Свадебный водоворот
Шрифт:
Их взгляды встретились, и у него перехватило дыхание. Черт побери, она выглядела такой обольстительно растрепанной, словно ее волосы и одежду привели в беспорядок мужские руки! Он перевел взгляд на ее губы — пухлые, невероятно соблазнительные губы — и подумал, какой же у них вкус. Остин представил себе, как, наклонившись, он касается губами ее губ и раз, и два, целует их, проникая языком в приятную теплоту ее рта. Восхитительно, как…
— О Боже!
Пальцы Элизабет сжали его руку, и она широко раскрытыми глазами посмотрела на
Остин уже собирался отпустить ее руку, когда она тихонько ахнула. Он посмотрел ей в глаза и заметил, что она побледнела. Он попытался освободить свою руку, но Элизабет еще крепче сжала ее.
— В чем дело? — спросил он, испуганный ее бледностью и обеспокоенный пристальным взглядом. — У вас такой вид, словно вы увидели призрак.
— Уильям.
Остин замер.
— Простите?
Она лихорадочно пыталась заглянуть ему в глаза.
— Вы знаете кого-либо по имени Уильям? — Каждый мускул его тела напрягся. — Какую игру вы затеяли?
Вместо ответа она сжала его руку своими ладонями и закрыла глаза.
— Он ваш брат, — прошептала она. — Вам сказали, что он погиб, сражаясь за свою страну. — Она открыла глаза, и ее взгляд, направленный на него, вызвал у Остина пугающее ощущение, что она способна заглянуть в глубину его души. — Это не правда.
Кровь застыла у него в жилах. Он вырвал руку и отступил, потрясенный ее словами. Боже, неужели эта женщина знает его страшную тайну? А если да, то как она узнала ее?
Образы, которые он пытался прогнать из памяти весь прошедший год, снова возникли перед его глазами. Темная аллея. Уильям, пришедший на встречу с французом по имени Гаспар. Ящики с оружием. Передача денег. Мучительные вопросы. Ожесточенный спор между братьями. И затем, всего лишь несколько недель спустя, известие, что Уильям погиб в битве при Ватерлоо как герой.
Его сердце бешено стучало, но он старался сохранять спокойствие. Может ли эта женщина оказаться совсем не такой, какой кажется? Вдруг она знает что-то, связанное с полученным им недавно письмом? Или о связях Уильяма с французами? Не может ли она оказаться тем ключом к тайне, который он искал весь год?
Прищурившись, он посмотрел на ее бледное лицо и произнес ложь, которую уже столько раз повторял графине:
— Уильям погиб, сражаясь за родину. Он умер как герой.
— Нет, ваша светлость.
— Вы хотите сказать, что мой брат не был героем?
— Нет, я говорю, что он не умер. Ваш брат Уильям жив.
Глава 2
Элизабет почувствовала, что ею овладевает отупляющая усталость, как это иногда случалось после видений. Ей очень хотелось сесть, но недоверие в горящих глазах герцога приковывало ее к месту.
— Вы расскажете мне все,
«Господи, зачем только я это сказала?»
Но, задавая себе этот вопрос, Элизабет знала ответ на него. На мгновение перед ней мелькнуло лицо молодой женщины… любимой подруги, которую она больше никогда не увидит — и все из-за того, что она промолчала, не рассказала о своем предчувствии. Это было трагической ошибкой, и она поклялась, что никогда больше не повторит ее.
А то, что Уильям жив, — разве это не радостное известие? Но враждебность и недоверие в глазах герцога свидетельствовали, что она поступила опрометчиво. И все же она сумеет убедить его, что сказала правду.
— Я знаю, что ваш брат жив, потому что я видела его…
— Где вы его видели? Когда?
— Только что. — Она перешла на шепот. — Я видела его мысленно.
Остин прищурился:
— Мысленно? Что за чепуха! Вы рехнулись?
— Нет, ваша милость, я… я могу видеть. Мысленно. Кажется, это называется ясновидением. Боюсь, что не сумею объяснить этого как следует.
— И вы говорите, что видели моего брата? Живого?
— Да.
— И если это правда, где он?
Элизабет наморщила лоб.
— Не знаю. Мои видения чаще всего расплывчаты. Я знаю лишь, что он не умер, как все думают.
— И вы рассчитываете, что я вам поверю?
Она похолодела от недоверия, прозвучавшего в его ледяном тоне.
— Я понимаю ваши сомнения. То, чему нет научного объяснения, легко отбросить как выдумку. Я только могу заверить вас, что говорю правду.
— Как выглядит тот человек, который, как вы утверждаете, является моим братом?
Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, заставляя себя прогнать ненужные мысли и сосредоточиться на том, что она видела.
— Высокий, широкоплечий. Темные волосы.
— Как просто. Вы только что описали внешность половины английских мужчин, включая самого регента, который, как вам, вероятно, известно, вполне жив и здравствует. И совсем уж нетрудно описать моего брата, когда его большой портрет висит в галерее.
Элизабет открыла глаза.
— Я не видела портрета. У человека, который похож на вас, был шрам.
Остин замер, и она почувствовала его напряжение.
— Шрам? Где?
— На предплечье правой руки.
— Многие мужчины имеют шрамы. — У него дернулась щека. — Если вы надеетесь убедить меня в том, что обладаете какой-то магической силой, то знайте: вы выбрали для своих интриг не того человека. Воры-цыгане уже века бродят по Европе, уверяя, что владеют такими силами, лгут, надеясь обманом выманить деньги у простаков или попросту украсть их, если обман не удается.
Она вспыхнула от гнева:
— Я не цыганка, не интриганка, не воровка и не лгунья!
— В самом деле? Тогда, я полагаю, вы скажете мне, что умеете читать чужие мысли.