару бананов, и шагнул к краю дороги на случай, если бегуну, которого он поддерживал, нужно будет восстановить силы. Джорджия шагнула в его широкую тень, чтобы бегуны не могли ее разглядеть.
На всякий случай.
Зандер выделялся среди других, как из-за роста, так и благодаря ярко-зеленой майке. Ее Джорджия и высматривала. Мимо пробежали всего человек десять, и тут Джорджия заметила зеленое пятно и зашла еще дальше за спину своего соседа. Как и в прошлый раз, Зандер глядел только вперед, не ожидая увидеть никого знакомого среди зрителей. А значит, с упрямой решимостью на лице не сводил глаз с дороги, равномерно вдыхая и выдыхая, пока его ноги в кроссовках преодолевали дистанцию.
Тело Зандера блестело от пота, но при этом вовсе не казалось, что ему жарко и тяжело… наоборот, жарко стало Джорджии. Некоторым мужчинам это идет, и обычно застегнутый на все пуговицы Зандер оказался из их числа. Блеск подчеркивал контуры его мышц, напрягавшихся от усилия, и Джорджия рисовала в воображении другие обстоятельства, при которых мужчина может вспотеть. И напрячься.
Когда Зандер приблизился к ним, Джорджия постаралась избавиться от этих мыслей.
– Ваш? – спросил мужчина, продолжая глядеть на дорогу и сжимать в вытянутых руках бананы и бутылки.
– Нет, просто друг, – рассмеялась Джорджия. Слишком весело.
Мужчина удивленно посмотрел на нее:
– Я имел в виду – вы за него болеете?
Джорджия мучительно покраснела.
– А-а… Да.
Мужчина снова повернулся к дороге, поджидая своего бегуна. Или бегунью. Джорджия, кроме Зандера, никого не замечала.
– Хотите, в следующий раз я с вами своим энергетиком поделюсь?
– Нет, спасибо, – ответила Джорджия, отводя взгляд от удалявшейся спины Зандера. – Я только смотрю.
Она сложила свой стул.
– Ну ладно, тогда до встречи в пабе, – приветливо ответил мужчина. – Пропустить кружечку нам не помешает.
Джорджия не планировала оставаться до конца забега – собиралась просто поглядеть немного, понять, за что Зандер любит этот спорт, а потом отправиться обратно в Лондон. Но, хотя желания сделать Зандеру «сюрприз», встретив его в пабе, у Джорджии не возникало, мысль о том, что сейчас она следит за ним, будто какая-то маньячка, радовала еще меньше.
– Хорошо, – решилась она. – До встречи.
Ну вот, теперь придется домой возвращаться ночью.
Джорджия прошла через поле туда, где была припаркована ее машина – у обочины дороги, ведущей на запад; в этом направлении бежали спортсмены.
Дело шло к вечеру, и Зандер все так же упорно двигался вперед, но было видно, что он устал – вокруг рта появились морщинки, а на шее и голенях явственнее проступили очертания связок. Несмотря на тренировки, забег давался ему нелегко. Лидеры, казалось, ни капли не утомились, а аутсайдеров Джорджия не видела – уезжала, как только мимо пробегал Зандер. Сначала он был первым во второй группе бегущих, потом стал последним в первой, а перед этим короткое время бежал один в промежутке между ними.
Другие зрители отправились на финиш, чтобы поприветствовать своих участников, но Джорджия сразу поехала в маленький паб на главной улице. Не было гарантии, что Зандер вообще туда пойдет. Раз уж он так ценит уединение, может просто сесть в «ягуар» и поехать в Лондон, не успев толком отдышаться.
И получится, что она зря тут сидит.
Но Джорджия осталась. Хотела, чтобы Зандер узнал, что она здесь, – пусть даже его это не порадует. Хотела показать, как восхищается его упрямством и настойчивостью. Хотела спросить, какой результат он показал. Во время долгого ожидания у дороги Джорджия успела разузнать у завсегдатаев, какое время считается хорошим, чем отличаются друг от друга разные этапы забега и за что бегуны на длинную дистанцию выбирают именно этот спорт. Она желала Зандеру хорошего результата. Ради него самого.
