Сверкающий цианид
Шрифт:
– Ничего.
В течение нескольких дней он слонялся по комнатам с потухшими глазами, словно человек, опасающийся за свой рассудок.
Никто не обращал на него особого внимания. И Ирис тоже не обращала. Мало ли неприятностей бывает у деловых людей.
Затем вдруг ни с того ни с сего он начал время от времени задавать вопросы. Тогда ей показалось, что он попросту спятил.
– Послушай, Ирис, Розмари когда-нибудь говорила с тобой?
Ирис внимательно посмотрела на него.
– Разумеется,
– О себе… своих друзьях… что с ней происходит. Счастлива она или нет. Вот об этом.
Ей показалось, что она читает его мысли. Видимо, он узнал о неудачной любви Розмари. Ирис робко произнесла:
– Она много об этом не говорила. Ведь она всегда была занята – дела всякие…
– Разумеется, а ты в то время была ребенком. Да. И все-таки, мне казалось, она могла тебе о чем-нибудь рассказать.
В глазах его светилось нетерпение – он глядел на нее взглядом ожидающей поощрения собаки. Ирис не хотела причинять ему боль. Во всяком случае, Розмари сама ей ни о чем не рассказывала. Она покачала головой. Джордж вздохнул. Выдавил:
– Впрочем, какое это имеет значение.
В другой раз он неожиданно спросил, кто были ближайшие подруги у Розмари. Ирис задумалась.
– Глория Кинг. Миссис Атвелл – Мейси Атвелл. Джин Реймонд.
– Она им доверяла? – Хм, не знаю.
– Я хотел спросить: как ты думаешь, не могла ли она им что-нибудь рассказать?
– Просто не знаю… Думаю, вряд ли… А что она должна была им рассказать?
Тут же она пожалела, что задала этот вопрос. Ответ Джорджа поразил ее.
– Розмари никогда не говорила, что она кого-то боится?
– Боится? – удивилась Ирис.
– Мне хотелось бы знать, были ли у Розмари какие-нибудь враги?
– Женщины?
– Нет, нет, совсем другое. Настоящие враги. Кто-то… ну как тебе объяснить… кто-то… кто имел что-то против нее?
Откровенная растерянность Ирис смутила его. Он покраснел, пробормотал:
– Глупо, я знаю. Но просто не представляю, что и подумать.
После этого прошло два или три дня, потом он начал расспрашивать ее о Фаррадеях.
– Часто ли встречалась с ними Розмари? Ирис мало что могла ему рассказать.
– Не знаю, Джордж.
– Она про них что-нибудь говорила?
– Нет.
– Что их сближало?
– Розмари интересовалась политикой.
– Да. Заинтересовалась, когда познакомилась с ними в Швейцарии. Прежде политика занимала ее, как прошлогодний снег.
– Думаю, Стефан Фаррадей приохотил ее. Он обычно давал ей памфлеты и всякую всячину.
Джордж спросил:
– А что Сандра Фаррадей думала об этом?
– О чем?
– О том, что ее муж снабжал Розмари памфлетами? Ирис почувствовала себя неловко:
– Не
– Она очень сдержанная женщина. Холодна как лед. Но, говорят, без ума от Фаррадея. Такая женщина не потерпит соперницу.
– Вероятно.
– С Розмари у нее были хорошие отношения?
Ирис медленно сказала:
– Не думаю. Розмари подшучивала над Сандрой. Говорила, что женщина, напичканная политикой, похожа на чучело, вроде детской лошадки. И знаешь, Сандра действительно смахивает на лошадь. Розмари часто повторяла: «Ей бы следовало поубавить спеси».
Джордж хмыкнул. Спросил:
– По-прежнему встречаешься с Антони Брауном?
– Довольно часто, – холодно ответила Ирис, но Джордж не стал повторять своих предостережений. Напротив, он, казалось, этим заинтересовался.
– Он ведь немало побродил по свету? Веселая жизнь. Он тебе об этом рассказывал?
– Нет. Он действительно много путешествовал.
– Полагаю, не бесцельно. – Видимо, так.
– Чем он занимается? – Не знаю.
– Вроде бы связан с фирмами, изготовляющими оружие?
– Он никогда об этом не рассказывал.
– Ну что ж, не говори ему, что я спрашивал. Просто полюбопытствовал. Прошлой осенью он частенько захаживал к Дьюсбери – к председателю Юнайтед Армз Компани… Розмари довольно часто виделась с Антони, не так ли?
– Да… да, виделась.
– Но она не очень хорошо знала его – обычное мимолетное знакомство. Он часто приглашал ее в дансинги, да?
– Да.
– Знаешь, я был изрядно удивлен, что она пригласила его на день рождения. Я не понимал: неужели она так хорошо знает его?
Ирис тихо заметила:
– Он очень хорошо танцует.
– Да… да, разумеется.
В голове Ирис замелькали непрошенные видения. Круглый стол в «Люксембурге», притушенные огни, цветы. Непрекращающееся дребезжание джаза. Вокруг стола семеро – она сама, Антони Браун, Розмари, Стефан Фаррадей, Руфь Лессинг, Джордж и справа от него жена Стефана Фаррадея – леди Александра Фаррадей, с бесцветными прямыми волосами, глубоко очерченными ноздрями, надменным, хорошо поставленным голосом. Такая веселая компания подобралась – или нет?
И посреди вечера Розмари… нет, нет, лучше не думать об этом. Лучше припомнить, как она сама сидит подле Тони – в этот вечер она впервые увидела его во плоти. До этого существовало лишь имя, тень, маячившая в холле или помогающая Розмари спуститься к поджидающему у подъезда такси.
Тони…
Ирис очнулась. Джордж повторил вопрос.
– Странно, что он вскоре после этого куда-то исчез. Куда он уехал, ты не знаешь?
Она неопределенно ответила:
– На Цейлон, думаю, или в Индию…