Свадебный водоворот
Шрифт:
— Если вы заметили, тетя Джоанна, пока мы едва можем найти мне кавалера для танцев.
Тетушка отмахнулась:
— Ерунда. Тебя просто не знают. Без сомнения, джентльменов отпугивает то, что ты американка, да еще это восстание в прошлом веке и ряд недавних столкновений. Но сейчас все снова успокоилось, так что это — дело времени.
— Что — дело времени?
— Ну, когда какой-нибудь приятный молодой человек обратит на тебя внимание.
Элизабет воздержалась от замечания, что до сих пор почти все, кто проявлял к ней интерес, находили ее не удовлетворяющей требованиям света. Подняв сумку,
— Я взяла с собой еду, так что увидимся после завтрака.
На челе тетушки обозначилась морщинка.
— Может быть, мне следовало бы попросить лакея сопровождать тебя. — Прежде чем Элизабет успела запротестовать, она торопливо добавила:
— Но полагаю, в этом нет необходимости. Иди, дорогая, и приятной тебе прогулки. В конце концов, кроме нас, никто еще не проснулся. Кого тут встретишь в такой ранний час?
Элизабет шла, наслаждаясь тишиной, которую нарушали лишь шелест листвы и крики воронов. Она выбрала тропу наугад, не особенно беспокоясь, куда она ведет, — ей просто было хорошо на свежем воздухе. Через некоторое время лес поредел, и перед ней открылся широкий луг, где над душистой жимолостью с жужжанием кружились пчелы. Яркие бабочки порхали среди зарослей красных и желтых полевых цветов.
Вскоре Элизабет подошла к живописному озеру. Бледные лучи золотистого света робко пробивались сквозь густую листву деревьев, предлагая тенистый приют, согретый восходящим солнцем. Вынув из сумки альбом, она опустилась на траву и прислонилась спиной к стволу огромного дуба.
Юркая белка с любопытством посмотрела на Элизабет с ветки соседнего дерева, и та быстро ее зарисовала. Семейство пугливых кроликов тоже позировало ей, пока не скрылось в высокой траве. Она тщательно рисовала Пэтча, со сжимавшимся сердцем вспоминая о своей любимой собаке. Она так хотела взять Пэтча с собой в Англию, но он был стар и слаб, и она понимала, что он не перенесет тяжелого путешествия через океан. Она оставила его — вместе с частицей своего сердца — у людей, которые любили Пэтча не меньше, чем она сама.
Отогнав от себя грусть, навеянную мыслями о Пэтче, она нарисовала котенка, похожего на чертенка. Но, закончив рисунок, постаралась побыстрее забыть о нем. Если она будет думать об этом пушистом звереныше, то вспомнит и обо всем, что произошло в саду… и о человеке, которого она там встретила. О человеке, скрывавшем свою печаль и одиночество. О человеке, владевшем тайной, которая, как она знала, разрывает ему душу.
Элизабет предложила ему свою помощь, но полночи провела без сна, раздумывая, не слишком ли она поспешила: герцог Брэдфордский явно не верил в ясновидение.
Не могла ли она каким-то образом его убедить? После вчерашнего вечера такое казалось невозможным, но ей хотелось, ей было необходимо помочь ему. Элизабет желала прогнать тени, которые, как она чувствовала, лишали его счастья. И еще это было необходимо для нее самой, чтобы попытаться смягчить свою вину в той трагедии, которая произошла в Америке. Наверное, ей станет легче, если она сможет каким-то образом воссоединить герцога с его братом, которого считают умершим.
Нет, она не поспешила, предложив ему свою помощь. Элизабет уже решила поступить так, независимо от того, хочет он этого
При этой мысли огонь пробежал у нее по жилам. Остин преследовал ее во сне — его красивое лицо, проницательный взгляд, сильное тело. Он вызывал в ней ранее незнакомое желание превратиться в элегантную красавицу, к которой такой мужчина, как он, мог бы проявить серьезный, а не мимолетный интерес.
А она заинтересовала его. Элизабет поняла это, когда он дотронулся до ее руки.
Ему хотелось поцеловать ее.
Его мысли передались ей так ясно, так неожиданно. У нее перехватывало дыхание, когда она представляла себе легкое прикосновение его губ, его сильные руки, привлекающие ее к груди. Что бы она почувствовала, если бы ее поцеловал такой мужчина? Что бы она почувствовала, если бы он обнял ее? Рай… Она бы почувствовала себя в раю.
У нее вырвался вздох — тот самый женский вздох, на который она считала себя неспособной. Устроившись поудобнее, она предалась своим мечтам и, закрыв глаза, попыталась представить, как он целует ее.
Заметив развевающуюся на ветру желтую юбку, Остин натянул поводья и остановил Миста. Черт побери, неужели ему никогда не удастся побыть одному?
Остин повернул бы назад, но он уже целый час гнал Миста, и теперь следовало напоить коня и дать ему отдохнуть.
Смирившись с неизбежностью короткого пустого разговора с одной из гостий матери, Остин подъехал к озеру. Обогнув большой дуб, он отпрянул.
Это была она. Женщина, которая преследовала его во сне и после пробуждения не покидала его мыслей. Женщина, о которой он должен был узнать как можно больше. Она сидела в тени под деревом с закрытыми глазами и легкой улыбкой на губах.
Остин сошел с лошади и тихо, не отрывая изучающего взгляда, направился к ней. Блестящие каштановые локоны, растрепанные ветром, обрамляли ее лицо. Он внимательно рассматривал ее, отмечая фарфоровую белизну кожи, длинные ресницы и эти невероятно соблазнительные губы.
Его взгляд скользнул ниже и остановился на гибкой шее и молочно-белой коже, не прикрытой скромным лифом платья. Удивительно длинными казались ее ноги под муслиновым платьем.
Очередная прядь выбилась из ее небрежно уложенных волос и пощекотала ей губы. Она несколько раз шевельнула ими и, приоткрыв глаза, отбросила беспокоивший ее локон.
Остин сразу же заметил, что она увидела перед собой его черные сапоги для верховой езды. Она замерла и моргнула. Затем подняла глаза и тихонько ахнула.
— Ваша светлость! — Элизабет вскочила и изобразила реверанс, который в лучшем случае можно было бы назвать неизящным, но Остину он показался просто очаровательным.
— Доброе утро, мисс Мэтьюз. Кажется, вы оказались правы, предсказывая, что вас нетрудно будет найти. Я наталкиваюсь на вас, куда бы ни пошел.
Кровь прихлынула к щекам Элизабет: она была так смущена — мечтать о поцелуях мужчины, от которых у нее замирало бы сердце, и, открыв глаза, увидеть, что этот самый мужчина стоит и смотрит на нее. И Боже, как он потрясающе красив!