Свечи
Шрифт:
– Это не моя мама! – воскликнула Маша.
Она встала со скамейки и решительно направилась к парадной.
– Маша, назад! – крикнул Александр. – Ты обещала не вмешиваться!
Но девушку было уже не остановить.
– Пойдём за ней, а то она ещё во что-нибудь вляпается, – посоветовал профессор.
Через пару минут все трое стояли на лестничной площадке.
Дверь квартиры открылась, и на пороге появился мужчина в пижаме.
– Вам кого? – удивлённо спросил мужчина.
–
– Федя, кто там? – раздался из квартиры незнакомый женский голос.
– Тут каких-то Ивановых спрашивают.
– Каких Ивановых? – В дверном проёме появилась женщина, та самая, что подавала мужчине пепельницу.
– Что значит, каких-то? – обиделась Маша.
– Это, наверное, старых жильцов спрашивают, – догадалась женщина.
– Что значит,старых? – не поняла Маша. – Разве они переехали?
– Девушка, если вы хотите что-нибудь узнать, обратитесь в жилищную контору. Мы знаем только одно: площадь освободилась, и нам дали ордер.
Путешественникам ничего не оставалось делать, как идти в жилищную контору.
Если гражданин в эпоху развитого социализма заходил в жилищную контору, то выходя из неё он понимал, что до коммунизма страна с такими организациями не дойдёт никогда. В 1995 году граждане, по какой-либо нужде посетившие эти учреждения, убеждались в том, что капитализм им тоже не светит.
Отстояв длинную очередь, напоминавшую цепь обречённых, смиренно ожидающих своей страшной участи в лагере смерти, путешественники оказались у окошечка инспектора.
– Что вы молчите? – набросилась на Машу инспектор. – Вы видите, сколько за вами народу?
– Я бы хотела узнать о там, куда выписали жильцов…
– Такие справки выдаются только по запросу суда, – перебила её инспектор.
– Вы даже не выслушали меня! – попыталась возмутиться Маша.
Инспектор смерила Машу брезгливым взглядом и закричала:
– Следующий!
– Я просто хочу узнать…
Маше опять не суждено было договорить, толпа надавила на неё и вытеснила из очереди.
– Как же так?! – чуть не заплакала от обиды девушка.
– Вы, наверное, недавно приехали в Россию? – услышала она рядом чей-то голос.
Маша обернулась и увидела небольшого роста старичка с добрыми глазами.
– Вы так ничего не узнаете, – продолжал старичок.
– А как же нам узнать? – не поняла его Маша.
– У нас сейчас рыночная экономика, – продолжал дедушка.
– На лапу ей надо дать, – подсказал профессор.
– Взятку, что ли? – опять не поняла Маша.
– Раньше это называлось так, – ухмыльнулся старичок, – а теперь, рыночная экономика.
Дождавшись окончания приёма граждан, Маша постучалась в двери инспектора.
–
Маша вытащила купюру и постучала ещё раз. Дверь открылась. Инспектор хотела наброситься на назойливого посетителя, но, увидев купюру, пригласила Машу войти.
Аудиенция продолжалась недолго: Маша вышла из кабинета, держа в руке вместо купюры листок бумаги с какими-то записями.
– Ну, что? – спросили её Александр и профессор одновременно.
– Там какая-то ошибка, – растерянно сказала Маша. – Мне сказали, что жильцы выписаны в связи с их смертью.
– Смертью кого? – не понял Александр.
– Всех троих, – ответила Маша. – Меня, мамы и папы.
– Здесь действительно какая-то ошибка, – согласился Александр. – Ты же вот, – он подёргал девушку за руку, – стоишь, живая и здоровая, через десять лет.
– Мне странно от тебя это слышать, – вмешался профессор. – Всегда был сторонником гипотезы информационной основы бытия, и вдруг снова потянуло на материализм.
– Как бы там ни было, но я не поверю этому до тех пор, пока не увижу наших могил.
Похоронное агентство по номеру свидетельства о смерти, за взятку, разумеется, подсказало кладбище и день захоронения. Сотрудники кладбища, также в соответствии с принципами рыночной экономики, выяснили адрес могилы. Более того, за отдельную плату они согласились проводить всех к месту захоронения, объяснив путешественникам, что без них могилы найти те не смогут.
Как ни надеялась Маша на недоразумение, чуда не произошло. Сотрудник кладбища показал на поросшую мхом могилу, поклонился и деликатно оставил путешественников скорбеть в одиночестве.
Маша опустилась на колени и нежно погладила бетонный крест рукой.
– Мама, папа, я, – прошептала она сквозь слёзы. – Как же это случилось?
Увы, могилы не умеют разговаривать. Постояв некоторое время молча, Маша, Александр и профессор направились к выходу. Не пройдя и десяти метров, Александр нарушил молчание.
– Смотрите! – он снова указал на могилу.
Немолодая женщина возложила небольшой букетик цветов и присела на скамеечку.
Путешественники снова вернулись.
– Вы их знали? – тихо спросила Маша женщину.
– А как же? Двадцать лет вместе работали, и десять лет ухаживаю за могилой. Умерли все, даже за могилой ухаживать некому.
– А дочку их знали?
– Машеньку? Конечно, знала, по фотографиям. Мы любили приносить на работу семейные фотографии и рассматривать их.
Маша подошла поближе к женщине, чтобы та смогла рассмотреть её лицо, однако женщина никак не реагировала на Машу.
– Она похоже на меня? – напрямую спросила Маша.