Свеча Хрофта
Шрифт:
Радостно вопя, Эймунд поймал ветер и сделал над поляной пару широких кругов. Еще не оперившиеся летуны встретили его воздушные шалости громкими радостными криками.
Парень вынул из поддерживающих кожаных петель арбалет и неплохо отстрелялся, целясь в круглый щит, что Рунгерд бросила на траву в полутора десятках шагов от сбившихся в толпу новобранцев. Три стрелы из четырех поразили цель. И хотя результат был не самым хорошим: все три стрелы попали в край щита, слишком далеко от центра, а четвертая вонзилась в траву в трех футах от цели, — Рунгерд не стала бранить летуна.
Парень закрепил арбалет и пошел на снижение. Ему явно не хотелось спускаться.
— Можно? Одним глазком? — крикнул он восторженно. И, видимо, получил одобрение госпожи, потому что качнул крылом и унесся, скрывшись за лесными вершинами.
Хрофт еще раз поразился тому, что не случилось дурного. Мальчишка мог не взлететь, подвели крылья, недостаточно точно высчитали все уставшие мастера, допустили ошибку гномы, чинившие баллисту. Или хуже: он мог просто рухнуть. Почти все «жесткие крылья» были переломаны зофарами. Эти уцелели, но могла остаться мелкая трещинка, что стоила бы парню жизни.
Хрофт подошел к реке, зачерпнул пригоршню ледяной воды. Солнечные зайчики заплясали у него перед глазами, заставив зажмуриться от резкой боли. Отец Дружин плеснул водой в лицо.
— Готов! Давай! — донеслось чуть правее, чем в прошлый раз.
Он не ожидал, что Эймунд так быстро вернется, да еще и полезет на катапульту. Хрофт мрачно обернулся. И тотчас забыл о боли и усталости. Страх толкнул его под ребра.
Вверх из единственной исправной катапульты взмыл темный клубок. Развернулся в воздухе, с трудом погасив вращение. Метнулись в стороны руки. Распахнулись коричневые крылья. Рунгерд поймала воздушный поток, сделала пару поворотов и начала отвязывать петли на руках.
— Вниз! — крикнул Хрофт, переходя на бег. — Спускайся!
Девушка достала из поясной сумки бутылочку с опасной смесью и, прицелившись, метнула ее в стоящее на самом краю поляны деревце. Взрывом вырвало несколько горстей земли и травы. Обнажились опаленные корни. Деревце покачнулось, начало падать и, наконец, повисло, зацепившись за ветви подлеска.
— Вниз! — гаркнул Отец Дружин, яростно сверкая глазами.
Новенькие летуны попятились от него, когда Владыка Асгарда подбежал, грозя кулаком кружившей над ним девушке, вновь и вновь приказывая ей спуститься.
Она послушалась, качнула крылом, заходя на посадку. Ювелирно, едва не касаясь крыльями травы, прошла над полем, взмыла вновь и только потом ловко и четко приземлилась на обе ноги, пару раз подпрыгнув, чтобы погасить движение крыльев. Прижала плащ к спине. Он тотчас начал терять твердость.
Едва нога девушки коснулась земли, Хрофт будто очнулся, с удивлением и досадой глядя в перепуганные его яростью лица будущих летунов. Бедняги были уверены, что их новая предводительница вот-вот станет жертвой божественного гнева. Во взгляде Рунгерд читался невысказанный вопрос: по какому праву Отец Дружин вмешался в ход ее занятий? И почему сделал это так бесцеремонно?
Спроси она напрямую, Хрофт не ответил бы. Он и себе не мог ответить, почему повел себя как полнейший дурак. Сейчас, когда с трудом достигнутые мир и равновесие могли рухнуть от любого неверного движения или жеста, он выбрал худший способ продемонстрировать свое недовольство Рунгерд. И девушка справедливо негодовала. Правда, ей хватило ума не вступить в перепалку, но прожигающий взгляд говорил о том, что происходит в душе Девчонки, яснее любой брани.
— Что-то случилось? — справившись с душившей ее яростью, проговорила Рунгерд спокойно и так покорно, словно беспрекословное подчинение хозяину было основой ее натуры. — Родителю Ратей нужна моя помощь?
— Да, — буркнул Хрофт, пытаясь хоть как-то исправить то, что натворил. — Похоже, есть новости. Мне нужно поговорить с тобой. Отпусти людей. Боюсь, это потребует времени.
Рунгерд склонила голову, приложив руку к груди в знак покорности господину и готовности исполнить любой приказ. Один из людей выступил вперед, но сделал это слишком резко, чтобы оставались сомнения: его подтолкнули товарищи. Сам бедолага ни за что не решился бы задавать вопросы самому Владыке Асгарда.
— Новости… дурные? — спросил он. — Чего нам ждать?
— Новости есть новости, — грозно отозвался Хрофт, понимая, что вместо того, чтобы исправить ситуацию, сделал все только хуже. — Дурные они или хорошие, зависит от того, насколько скоро я смогу обсудить их с ней… и другими. Сейчас ваши занятия закончены.
— Ты выжила из ума! — не позволив ей первой наброситься с упреками, обрушился Отец Дружин на стоящую перед ним девушку, едва за ними закрылась дверь хижины. — Я не желаю даже слышать о полетах на этих проклятых плащах! О чем ты думала, когда полезла на катапульту?
— Им нужно было показать, чего я хочу! — парировала Рунгерд. — Иначе, когда Новые Боги придут, нам нечего будет противопоставить их мощи. Даже если половину своих магических сил они растеряют благодаря твоему куполу.
— Но ты могла разбиться! — прогремел Хрофт, не желая слушать ее оправдания. — Думаешь, много пользы принес бы твой полет, если бы ты со всего размаха рухнула с высоты в сотню футов? Я видел, как тебя крутило. Ты же едва выправилась!
Хрофт схватил девушку за плечи, заставляя посмотреть ему в глаза. Ругерд замотала головой, не желая повиноваться и слушать.
— Все шло правильно, — огрызнулась она, пытаясь расцепить стальную хватку рук Отца Дружин. — Мало ли что тебе померещилось… господин мой.
Ядом, что Девчонка вложила в последние два слова, можно было убить трех левиафанов, но Родитель Ратей был крепче многих. Он продолжал сжимать руки трепыхавшейся девушки, пока та не пискнула и не перестала биться. Выругавшись вполголоса такими словами, что осмелится употребить не всякий мужчина, Руни зло посмотрела в лицо Хрофту.
— Да, — невозмутимо проговорил он. — Я твой господин. Вчера ты дала мне клятву верности…