В паб начали заходить окруженные своими командами лидеры. Некоторых из них Джорджия запомнила и узнала. И в паб они прибыли примерно в том же порядке. Очевидно, все придерживались одного расписания – финиш, душ, паб.
Джорджия снова поглядела на дверь.
В маленький паб набилось столько народу, что она упустила момент, когда Зандер вошел, но, когда он отвернулся от стойки, они заметили друг друга практически одновременно. Джорджия вздохнула, собралась с духом и улыбнулась.
Весьма непринужденно. Будто постоянно в этот паб ходит, а Зандер сюда случайно забрел. Будто она живет не в пятистах километрах отсюда, а рядом. На границе с другой страной.
– Джорджия? – Растерянность Зандера была заметна издалека.
Джорджия встала:
– Поздравляю. Отличный был забег.
– Что вы здесь делаете?
Тон не враждебный, но и не приветливый. А она чего ждала – восторга?
– Хотела посмотреть, как вы бежите. Вот, зашла поздороваться перед отъездом.
И доказать, что я не маньячка. Джорджия потянулась за сумкой, вдруг осознав, какая плохая идея пришла ей в голову. Зандер ее не звал, она влезла в его личное пространство. Так что лучше сбежать, и поскорее.
Джорджия теребила в руках ремешки сумки.
– Ну, как результат?
Зандер покачал головой – все никак не мог поверить, что она и правда здесь.
– Хороший. Личный рекорд для этой дистанции.
Джорджия кивнула.
– Я видела, как вы применили тактику прорыва и догнали первую группу! Вы молодец!
Зандер нахмурился.
– Времени было много, успела пообщаться со зрителями, – призналась Джорджия и вспыхнула. – Теперь я специалист по марафонам…
Джорджия рассмеялась. Зандер молчал.
Ой-ой…
– Ну ладно. Еще раз поздравляю. Я пойду.
Дожидаться ответа Джорджия не стала и начала протискиваться к выходу сквозь толпу. У самой двери на плечо ей опустилась рука.
– Джорджия…
Она обернулась. Изобразила бодрую улыбку. Постоянные тренировки научили скрывать унижение.
– Извините, – проговорил Зандер, – просто растерялся очень. Я не… Не привык, чтобы за меня болели. Может, останетесь еще?
Джорджия уже была одной ногой за порогом – в буквальном смысле. Проще некуда сказать, что уже темнеет, а до дома ехать далеко, и уйти. Но вот он, Зандер, только что из душа, такой привлекательный, стоит у двери шумного паба и предлагает остаться. Задержаться в его мире еще немного.
Джорджия всмотрелась в его лицо – вдруг просто не хочет ее обидеть?
– Хорошо, только ненадолго. Если вы хотите.
– Оставайтесь. Это можно тоже включить в программу года Джорджии.
Программа. Ну конечно. Все сводится к работе.
Они вернулись к месту, где сидела Джорджия, но кто-то ловкий уже занял освободившийся стул. Зандер провел ее за барную стойку. Народу там тоже хватало, зато было тише. В углу пустовал маленький столик на одного. Зандер быстро нашел второй стул.
– Извините, что не заметил вас на дистанции, – начал он, усаживаясь.
Джорджия отмахнулась. Его дело бежать, а не разглядывать зрителей.
– А что вы чувствуете после забега?
– Всегда одно и то же. Подъем. Еще усталость, но приятную, и хочется повторить все снова. Потом несколько часов чувствую себя завоевателем.
– А какой у вас восстановительный период?
Зандер улыбнулся – в этом укромном уголке улыбка выглядела очень интимно.
– Быстро учитесь.
Джорджия покраснела:
– Просто долго ждала.
Зандер снова улыбнулся – очень искренне:
– Ну простите. Знал бы – бежал быстрее.
Они еще поболтали о забеге, о правилах, о сложностях, и Джорджия почувствовала, что проникается увлеченностью Зандера.
– Вы сейчас совсем другой…
– В смысле – в спортивной одежде?
