Сведи меня в могилу
Шрифт:
«Не забыла ведь, сучка».
И вроде мило, но он не в том положении, чтобы проникаться ностальгическими настроениями. Натянул ухмылку, дабы звучать приятнее.
– Он самый. Сто лет не виделись! Или сколько?
– Да больше, чего уж. Встреча выпускников была в веке позапрошлом, это точно. А я не пришла. Некогда было.
Судя по тону, смог расположить к себе. Нужно ковать, пока горячо. Главное, смелее. Так берут города.
– Ты прости за внезапный звонок, но меня вынудили жизненные обстоятельства. Признаюсь… такая нелепица! Трубу прорвало. Ну и ещё там. Не сочти за наглость. Позволь занять ванную на полчаса. А то, пока с грязью боролся, замарался весь. Друзья
Девушка молчала.
«Попалась рыбка!»
– Что я, баня общественная? Такое чинятся не день, не два. Ладно тебе скромника играть. Приезжай, гостем будешь.
Вини сказала это столь буднично, даже уютно. Он словно услышал карамельный треск поленьев, шелест кустов жимолости у крыльца. Будто уже ступил на мраморный пол, нырнул в бархат постели… Утопился бы в этой вонючей луже в случае отказа.
– Ты слишком добра. Но, правда…
– Давай, не церемонься. Тем более…
– А семья? – перестраховался тот. – Я помешаю.
Голос Вини похолодел.
– Я одна. – Запнулась. – В общем, живу за городом. Ты на колёсах?
– В ремонте, – солгал собеседник.
– Не страшно. Метро сюда ходит. Записывай адрес.
Приуныл. Слегка. Поездка на роскошной машине, судя по всему, отменяется. Но это пока. А для того, чтобы это «пока» перемахнуть как можно скорее, закинул удочку, таинственно произнёс:
– А ты не боишься?
– Чего?
– В самом деле, Вини. Судьба развела нас. Мы не виделись сотни лет. – Словно одарённый музыкант, Богат грамотно расставлял акценты, добавив в голос интимности. – Кто знает, кем я стал? Может, это вообще не я? Ты тем более одна. А у меня адрес. И я… к тебе… на ночь глядя…
– Ой, ты как скажешь, – машинально отшутилась она. – Жду.
Водяной пар стелился по экрану. Вини оттолкнула планшет подальше от плиты. Прикреплённый к дверце кухонного шкафа штативом, он плавно отъехал в сторонку. Увеличение дистанции, несмотря на какофонию бурления и стука ложки по кастрюльке, никак не сказалось на качестве звука. Занятая готовкой, хозяюшка не обращала внимания на видеоряд документального фильма.
– Руссь отстаёт в толерантности. Для неё самой это неплохо. Плохо только для нас – таких же граждан. Как по мне, это лицемерие в чистом виде. В университетах рассказывают идеи Фрейда, а после отворачиваются от таких, как мы. Допустим, нужно время. Но… которое столетие продолжается эта травля? Самое отвратительное, что нам приписывают отношения с несовершеннолетними. Не понимаю, почему клеветников ещё не привлекли к ответственности. Слишком много? Но, Матерь Божья, это сугубо личное дело двух взрослых людей! – Интервьюируемая, подписанная как Риэрти, взяла за руку сидящего рядом мужчину. Его ноги закрывала табличка с именем и сноской «дядя Риэрти». – Кому какое дело? По закону нам запрещают заводить детей, так пусть ненавистники выдохнут уже, наконец.
Возлюбленный Риэрти ничего не сказал. Интервью сменилось кадрами парада. Широкие флаги, плакаты, конфетти. На движущейся картинке из цветов преобладали фиолетовый и белый – неофициальный символ меньшинства. Фамильцы – явление отличного от привычного сексуального поведения, подразумевающее романтическое влечение к кровному родственнику. С двадцать второго века, когда веха вечной молодости укоренилась в миру, тема неродственных отношений между членами семьи стала куда популярнее. Когда до скончания дней своих вы остаётесь свежими юношами и девами, привязанность к родственнику ненароком может принять несколько иную форму. Всё же бессмертие тела и души меняет взгляд на многие вещи.
Как бы то ни было, нетерпеливость к фамильцам понятна. Теперь безобидная фраза: «семейный человек» звучит двусмысленно. Исковерканные учения Фрейда раскочегарили умы консерваторов ещё с его выхода на мировую арену. Но старушка Европа уже приглядывается к движению.
Помешивая кипящие сливки, Вини почувствовала приступ солидарности к племяннице, влюбившейся в родного дядю. Обществу на самом деле надобно подготовиться, чтобы запихнуть в горло очередной диковинный фрукт и не подавиться. Однако чего уж спорить, парочка со схожими чертами лица смотрится странно.
«А есть ли фамильцы – близнецы?» – подумала Вини. Решила, что наверняка есть, и её передёрнуло.
Хотя, скорее всего, хозяйка вздрогнула от дверного звонка – щебетания Красовской Выпи. Поставила видео на паузу, пошла встречать гостей. Стянула фартук, оправляя дорогой атласный халат. Могла бы надеть коктейльное платье, повязать босоножки, ибо приятное первое впечатление – гарант успеха переговоров. Но это не конференция, не бал и даже не приём. Вини дома. Может выглядеть, как угодно. На правах хозяйки поспешила задать тенденцию комфорта и приличия.
Распахнув дверь, Вини застала старого друга разглядывающим декоративные элементы веранды. Он уже хотел было поздороваться, но взгляд его скользнул вниз.
– Лять, что с твоей рукой?!
Переняв его испуг, стала рассматривать свою ладонь. Сжала пальцы, разжала. Уточнила:
– А что с ней?
– Её нет!
Лёгкое недоумение на бледном лице продержалось недолго. Искра догадки вспыхнула в мозгу. Вини устало выдохнула:
– Ладно, проходи.
Богат бесстыдно пялился на то место, где, по его разумению, у человека должна быть левая рука. Оторвался, только когда смущённая девушка махнула ей куда-то в сторону.
– Чувствуй себя, как дома. Выбирай на втором этаже любую из гостевых спален. Там и ванная.
Вини могла бы пригласить гостя за стол уже сейчас, если бы не правила гигиены. Очевидно, Богат не врал о своей битве с трубопроводом. Его одежду будто мусорным ветром обдало, а о происхождении бурого пятна на брюках не хотелось строить никаких теорий. Один вопрос. Вроде и чемодан прихватил. Чего сразу не переоделся? Неужто всю квартиру затопило, что спасался бегством? Или попросил мусоровоз подбросить его до Копейкино, а место нашлось только в кузове?
Вини не успела догадаться об истинной причине его внешнего вида. Не только она заботилась первым впечатлением. Гость вёл свою игру.
Вини позаботилась об ужине заблаговременно, потому в полной мере ощутила все тяготы ожидания. А ведь когда-то это был её талант – ждать. За столько лет, видимо, разбазарила.
Богат наслаждался ванной до самой темноты. Нежился в розовой воде, разрешил себе воспользоваться продуктами заморских брендов, расставленных на полочках, будто только его и ждали. Благоухающий, разморённый, он вплыл в столовую. Облако знакомых ароматов качнуло Вини, но она не подала виду. Главное, что чистый и в постиранном, хотя его халат, избранный для ужина, находила несколько неуместным. Хотя сама предложила гостю чувствовать себя как дома, посчитала, что расслабился он слишком быстро. Не постеснялся.