Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил. 1939–1945 гг.
Шрифт:
После того как Хольцбаур провел успешное испытание своего составного комплекса, Пельтц и Баумбах отправились к Шпееру с предложением провести дальний бомбардировочный рейд за Урал, и, когда его согласие было получено, подготовка такого налета была поручена 200-й бомбардировочной эскадре. Но тем временем группа из двенадцати комплексов была послана в Сен-Дизье [348] , откуда действовала против союзнического флота вторжения. В мелководном устье реки Орн был потоплен французский линкор «Курбе» (водоизмещением 22 тысячи тонн) [349] . Также были потоплены крейсер, транспорт и танкер [350] . Позднее еще транспорт и танкер были потоплены в гавани Шербура. Чтобы потопить эти шесть кораблей, были использованы девять самолетов-носителей и потерян только один из находившихся
348
Это была 2-я эскадрилья 101-й бомбардировочной эскадры (2./KG101), которая прибыла в Сен-Дизье 14 июня 1944 г.
349
Старый французский линкор «Курбе» использовался союзниками в качестве волнореза, ограждавшего акваторию искусственного порта, для чего его корпус был заполнен бетоном. В результате атаки комплексов «Мистел» он получил лишь повреждения.
350
Это не подтверждается данными союзников. Известно, что вечером 24 июня 1944 г. в результате близкого взрыва «Мистела» повреждения получил английский корвет «Nith» водоизмещением 1370 т, погибли 9 человек из его экипажа, и еще 27 были ранены. Повреждения также получили несколько списанных транспортных судов и танкеров, использовавшихся в качестве временных причалов для десантных катеров и барж.
Эти замечательные успехи произвели впечатление на немецкие власти и, наконец, заставили их заказать еще 50 таких смертоносных составных комплексов [351] , одновременно была запланирована атака 40–60 комплексами на британский флот в Скапа-Флоу [352] . Машины с установленными кумулятивными боезарядами фактически уже стояли на датских аэродромах в полной готовности для атаки, пока разведывательные самолеты летали взад и вперед, делая фотоснимки и собирая необходимую для налета информацию. Но в декабре погода над Скапа-Флоу была слишком плохой [353] . Затем наступили лунные ночи, которые подразумевали, что атакующие, по всей вероятности, будут встречены еще над морем и что составные комплексы будут сбиты намного более скоростными истребителями еще до того, как достигнут своей цели. В январе снежные бури сделали любую попытку атаки невозможной, и в конце концов от этой идеи отказались.
351
Некоторые военные историки считают, что люфтваффе сознательно значительно преувеличили эффект от первого использования «Мистелов», чтобы добиться этого.
352
Скапа-Флоу — внутренняя бухта на Оркнейских островах у северного побережья Шотландии, которая в течение десятилетий была главной базой британского военно-морского флота.
353
Первоначально удар по Скапа-Флоу был запланирован еще на 15 июня 1944 г. и должен был стать первым боевым применением комплексов «Мистел», но 6 июня союзники высадились в Нормандии, и операцию тогда отменили.
Заводы теперь упорно работали над выпуском составных комплексов. На заводе в Дессау были заказаны 150 комплексов, которые должны были быть готовы в ближайшие шесть недель. В ходе операции «Железный молот» — так теперь назывался «уральский» проект [354] — из Восточной Пруссии должны были стартовать 200 самолетов. Но проводить операцию оказалось уже слишком поздно. Русские захватили Восточную Пруссию, после чего расстояние из Германии до целей стало слишком большим для Ju-88 и FW-190.
354
Фактически план операции «Железный молот» предусматривал атаку одиннадцати тепло- и двух гидроэлектростанций, расположенных в центральной части Советского Союза, в районе Рыбинск — Москва — Горький.
Другим многообещающим, но совсем иного вида проектом был так называемый проект «Гадюка». В 1944 году бывший директор фирмы «Физелер» Эрих Бахем стоял около своего завода в Вюртемберге [355] и с тревогой смотрел в небо. Того, что он видел, было более чем достаточно, чтобы расстроить его. Группы бомбардировщиков стройными рядами пролетали над заводом, чтобы сбросить бомбы, а выше и вокруг них, словно стрекозы на солнце, сверкали истребители эскорта. Это напоминало массовый групповой полет на авиашоу. Несомненно, Бахем думал о том, что должен
355
Вюртемберг — историческая область в юго-западной части Германии.