– Нет. Когда говорите про бег, у вас лицо меняется. Вы так оживляетесь!
– А обычно у меня какое лицо?
Он нахмурился, и Джорджия указала на него:
– Вот как сейчас. Все время про работу говорите. А здесь вы… человечнее, что ли…
– Ничего себе. Значит, в Лондоне я бесчеловечный? – Зандер вскинул брови.
– В Лондоне вы очень замкнутый.
Зандер пожал плечами, замыкаясь.
– С вами я всегда общаюсь в рабочем режиме. Лондон тут ни при чем.
– Значит, на работе вы не такой, как в жизни?
– Просто это разные части жизни.
– И какая из них вам ближе – эта или лондонская?
Зандер задумался по-настоящему.
– Работаю я часов по восемьдесят в неделю, так что это удовольствие у меня бывает реже. А редкое больше ценится.
Значит, себе он таким больше нравился – как и ей.
Вдруг несколько человек встали, будто по сигналу. Зандер тоже это заметил.
– Пойдемте, – сказал он. – У нас есть одна традиция, когда забег проходит здесь.
Джорджия вышла вместе с ним из паба, чувствуя себя в этой толпе своей, хоть и понимала, что спорт – это не ее. В компанию болельщиков затесалась обманом. С пивом в руках они вместе спустились к берегу, где только что был отлив, а потом вода опять поднялась. Группа разделилась на пары и тройки, и все встали вдоль берега. Все вокруг сияло насыщенным предзакатным светом.
– Солуэй-Ферт, – сказал Зандер и, беря пример с двух коров, пасущихся поблизости, опустился на траву. – Самые красивые закаты в Англии.
– И в Шотландии, – прибавила Джорджия, садясь рядом с ним и глядя на узкий пролив, разделявший две страны. Подумала: может, какие-нибудь шотландцы вот так же сидят на другом берегу и любуются закатом вместе с ними. Джорджия вгляделась в горизонт: – Что это там за город?
– Гретна-Грин.
– Очень удобно, если надумаем сбежать и тайно пожениться, как в старые времена, – засмеялась Джорджия.
Но упоминание о свадьбах нарушило легкую дружескую атмосферу, зародившуюся в пабе.
– А вам когда-нибудь хотелось на ком-то жениться? – спросила Джорджия, не подумав, как он может истолковать вопрос. Учитывая ее предыдущую реплику. И близость Гретна-Грин.
Зандер запнулся.
– Только не подумайте, будто я себя в невесты предлагаю, – выпалила Джорджия. – Хватит одного неудачного предложения за год. Просто интересно. Вы же завидный жених.
Не то слово.
Зандер молчал. Похоже, думал над ответом.
– Какой нормальной женщине нужен сумасшедший трудоголик?
Значит, решил перевести все в шутку.
– Для многих ваш адрес и банковский счет с лихвой это компенсируют.
– Для многих? А для вас?
Джорджия медленно выдохнула и посмотрела на оранжевое сияние заката.
– Я за первого встречного замуж не пойду…
– Вы это доказали, – пробормотал он.
Джорджия округлила глаза:
– Между прочим, я Дэна не по объявлению выбрала. Мы встречались некоторое время. Он мне нравится как человек. Дэн умный, увлеченный, и семейные ценности для него не пустой звук.
Интересно, заметит ли Зандер, что она ни разу не упомянула о любви?
– Семейные ценности? Он хотел детей?
Джорджия фыркнула:
– Мы с ним и на неделю-то вперед планов не строили, не то что дальше.
Тем глупее была ее идея сделать предложение.
– Просто он один раз ухаживал за сестрой, когда она заболела, и присматривал за ее детьми. Я увидела, каким он может быть.
– Значит, семья для вас – это очень важно?
Джорджия нахмурилась, думая над ответом.
– Важно, какие у человека ценности. Есть ли способность любить, заботиться.
– Как о растениях?
Джорджия усмехнулась:
– Ну да. Папоротники как дети – тоже капризные.
– То есть человеческие ценности для вас важнее, чем деньги или район проживания?
Джорджия посмотрела на него:
– Вы же видели мою квартиру. Разве я похожа на человека, одержимого деньгами?
– Когда чего-то нет, это еще не значит, что не хочется, – ответил Зандер. – У меня вот тоже не было денег, а хотелось.
– Есть вещи поважнее денег.
– Так почему же вы тогда решили делать предложение? – вдруг спросил Зандер. – Если не ради пятидесяти тысяч. Ради чего вы это затеяли?
Солнце коснулось горизонта.
– А вы знаете, что закат – это только видимость? Вот мы сейчас смотрим на солнце, а на самом деле оно уже за горизонтом. Это из-за того, что Земля круглая.
Зандер посмотрел на закат. И только тогда Джорджия осознала, как пристально он за ней наблюдал. Зандер поспешил ответить:
– Не знал. Но меня на такие уловки не поймаешь.
– Я не… не хочу об этом говорить.
– Почему? Боитесь, я буду вас осуждать?
– Боюсь, как бы мои откровения не попали на радио.
Лицо Зандера тут же переменилось. Это опять была его лондонская версия.
– Понятно.
– Зандер… – Джорджия прикрыла глаза, чтобы не видеть его обиженного взгляда, но потом заставила себя снова посмотреть на него. – Я даже Дэну с трудом призналась, почему это сделала. А на всю страну объясняться…
Нет, не могу. Иначе придется задуматься, почему ей важнее произвести хорошее впечатление на Зандера, чем на Дэна.
Зандер удивленно взглянул на нее:
– Все останется между нами.
Джорджия опустила глаза и принялась теребить длинный стебель растения.
– Знаете, кем я работаю?
– Изучаете семена.
– Рентгеном их просвечиваю. Целыми днями выискиваю нежизнеспособные, которые не смогут развиться. Те, что с аномалиями. При такой работе приучаешься замечать недостатки и в окружающих тоже. И даже в себе.
Зандер молчал. Ждал, пока она пояснит аналогию.
– У меня все знакомые по парам. У всех семьи. А я себя чувствовала отстающей.
В голосе Зандера не было осуждения, только интерес:
– Как на соревнованиях?
– Нет.
У нее еще достаточно времени, чтобы родить и вырастить ребенка.
– В чем же тогда дело?
Джорджия подняла глаза. Время есть, но на месте оно не стоит.
– Трудно общаться с друзьями, когда не можешь ни понять их, ни разговор поддержать. А для них это общая тема. Она их так сблизила.
– Хотели выйти замуж и родить детей, чтобы тему разговора поддержать? Экстремально.
Звучало более чем нелепо, но близко к правде.
– Хочу, чтобы у меня было то же, что и у них.
– Кредит за оплату школы и ранняя седина?
Джорджия хотела встать.
– Я и не рассчитывала, что вы поймете. Вы же такой…
Зандер поймал ее за руку, которой она от него отмахивалась. Усадил снова.
– Простите, Джорджия. Продолжайте. Что у них есть такого, чего нет у вас?
Джорджия посмотрела на его длинные пальцы, держащие ее руку. И не отпускавшие.
– Все. Все вместе. Любимый человек, дети. Симпатичный дом за городом. Надежность, взаимопонимание.
Все, чего Джорджии в детстве так не хватало.
– Чтобы рядом был человек, который заполняет пустоту.
– Выходит, Дэниел для вас вроде затычки?
Джорджия нервно сглотнула и опустила голову.
– Бедный Дэн. Какой ужас.
– Стыдиться тут нечего. Все чем-нибудь заполняют пустоту.
– А вы чем?
Зандер ответил сразу:
– Работой. Спортом.
Он же больше ничем не занимается. Не может быть, чтобы вся его жизнь состояла из заполнения пустоты.
– Что же это за пустота такая?
Зандер посмотрел на нее:
– Большая.
Такого Джорджия не ожидала. Даже не нашлась что сказать. Пока солнце садилось, они просто смотрели друг на друга. С наступлением темноты развеялась магия, окутавшая их на закате.
А чем еще, как не магией, можно объяснить ее откровенность?
Джорджия отвела глаза и посмотрела на небо.