Когда налет закончился, Бахем вернулся к своей работе, но обнаружил, что не способен сконцентрироваться на ней; его мысли продолжали блуждать, ища средство, способное предотвратить сцены, подобные той, которой он только что был свидетелем. Учитывая растущую нехватку сырья, оно должно быть более дешевым и простым, чем-то, что можно легко производить в массовом масштабе, не тратя слишком много человекочасов. И эта машина должна быть изобретена, спроектирована и изготовлена как можно быстрее. Оставалось очень мало времени, иначе немецкие заводы и города превратятся в груды щебня.
Бахем как конструктор принимал участие в создании знаменитого самолета Физелер «Шторьх», на его счету были и другие блестящие работы. Размышляя над этой проблемой, он внезапно вспомнил об идее, которую обсуждал за год до войны с Вернером фон Брауном, который теперь в Пенемюнде работал над совершенствованием «Фау-2». Это была возможность использования против налетов бомбардировщиков пилотируемой ракеты. А почему бы нет? Теперь для этого было лучшее время, чем тогда. И для этой работы не требовались самоубийцы.
Эрих Бахем разработал проект пилотируемой ракеты для использования против вражеских соединений бомбардировщиков. Затем последовали эскизы, расчеты и в заключение «синьки» [356] . Постепенно его зенитная ракета приобретала форму. Он назвал ее «Коброй», надеясь на то, что ее укус будет смертельным для врага. Это была комбинация самолета, ракеты и управляемого снаряда, простая конструктивно, дешевая для производства в крупных масштабах, не требующая больших трудозатрат во время использования, обеспечивавшая своему оператору большой запас безопасности.
356
«Синьки» — жаргонное название копий чертежей, изготавливавшихся методом контактного фотокопирования. Для этого использовалась специальная светочувствительная бумага, которая после проявления в парах аммиака обычно приобретала синий оттенок.
Поскольку ей предстояло взлетать для атаки в тот момент, когда противник уже находился в пределах видимости, ее начальная скорость должна была быть очень большой, а ее мог обеспечить только ракетный двигатель. Старт производился почти вертикально, со специально подготовленной пусковой направляющей. Боевая часть включала 36 ракет, установленных пакетом в носовой части [357] . Произведя залп, пилот должен был катапультироваться и опуститься на землю на парашюте. Корпус ракеты разбивался, а ракетный двигатель опускался на другом парашюте для дальнейшего использования.
357
В окончательном варианте использовались два вида боевой части: с 33 или с 24 неуправляемыми ракетами.
Ракета имела длину 6 метров, короткие крылья с размахом 3,6 метра, высоту корпуса 1,2 метра и ширину корпуса 0,9 метра. В ней использовались два различных типа ракетного топлива: четыре обычных твердотопливных ракетных ускорителя и жидкое ракетное топливо Вальтера [358] для самолета Me-163. Это сочетание гарантировало стартовую мощность приблизительно 30 тысяч лошадиных сил. За десять секунд ракета достигала высоты 1000 метров, имела потолок более 11600 метров, скорость почти 1000 километров в час и радиус действия приблизительно такой же, что и у Me-163, а именно 80 километров, и время полета около 10 минут. Эффект от применения подобного оружия против плотных боевых порядков стратегических бомбардировщиков должен был быть разрушительным.
358
Инженер Гельмут Вальтер разработал жидкостно-реактивный двигатель для самолета Me-163.
Закончив работу над практическими деталями, Бахем отправился в Берлин и встретился с Галландом, который сразу же оценил значение его проекта и обещал немедленно передать его рейхсминистру вооружений. Полностью удовлетворенный достигнутым, Бахем вернулся на свой завод, расположенный в идиллическом месте, чтобы продолжить работу. Ответ из Берлина пришел быстро и был неблагоприятным. Но Бахема это не остановило, и он сумел заинтересовать другое высокопоставленное лицо, и этот человек отправился не к Герингу, а к Гиммлеру. Последний проявил больше понимания, и Бахем получил приглашение прибыть в Берлин для встречи.