– Солнце зашло, – прошептала она.
– Ничего, завтра опять взойдет.
Джорджия кивнула. Но с места не сдвинулась.
– Почему мы здесь, Зандер? – прошептала она в сумерках.
Становилось все прохладнее и темнее, и Зандер озадаченно взглянул на нее:
– Потому что вы поехали за мной?
В глубине души Джорджия боялась, что он пожмет плечами и скажет: «Просто это традиция – любоваться закатом». Что происходившее между ними не взаимно. Но менять тему Джорджия не собиралась:
– Нет, в смысле, на этом берегу, у искрящейся воды на заходе солнца.
– Хотите уйти? – Зандер не сводил с нее глаз.
– Нет.
– Хотите, я вам отвечу?
У Джорджии перехватило дыхание. Все вокруг – трава, коровы, пролив – будто оказалось где-то далеко, а они взмыли вверх, и их притягивало друг к другу все ближе и ближе.
Сердце стремительно забилось. Зандер поднял руку, положил ладонь ей на затылок и прижался своим лбом к ее лбу. От него будто жар исходил. Зандер закрыл глаза.
Джорджия медлила всего секунду, потом потерлась щекой о его щеку и, изогнув шею, потянулась к губам, и Зандер тоже тянулся к ней. Эти губы Джорджия хотела почувствовать с тех пор, как увидела, как он улыбается ей на кухне ресторана, когда они ели спагетти болоньезе.
Неужели она так долго этого ждала?
И Джорджия, и Зандер дышали тяжело и учащенно. Потом Джорджия услышала, как он тихо выдохнул ее имя, и прильнула к нему. Их губы соприкоснулись. Чувства вспыхнули между ними и породили горячее, жадное пламя. Зандер еще сильнее приник губами к ее губам и прижался к ней. Запустил пальцы ей в волосы. Джорджия прижалась к нему еще ближе, чтобы не потерять связь. Чтобы открывать, пробовать, чувствовать. Их дыхание слилось в одно. Поцелуи Джорджии стали более требовательными. Она жаждала почувствовать его вкус.
Воздух накалился от желания, словно на закате воды пролива вскипели и выплеснулись из берегов.
Да, сдержаться было невозможно. Сами не осознавая, что делают, едва переводя дыхание, они опустились на траву, и Зандер очутился сверху. Джорджия не помнила, как это получилось. Она ничего не чувствовала, кроме его губ и его тела. Его руки ласкали ее волосы, а губы целовали все, до чего могли дотянуться.
Какое блаженство.
Голова у Джорджии кружилась, дыхание перехватывало, внутри все пылало. Она желала слиться с ним каждой клеточкой, будто нашла свою вторую половинку.
И только когда его нога оказалась между ее бедрами, Джорджия словно очнулась.
И Зандер тоже.
Джорджия отвернулась и вдохнула свежий прибрежный воздух. Да, в Лондоне такого свежего и чистого не бывает. Это помогло немного развеять туман в голове.
Зандер приподнялся и смотрел на нее сверху вниз. Джорджия не находила слов. Это что было? Только что спокойно разговаривали, а через минуту уже оторваться от него не могла, жаждая продолжения лучшего поцелуя в своей жизни.
Зандер приподнялся и откатился в сторону. Приятное ощущение тепла ушло.
Она села, прерывистое дыхание обжигало припухшие губы.
– Джорджия, я… – Он умолк и прокашлялся.
Джорджия не хотела слушать, как он начнет извиняться, говорить, что это было недоразумение, или сожалеть о случившемся. Только не после такого поцелуя. Только не от него. Поэтому Джорджия вскочила, пока Зандер не собрался с духом, и весело рассмеялась. Весело и неестественно.
– Спишем на эйфорию после забега? Тот самый инстинкт завоевателя?
Ее он точно завоевал – как викинг. Эта мысль вновь распалила ее чувства и воображение. Как бы ей хотелось остаться лежать на траве и признать поражение!
Даже в полумраке Джорджия видела, как Зандер думает над вариантами.
– Да, можно и так сказать.
Джорджия вздохнула.
– А можно признать, что с первого дня между нами что-то происходит.
– С первого дня?
Джорджия до сих пор помнила, что, когда он отдал ей пальто в Уэйкхерсте, у нее по телу будто ток пробежал.
– Рано или поздно это должно было произойти.
– Вы на меня целый месяц внимания не обращали.
– Пытался не обращать. И не на вас, а на свои чувства. У нас были деловые отношения.
– Были? А теперь?
– Теперь будет труднее.
– Возвращаемся в Лондон?
Обратно в реальный мир. Где не бывает ни страстных поцелуев, ни чарующих закатов.
– Нам с вами неуместно заводить отношения.
– Неуместно? – Джорджия села и обхватила колени. Браво, настоящий профессионал.
Зандер выпрямился:
– Я менеджер радиостанции, вы – героиня программы. Я плачу за ваши занятия. К тому же это нечестно по отношению к вам. Вы не готовы.
Джорджия покачала головой:
– К чему?
– К тому, чтобы между нами возникли отношения.
«Не всем же быть соблазнительницами» , – пошутил Зандер в школе шпионов, хотя, возможно, это была не штука. На занятии, когда надо было обаять незнакомого мужчину и вытянуть из него информацию, Джорджия с треском провалилась, хотя Зандер с нее глаз не сводил. Но незнакомый мужчина – это одно дело. А Зандер – совсем другое.
Ситуация совершенно не та.
Правда, для нее, а не для Зандера. Как жестоко – так целовать ее, заставить почувствовать себя желанной, а потом так открыто дать задний ход.
Зандер продолжал:
– Это было…
Чудесно? Незабываемо?
– …нарушение с моей стороны.
Джорджию пронзила боль. Можно ли найти более ужасный способ сказать, что все было ошибкой? Джорджия посмотрела на шотландский берег, отчаянно желая перенестись на него прямо сейчас.
– Я должен был себя контролировать, – говорил Зандер. – Это моя вина.
Ради бога.
– Я сама сюда приехала.
– Но такого, конечно, не ожидали.
Нет, конечно. Просто хотела узнать его поближе. А теперь обнаружила, что внутри его скрывается совсем другой человек.
– Ну, что теперь? Пусть все будет по-старому? Снова будете избегать меня?
– Нет, Джордж. Теперь не смогу.
Джордж. Так ее называют друзья. Какая ирония.
– Значит, продолжаем как ни в чем не бывало?
Молчание – знак согласия. Джорджия встала:
– Ну ладно. Добраться бы до Лондона к рассвету.
– Я буду ночевать в комнате для гостей в пабе. Может, у них найдется еще одна?
Он что, шутит? Спать в соседней комнате, когда он так близко? И считает ее… неготовой?
– Завтра утром у меня встреча со стилистом. Надо мерки снять и все такое.
Сейчас ей меньше всего хотелось куда-то идти. Несмотря на то, что такой «неготовой», как она, без помощи не обойтись. В голове вертелись отго ворки.
– Я провожу вас до машины, – предложил он.
Для человека, так упорно убеждавшего ее не ехать на метро после пары бокалов вина, Зандер удивительно легко отпускал ее в путешествие через полстраны на разваливающейся колымаге, да еще и в расстроенных чувствах.
Наверное, хотел, чтобы она уехала, так же сильно, как она хотела остаться?
Они молча шли к машине. Прохладный ночной ветерок помог развеять последние следы желания, будто прибрежный туман.
Все к лучшему. Да, к лучшему.
Джорджия бодро улыбнулась Зандеру:
– До встречи в среду.
Уроки сальсы.
Она затаила дыхание. Если Зандер решит забрать назад свое обещание сопровождать ее, это произойдет сейчас.
Зандер смотрел на нее сверху вниз, потом наклонился, будто снова хотел поцеловать, но вместо этого просто открыл дверцу машины.
– До встречи в среду.
Галантность никак не искупала его свинского поведения. Джорджия буркнула «спасибо», села за руль и захлопнула дверцу, заглушив его прощание.
Спокойнее будет ехать.